Для программы стимулирования (Религия)

Рожденный в обычной советской семье и ходивший в обычную советскую школу, моё отношение к религии было скептическим. В отличие от субботников, комсомольских собраний и членских взносов, знаменитое ленинское «Религия - опиум для народа», не вызывало во мне внутреннего протеста.

Что касается веры в бога, в этом случае я был агностиком. Да его, конечно нет, но с другой стороны, а что если какая-то там субстанция все же есть. И хотя я не принадлежал и не следовал, я старался не нарушать... Ну там не убей, не воруй, не предавай друзей, не клевещи... Это как бросать камень с высокого этажа. С одной стороны высока вероятность, что ни на кого не попадет, ну а что если вдруг? Тогда проблем не оберешься.

Тем более странным мне кажется настоящий момент, когда я оказался на стороне баррикад консервативных христиан, выступающих против прогрессивных атеистов.
Нет – это не значит что я хожу в церковь и молюсь. По-прежнему я считаю Библию идеологическим произведением, и общем согласен с оценкой архиепископа Кентерберийского Джоном Тиллотсона, который сказал что:

«Существование Бога настолько удобно, настолько полезно, настолько необходимо для счастья человечества, что, если бы существование Бога не было необходимо само по себе, его, если позволено так выразиться, следовало бы создать ради пользы и блага людей».

Испокон веков в Европейской жизни Бог был верховным судьей всех земных дел. То есть на вопрос «А почему я должен поступать так, а не так?» следовал ответ «Потому что Бог так повелел». Например «Почему я должен платить налоги царю, королю, султану?» «Потому что он помазанник божий!».

Однако с приходом похолодания в Европе в 16 веке, порядок жизни был нарушен, потому что натуральное хозяйство больше не производило достаточно продуктов, чтобы обеспечить проживание крестьян и феодалов. Нужны были системные изменения и финансовая поддержка техническому прогрессу. Началось движения протестантства, которое позволило захват монастырских богатств и вложение этих средств в развитей сельского хозяйства, и промышленности. Это не значит, что люди перестали верить в

Бога, но постепенно Бог перестал быть верховным судьей в повседневной жизни.

Появились протестанты, гностики, агностики и даже безбожники. А в 19 веке Ницше не провозгласил смерть Бога. Имелось в виду полное вытеснение Бога как арбитра людских дел.

Сегодня большой процент населения земли – что называется атеисты – то есть люди, которые полностью отказались от старых религиозных проектов христианского, иудаистского, мусульманского и так далее. Что касается меня, то я спокойно жил бы без какой-то религии.

Но тут есть одно, но.

Дело в том, что в отличие от животных, людям свойственно осознавать конечность своей жизни и искать смысл бытия. На заре человечества жизнь была короткой. Её едва хватало на выполнение программы минимума – выживания и воспроизведения себе подобных. Однако с развитием гигиены и медицины, люди стали жить дольше, и после удовлетворения своей программы минимум, им нужно заполнить свое «мысленное существование» каким-то смыслом. И вот этот смысл и дает людям религию. Когда они стареют и уже по большому счету никому не нужны, есть все таки великое существо, которое их не осуждает, любит, и ждет.

Состояние религиозности имеет притягательную иррациональность. Я не знаю точно, как это называется. Но представляю себе это как силовое поле возникающее, в результате реверберации, чувствующих в унисон людей. Это нечто похожее на эйфорию, охватывающую болельщиков на стадионе, когда их команда забивает гол.

Только энергия выделенная в храме затрагивает более глубинные слои сознания. В состоянии этого религиозного транса, людская толпа, коллективно занимает моральную высоту, и легко находит объект, на который можно излить свои экзальтированные эмоции – положительные или отрицательные. Особенно такая толпа любит находить и уличать кого то в кощунстве.

Так вот слияние этих двух мощных доминант: эйфории и смысла и привлекает людей к религии.

И если этот эмоциональный смысл не предоставлялся каким нибудь из ранее запущенных проектов, то люди выдумывают себе нечто новое. И эта новая выдумка, не отшлифованная столетиями душевных мытарств и терзаний, становится очень опасной. Может быть в этом и заключается смысл четвертой библейской заповеди «Не делай себе кумира».

Так что вообще без религии жить не пришлось. На Западе сейчас набрала обороты новая религия радикального лефтизма, называемая «Антирасизм».
Антирасизм в своей основе – это религия во всем, за исключением терминологии.

Здесь есть и аналог «оригинального греха» то есть понятие «белой привилегии», от которой невозможно отмыться. Есть понятие «судного дня» то есть призыв разобраться с расовым вопросом. Но критерии достижение расового равноправия настолько расплывчаты, что только маячат на горизонте фата-морганой.

Верующие этой религии в постоянных поисках «разоблачения кощунственности», и в социальных сетях прибегают к публичным выявлениям «еретиков» и отлучению из от «праведной церкви».

Появилось и набрало обороты понятие «речи ненависти», которое стало теснить свободу слова. Поборники антирасизма называют «речью ненависти» любое отклонение от доминантного нарратива, то есть любую речь, которую они ненавидят.

На днях, например, состоялось такое «отлучение» одной девахи по имени Джина Карано. Она была бойцом смешанных единоборств, а потом актрисой в популярном нетфликовской серии The Mandalorian.

Но её выгнали за следующий твит.

«Поскольку история отредактирована, большинство людей сегодня не понимают, что, для того чтобы дойти до того, чтобы нацистские солдаты могли бы легко окружить тысячи евреев, правительство сначала создало атмосферу, которая заставила их соседей ненавидеть их просто за то, что они евреи. Чем это отличается от ненависти за другие политические убеждения?».

Это только один пример из множества, когда религиозные фанатики в едином порыве иррационального рвения исключают человека из жизни. И таких примеров исключения людей из общества за ересь множество.
Так что я оказался не перед выбором между неверием и верой, или между религией и Анти религией, а между старой религией и новой.

Были дни когда Христианство было агрессивной религией – его навязывали, и за неверие или ересь можно было попасть на костер. Но сейчас оно пассивно и во многом выродилось в традицию. Церковь стала местом общения, местом поиска хорошей девушки как потенциальной невесты, местом поддержание знакомств.

Сказать по правде, я не согласен со всеми положениями консерваторов. Например, я считаю, что хотя аборт и не должен быть использован как противозачаточное средство, женщина имеет право решать рожать ей или нет. Особенно если будущий плод - это результат изнасилования, подростковой неосторожности, или зачатия в состоянии опьянения или под влиянием наркотиков. И хотя есть исключения из правил, подобные зачатия ничего хорошего для общества в целом не несут.

Тем не менее я наблюдаю, как либеральный маятник качнулся слишком далеко налево. Это ясно видно из того, как пресса освещает события. Во время весенних протестов связанных со смертью Джорджа Флойда, когда многие бизнесы и государственные здания были разграблены и сожжены, либеральная медиа была солидарна с этим «справедливым гневом». А когда толпа ворвалась в здание Конгресса, и разбила там несколько стекол, пресса встала на дыбы и была устроена попытка импичмента Трампу.

Так что я предпочитаю держаться стороны консерваторов, со всеми вытекающими отсюда последствиями, чем все время находиться в состоянии необходимости доказывать, что я не расист, не гомофоб, и не трансфоб.