Пряник в розовой глазури

Проспект Добролюбова (до 1923 года - Александровский проспект) в Санкт-Петербурге - улица довольно короткая, здесь всего 31 постройка, включая станцию метро "Спортивная", дворец спорта "Юбилейный", Князь-Владимирский собор и часовню Александра Невского. Жилых домов тут примерно вполовину меньше (16, если я со счёту не сбилась)), и практически каждый из них чрезвычайно интересен.








Вот, например, доходный дом Е.И. Глотовой, генерал-майорской дочки. Яркий и восхитительно ассиметричный (модерн же!), он был возведен в 1905 году по проекту гражданского инженера Николая Яковлевича Порубиновского. У здания два эркера разной формы, три балкона с левой стороны, четыре с правой, при этом на каждом этаже у балконов различное кованое ограждение, форма окон также у каждого этажа своя. Мне он почему-то напоминает пряник в глазури. Не такой Пряник-пряник, как дом № 11 по Колокольной улице, но всё-таки)

















А ещё дом Глотовой примечателен тем, что здесь проживало множество известных людей. В том числе выдающийся химик Сергей Васильевич Лебедев, разработавший вместе с учениками способ промышленного синтеза каучука, и его супруга - художница Анна Петровна Остроумова-Лебедева.











Вот что Анна Петровна вспоминала об их житье-бытье в доме № 21 по Александровскому проспекту:








«После возвращения в Россию из Тироля мы были озабочены – найти удобную и недорогую квартиру. Мне нужен был свет, а Сергею Васильевичу - близость к университету. И такую мы нашли на Александровском проспекте Петроградской стороны. Этот дом ещё строился, но хозяйка обещала нам приготовить нашу квартиру к концу сентября. Потом срок окончания всё передвигался, и мы переехали в неё только в середине декабря.








И натерпелись же мы в ней. И мёрзли, и вода не шла, а фановые трубы замерзали. Дом был большой, наша квартира была во дворе, на пятом этаже. В шестом над нами жил архитектор - строитель этого дома. В лицевой части дома жила хозяйка. А весь остальной дом стоял пустой, без окон и дверей, и совершенно тёмный. Ветер и сквозняки так и носились по всем этажам. Вскоре наступили морозы, и трубы, которые проходили к нам через четыре замороженных этажа, начали рваться, несмотря на величайшие усилия, которые прилагал Сергей Васильевич к их утеплению. Как сейчас помню, по вечерам мы ходили в замороженные под нами квартиры и протапливали кухонные плиты, невдалеке от которых проходили трубы. Сергей Васильевич окутывал их войлоком, соломой. Забивали в кухнях окна. Завешивали отсутствующие двери рогожами, но ничего не помогло. Подача воды прекратилась, и трубы замёрзли.





В таких трудных условиях мы прожили до весны, пока дом сам собою не оттаял. Но мы не жалели, что поселились в этой квартире. Она была удобна и уютна. В ней мы прожили семь лет, и только когда книги Сергея Васильевича и мои работы, папки, доски стали нас из неё вытеснять, мы переменили её на большую. А в нашей поселился художник Г. И. Нарбут с семьёй».





(А. П. Остроумова-Лебедева. Автобиографические записки. Т. 1. - М.: «Изобразительное искусство», 1974. С. 384)

По материалам Citywalls.ru