Дизайн обложки @konti
Автор: Ян Бадевский
«Мемфис» подлетал к городу моей юности с севера — именно там раскинулось заброшенное кладбище, дальние рубежи которого терялись в Туманной Пуще. Солнце успело высоко подняться над горизонтом. Люди паковали нехитрые пожитки. Коэн заперся у себя в каюте.
Я держался за поручни ограждения и всматривался в серебристое зеркало Гиблого Залива. Там уже поднимались башни и шпили величайшего из городов Тверди. Казалось, вода извергает окаменевшие иглы. Мифические строители Трордора предусмотрели всё — метрополия считалась неприступной.
Город брал своё начало у пенных бурунов Скалы Самоубийц, западной оконечности Вьюжного полуострова, разрастался вширь, упираясь в крутые каменистые склоны, и тянулся к Ливонскому Хребту, взбираясь на его отроги дальними кварталами. Приближаясь к средоточию имперского могущества, вы видели циклопические крепостные стены, монументальные сторожевые башни, сложенные из чёрного камня с Железных Берегов и причальные мачты, облепленные браннерами. По мере приближения к Трордору вы понимаете, что крепостные стены образуют три кольца обороны, последнее из которых скрывает владения императора, его приближённых и богатейшие дома Тверди. Перед вами простирается огромная территория, представляющая каменный лабиринт с тесно подступающими друг к другу домами. С большого расстояния императорский дворец, канцелярию, Академию и другие монументальные сооружения рассмотреть было невозможно.
Ближе.
Бухта Радости ощетинилась пирсами, далеко протянувшимися в залив. Это часть Нижнего Города, вынесенного за пределы крепостной стены. Порт облюбовало всяческое отребье — мошенники, бродячие маги и наёмники, портовые шлюхи, рабочие доков и грузчики, скупщики краденого, пророки и воры. Нижний Город тянулся под северной крепостной стеной и выплёскивался на материк. Сейчас мы пролетали над трущобами, в которые превратилось это злачное место. Ветхие домишки, хижины, деревянные бараки, обшарпанные кирпичные ночлежки. Северные подступы выглядели жутковато.
«Мемфис» пролетал над царством безысходности. Здесь терпели крушение надежды переселенцев, мечтавших о лучшей жизни в большом городе. Мне доводилось бродить по трущобам вместе с Рыком — не физически, конечно. То, что мы видели, нам не нравилось. По-моему, лучше поселиться на окраине империи, чем в этом гадюшнике.
Прибывающие в Трордор браннеры сперва причаливали к Сортировочной Башне — угловатому отростку Таможенного Корпуса, нависшего над Бухтой Радости. На борт поднимается чиновник, проверяющий бумаги пришельцев. Чиновник принимал решение о пункте прибытия браннера. Торговцы отправляются к Рыночному Форуму, послы — к причальным вышкам своих представительств, учёные — к Академической Пристани, почтовые суда — к Почтамту. Свои причалы были у военных и грузовых браннеров. Дворцовый комплекс и особняки влиятельных горожан также обзавелись собственными мачтами.
Когда чиновник поднялся на «Мемфис», Коэн перекинулся с ним парой слов, показал какие-то свитки и на этом раскланялся. Браннер медленно отчалил от Сортировочной Башни, набрал высоту и поплыл над городом, миновав крепостную стену. Под нами, впереди нас и со всех сторон развернулась величественная панорама столицы цивилизованного мира. Некогда полуостров был столовой горой, возвышавшейся над поверхностью залива на добрых сто локтей. Здания частично вырубались в скальной породе, частично отстраивались. Только камень, деревянных строений в черте Трордора вы не встретите.
В цитадель империи вели девять ворот. Таможенный Корпус примыкал к Морским Воротам, связывающим порт с внешним кольцом укреплений. Сразу за воротами чернели склады, казармы и арсенал. Тут же начинались ступени, врезанные в тело столовой горы и ведущие в кварталы ремесленников.
Браннер миновал полосу ремесленных цехов, кузниц, кожевенных артелей и лавок алхимиков. Внизу проплывали ювелирные мастерские, жилища гончаров, плотников, портных и свободных лекарей, молитвенные дома Безликих, художественные галереи, постоялые дворы, таверны, доходные дома, скромные конторы ростовщиков.
Трордор — удивительный человеческий муравейник, город тысячи культов, обиталище философов, учёных, скульпторов и художников. Бойцовские школы здесь стоят рядом с антикварными лавками, молитвенные дома — рядом с игорными, а детские приюты — с борделями. Последние, чтобы обойти закон, называются «массажными салонами». Таков многоликий Трордор. Вы разгружаете браннер на воздушной пристани потом идёте вознести хвалу Дремлющим Жнецам, берёте пинту грога и садитесь в дилижанс. Или в кабину магической канатной дороги. Или в пыхтящий паровой вагон. А можете остановить свирепого рикшу-пустынника, разговаривающего на дикой юго-восточной тарабарщине.
Сейчас под нами с тихим шелестом скользили канатные коробки. Их обслуживали техники, прошедшие обучение в Гильдии Магов. Прочные канаты, защищённые от непогоды и времени обережными заклятиями, тянулись по всему городу, поддерживаемые стальными распорками, вмурованными в стены каменных теснин. Остановки — террасы больших зданий, крыши гостиниц, балконы муниципальных учреждений.
Восход солнца расчертил город тенями.
Морозный воздух предвещал наступление зимы. В этих краях зимы были особенно суровы. Залив постоянно штормит, волны расшибаются о монолитные языки волнорезов. Ветер гудит в водостоках, выкорчёвывает хилые деревья и выстилает снегом уличные ущелья. Всё это — впереди.
А пока мы насладимся поздней осенью.
Если повезёт — доживём до первого снега.
Браннер величественно плыл над городом, отбрасывая вытянутую чернильную тень на черепичные зубцы и далёкие мостовые. Брин вёл наше живое судно к пристаням Гнезда — там швартовались гости метрополии, прибывшие по личным делам. Коэн был членом Академии, но почему-то решил не швартоваться на территории учёных.
Гнездо представляло собой круглую в сечении башню, ощетинившуюся причальными мачтами. Плоская вершина башни всегда была завалена тюками, бочками и ящиками. Там ворочались примитивные краны, шныряли грузчики, посыльные и воришки-беспризорники. К соседним зданиям протянулись языки-пандусы.
Я смотрел на приближающееся сердце Империи. На душе было гнусно — ничего хорошего от грядущих дней ждать не приходилось.
Чья-то рука легла мне на плечо.
Часть 94-я
Публикация по будням