Народный ненародный

Скажу сразу: я не являюсь поклонником и более того, фанатом группы «Ласковый май». В свое время мы в компании сверстников всегда высмеивали незатейливую мелодию и такие же простые тексты основателя команды, композитора, поэта и музыканта Сергея Кузнецова. Но как бы мы ни относились к их творчеству, должны признать, что популярность ансамбля в стране была просто бешеной. Да и чего греха таить, бывало, сами на любых вечеринках и танцплощадках выплясывали под «Розовый вечер» и «Детство».
И вот недавно ушел в мир иной бывший солист Юрий Шатунов: не выдержало сердце. Очень жаль, что в таком сравнительно молодом возрасте заканчивается жизненный путь талантливого парня. Но что удивило – это огромное количество поклонников певца, пришедших проститься на Троекуровское кладбище Москвы. Люди приезжали со всех концов страны, были даже из-за рубежа. У всех в руках – белые розы, как память о популярной песне и символ согласия, чистоты и примирения. Если смотреть с некоей сакральной точки зрения, то последнее особенно важно: тянущиеся последние годы суды с Андреем Разиным разрешились в пользу Юрия. Только вот настало ли примирение? По-моему, все еще только начинается. Теперь дело – за редакторами телешоу на разных каналах, которые начнут искать «левые» связи Шатунова и его жены, незаконнорожденных детей и прочие скелеты в шкафу. И если не найдут, то обязательно выдумают. Поэтому, скорее всего, нас ждут многосерийные копания в грязном белье, клятвы Разина в крепкой дружбе с певцом и судебные разбирательства.
Вот уже какая-то инициативная группа собирает подписи под петицией, чтобы Юрию Шатунову присвоили посмертно (!) звание народного артиста. Зачем? Так и вертится в голове строка из песни В. Асмолова: «Посмертные награды, так нужные живым, скажите, Бога ради, где ж раньше были вы?». У нас без этого звания ушли Владимир Высоцкий, Алексей Смирнов, Василий Шукшин, Андрей Миронов и другие популярные артисты, которых мы и помним, и любим, и вспоминаем.
Недавно по телевизору слышал песню «Седая ночь» в новой аранжировке. Ее пела какая-то молодая девушка. И впервые вдумался в текст, который раньше пролетал мимо: «И снова – седая ночь, и только ей доверяю я. Знаешь, седая ночь, ты все мои тайны…»