(...возможно … это … сюжет ...)
См. предыдущую часть литературно-музыкального альбома «ЛАДОЖСКИЙ КОВАЛЬ (ст.16-21)» https://golos.id/ru--kino/@voroniy-kamen/ladozhskii-koval-st-13-19?invite=voroniy-kamen
В лето 6745 от сотворения мира (1237 от Рождества Христова) глубокой осенью пришли на Русь в окрестности Рязани первые конные разъезды Орды Батыя. Рязанское ополчение вышло в заснеженные поля – биться с врагом. «…И была сеча зла и ужасна! – пишет летописец. – Один рязанец бился с тысячью, а два – с тьмою…». И сгинули все.
Не проходило недели без худых вестей из низовых земель в Новгород – вестей хуже некуда: сожжены и разорены Коломна, Москва, Владимир-на-Клязьме, Юрьев, Ростов. Нет-нет – да и возьмет сомнение: устоит ли Русь в это лето страшное. Суздаль, Дмитров, Тверь, Ярославль, Торжок... – скоро от пепелищ тех и до Новгорода будет рукой подать. И устоит ли Новгород – одному Богу известно: силен Батый, полмира прошёл…
Тяжело Ярославичу, едва перешагнувшему отрочество, убеждать убелённого сединой мужа, что не токмо мечём сегодня Отечество защищать следует, а надобно ум наперед его пускать. И в том единственное спасение.
– Князь зреть должен дале других. – говаривал кормилец Федор Данилович. – Сам завсегда думай, сам решай, а вот слушай-то с оглядкой. Ин советовать завсегда легче: случись что, спросят-то не с них – с князя. Вздумал что сотворить – загляни вперед не на день, а на год-два, а то и на все двадцать…
– Крепости да линии оборонительные в новгородской земле строить надобно. Да по Шелони… – убеждает вече юный князь Александр. – Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой.
Но упрям торговый люд новгородский. Ямы полны жита, амбары от товаров трещат – ан жмутся, хоронятся, выжидают чего-то. А чего?! Слез и крови реки бездонные по всей Руси, а им, виш, корысти нет калиты вытрясывать…
Однако капля камень долбит. Хитрым лисом прошел Александр лабиринтом политики средь знати новгородской, венчаясь в Торопце, свадьбу творя на Ярославовом дворище. И дождался…
– С заходней стороны, княже, досаждает нам литва – услышал захмелевшего боярина виновник свадебного пира.
– А набегают они от Шелони – вторит другой. – Сколь товару нашего там сгинуло…
– Крепость ставить надобно, вот что, – молвит третий, – дабы пресечь зло в самом его начале. Так мыслю, господа новгородские…
– Верна–а–а! – зашумели за другим столом. – Верна! Ставь, Ярославич, сторожевую крепость на Шелони!
Вот уж воистину говорят: «Уговор во хмелю, приговор с похмелья». Кряхтят купцы да бояре новгородские, развязывая свои калиты и слушая, как в них звону убавляется.
Ан ничего не поделаешь – твердо слово новгородца! Ох, твердо…
Князь Александр с младой женой на Городище долго не засиделся, как то злые языки пророчили, ибо торгу-делу время, а – потехе час.
Еще не все в Новгороде успели свыкнуться с мыслью о потере кун, как на правом берегу Шелони при впадении в неё речки Дубёнки застучали топоры артельные, походной похлебкой да кострами запахло.
Главный строитель-городовик, коему князь крепость ставить поручил, не возражал против намеренья артели перво-наперво баньку сработать. Знамо дело: «Банька – не нянька, а хоть кого ублажит».
– Мужик сер, а ум у него не волк съел. Не сомневайся, князь, – молвил воевода нагрянувшему Александру, – крепость сладим ко времени. Не то забота, что много работы, а то забота, как её нет. Не прикажешь ли, князь, баньку истопить?
– Что ж, пожалуй что. А то и впрямь «укатали сивку крутые горки».
Баня была срублена добротно, у самого берега… И натоплена славно. Правда, полок был не велик, да что за беда – парились-то по очереди.
– Шипче, Ратмирка, шипче! Чай, не девку красну оглаживаешь. Ещё поддай! – слышался голос князя. – Эх, хороша банька! Ух-х!! – Соскочив с полка, Александр, распаренный и жаркий, кинулся к двери и, распахнув её, в два прыжка достиг речки. – И-и-эх!! – крикнул весело и бултыхнулся в прохладную воду…
После баньки князь с воеводой выпили по чарке хмельного меда и, закусив жареной рыбой, прошли не спеша к реке. Присели на коряжину у воды.
– После баньки впрямь порхать хочется, Ярославич.
– Истинно: порхать! Порхать да будет в этих местах люд торговый – как крепость тут поставим.
Свершилось то в лето 1239-го. Деревянно-земляная крепость, срубленная артелью плотников на новгородские куны, выдержала вскоре не одну осаду врагов. И значенье её как щита Новгородской земли на юго-западе из года в год возрастало.
В 1387 ГОДУ НОВГОРОДЦЫ ПРИНИМАЮТ НА ВЕЧЕ РЕШЕНИЕ
СТАВИТЬ НА ШЕЛОНИ «ГОРОД КАМЕНЪ».
КРЕПОСТНЫЕ СТЕНЫ ИЗ МЕСТНОГО ИЗВЕСТНЯКА
ВОЗВОДЯТ МАСТЕРОВЫЕ ЗА ОДИН «ТЕПЛЫЙ СЕЗОН»
ДА ТАК, ЧТО СТОИТ И ПОНЫНЕ ЭТОТ ГРАД С ИМЕНЕМ
ПОРХОВ
Продолжение см. «ПРЕДТЕЧА НЕВСКОЙ БИТВЫ (ст.27-20)» https://golos.id/ru--politika/@voroniy-kamen/predtecha-nevskoi-bitvy-st-27-20?invite=voroniy-kamen
