Булат Шалвович Окуджава — поэт, бард, прозаик и сценарист, композитор. Участник Великой Отечественной войны.
Цитаты
Я наполовину грузин, наполовину армянин. И оттого во мне сочетаются две страсти: грузинская царственная лень, уважение к себе — с упрямством и работоспособностью армянина.
Я никогда не был ни революционером, ни диссидентом, я писал о том, что чувствую, писал о себе, в основном.
Я в молодости относился к себе без насмешки, был весьма тщеславен, но жизнь сделала своё дело, сумев посмеяться надо мной.
Когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду.
Не в другом, а в себе побеждайте врага — вот и станете вы человеком.
Главная черта таланта — никому не завидовать, радоваться чужому успеху.
Булат Окуджава в военные годы
О войне
Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все хотят, как бы чего-нибудь не случилось.
Мне как-то смешно себя вспоминать и видеть себя — в обмотках, с кривыми ногами, с тонкой шеей, с большой пилоткой на голове, мечтавшего всю войну иметь сапоги и так и не получившего их…
Впечатление от фронта было очень сильное, потому что я был мальчишкой. И потом уже, впоследствии, когда я стал писать стихи, первые мои стихи были на военную тему. Много было стихотворений. Из них получились песни. Из некоторых. Это были в основном грустные песни. Ну, потому что, я вам скажу, ничего весёлого в войне нет.
Война — это грязь, война — это мерзость. Какая бы она ни была.
Я сам прошёл войну и в любых формах войну ненавижу, считаю её совершенно ненормальным явлением во взаимоотношениях людей и не средством решать наболевшие вопросы.
Войну может воспевать либо человек неумный, либо, если это писатель, только тот, кто делает её предметом спекуляции. И поэтому все эти повести и романы наших военных писателей я не могу читать, я понимаю, что они недостоверны. Редко кто бывал достоверным. Люди придумывали свою войну и себя в ней.
О творчестве
Творчество — всегда реакция на опыт.
У поэта соперников нету —
ни на улице и ни в судьбе.
И когда он кричит всему свету,
это он не о вас — о себе.
Авторская песня — это серьёзные раздумья о жизни человека, может быть, трагические, может быть, острые. Ведь авторская песня родилась как раз из этих трагических раздумий, из острых сюжетов, из клокотания души.
Серьёзный художник никогда не пишет для кого-то. Он пишет не для, а почему. Иначе не может выражать себя. А если художник начинает задумываться о читателе, о зрителе, да ещё, не дай бог, старается ему потрафить — всё кончается на этом.
Фото Александра Стернина
О песни к фильму «Белорусский вокзал»
Фильм требовал стилизации текста под стихи военного времени. По мысли режиссёра, стихи должны исходить не от профессионала, а от человека, сидящего в окопе и пишущего для однополчан о своих друзьях. Мне казалось, что у меня стилизации не получится, поскольку я всегда стремился писать о войне глазами человека мирного времени. А тут надо было сочинять словно «оттуда», из войны. Но тогда, на фронте, мы совсем по-другому думали, по-другому говорили и по-своему пели. Отыщу ли я слова тех лет? И вдруг «сработала» память. Неожиданно вспомнился фронт. Я как бы воочию увидел этого самодеятельного фронтового поэта, думающего в окопе об однополчанах. И тут же сами собой возникли слова будущей песни «Мы за ценой не постоим…».
О жизни и людях
Святая наука — расслышать друг друга.
Чем дальше живём мы,
тем годы короче,
тем слаще друзей голоса.
Не делайте запасов из любви и доброты
И про чёрный день грядущий не копите милосердие.
Я очень не люблю неприхотливых людей. Наше пресловутое долготерпение, которым принято восхищаться, — это тоже неприхотливость. А я не таков. Я многое прошёл и умею терпеть. Но если я пью чай, это должен быть хороший чай. Или надо честно наливать себе воды.
Интеллигентный человек должен сомневаться в себе, иронизировать над собой, страстно любить знания, нести их на алтарь Отечества… и уметь дать в морду…
Если бы было две жизни, можно было бы одну посвятить напрасным сожалениям и скорби. Но она одна.
Осуждать крайне легко. Судей и ниспровергателей экая прорва, а созидателей — единицы.
От предназначенного свыше тоже нужно уметь отдыхать!
Благородство — это же не звание, не золото, не положение в свете, а свет — в крови.
Памятник Булату Окуджаве на Арбате
Три стихотворения Булата Окуджавы
Человек стремится в простоту...
(посв. А. Окуджаве)
Человек стремится в простоту,
как небесный камень — в пустоту,
медленно сгорает
и за предпоследнюю версту
нехотя взирает.
Но во глубине его очей
будто бы — во глубине ночей
что-то назревает.
Время изменяет его внешность.
Время усмиряет его нежность,
словно пламя спички на мосту,
гасит красоту.
Человек стремится в простоту
через высоту.
Главные его учителя —
Небо и Земля.
1965
Полночный троллейбус
Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.
Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.
Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры — матросы твои —
приходят
на помощь.
Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами...
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.
Полночный троллейбус плывёт по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.
1957
Песенка о ночной Москве
(посв. Б. Ахмадулиной)
Когда внезапно возникает
ещё неясный голос труб,
слова, как ястребы ночные
срываются с горячих губ,
мелодия, как дождь случайный,
гремит; и бродит меж людьми
надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
В года разлук, в года сражений,
когда свинцовые дожди
лупили так по нашим спинам,
что снисхождения не жди,
и командиры все охрипли...
он брал команду над людьми,
надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
Кларнет пробит, труба помята,
фагот, как старый посох, стёрт,
на барабане швы разлезлись...
Но кларнетист красив как чёрт!
Флейтист, как юный князь, изящен...
И вечно в сговоре с людьми
надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
1963
