Теплые половицы. Из серии "Вспомнить все!"

Обычно я не пользуюсь чужими фотографиями, свои некуда девать! Автор этого снимка Александр Семенов - заслуженный фотограф с почти 70-летним стажем. Он делится со своими "френдами" в ВК старыми снимками из семейного альбома. Очень душевными снимками о простой деревенской жизни.
Что привлекло меня именно в этой фотографии? Половицы!
Все детство и юность (до 21 года) я провела в старом купеческом доме, в центре Вяточки (которой, к сожалению, так до сих пор и не вернули ее название). Когда-то нашему предку принадлежал весь большой двор со множеством внутренних домов, домиков, дровеников и сараев. Куда делись многочисленные мои бабушки и дедушки - неизвестно! Моя родная бабушка была последней - девятой. После всяческих революций и репрессий ей досталась лишь небольшая трехкомнатная квартира на втором этаже деревянного дома без всяческих удобств. Две печки, вода из колонки за полквартала, туалет на улице, помойка во дворе...
Мне повезло родиться и вырасти в этом доме. Он был волшебным и очень подходящим для детей. Комнаты были проходные, мы с сестрой любили удивлять друзей, впервые попавших к нам в гости: уходишь в одну дверь, появляешься совсем из другой... Длинный узкий, всегда темный - коридор, тяжелая и толстая (сантиметров 15 - от холодов) дверь в сенки, очень крутая лестница со второго этажа на выход... Двойные рамы со специальными корытцами, чтобы зимой туда стекала вода. Мы с сестрой выгребали ее из корытца столовыми ложками в банку. Высокие двери между комнатами, не плоские, а такие - резные и с красивыми литыми ручками, в некоторых еще были стекла сверху. Когда мы не желали спать и долго шалили в кроватках, раздавался стук в такое стекло и низкий голос объявлял, что идет Верлиока. Ну конечно, мы знали, что это мама говорит таким страшным голосом, но на всякий случай угоманивались и засыпали...
Там еще было много старинной мебели из цельного дерева: буфет, комод, аптечка - самая любопытная и всегда привлекающая наше внимание часть интерьера родительской комнаты. Конечно - высокая кровать с гнутыми металлическими спинками и шишечками.
Еще в доме был таинственный чердак с выходом на крышу, где мы загорали летом; разные кладовки, где можно было обнаружить любопытные вещи - от старых игрушек до коробки шоколадных конфет, припрятанных на праздник; летняя веранда, где я жила все лето одна; дровяник на первом этаже, где мы с друзьями устраивали летний штаб, начитавшись про Тимура и его команду.
Во дврое еще был малюсенький огородик, с моей личной грядкой и огромный клен, где мы тоже жили практически все лето. Снизу нас было не видно в густой листве.
Так вот, в доме были половицы. Именно про них я вспомнила, глядя на снимок Александра Семенова. Наши половицы были еще шире.
Я никогда не думала, что у людей могут быть другие половицы, или какое-нибудь другое покрытие. Ковры в те времена на пол не стелили, развешивали на стены, вместо картин, чтобы показать достаток. У нас в доме ковров не было. У нас были половицы!
Они были столь широки, что я с одноклассницами-подружками постоянно играла на них в классики баночкой из-под вазелина, или из-под крема для обуви. Баночки набивались песком или землей для утяжеления, а прямо на полу мелом мы рисовали квадраты: всего лишь две боковые линии и одну по центру. Мама не запрещала "пачкать" пол мелом. Как позже не запрещала рисовать на стенах - на обоях, когда был у меня такой порыв. Все обои в моей маленькой комнате были разрисованы героинями Алексанра Грина, разными грустными клоунами и гимнастами, шутами и танцовщицами. На обоях я рисовала ручками и фломастерами. А вот печки, холодильник и кухонные шкафы - все с белым покрытием - превратились в настоящие произведения искусства, юношеского искусства - нежные пастельные тона, романтичные фигуры в масках - конечно, танцующие тоже! Когда дом пошел под снос и нам с мужем дали новую квартиру, печь еще долго стояла на месте разрушенного дома и удивляла прохожих необычными картинами.

Половицы служили нам не только для игры в "классы". Что только не подсказывала детская фантазия! Широкие, идеально ровные, без единой щели между ними! Внизу, на первом этаже жили соседи. И ни разу мы их не затопили. Вот как я мыла полы, когда стала постарше: как морскую палубу! Не зря же мой любимый писатель Грин! Выливаешь полведра воды и драишь половицы щеткой на палке, были у нас такие! Не трудовое воспитание - сплошной кайф и романтика! А как здорово было лежать на прогретых солнцем половицах летом, каждому доставалсь своя индивиндуальная доска.

Когда мы переехали в новую квартиру с мужем и двумя детьми, все оказалось там непривычным. Мы так ждали благоустроенное жилье. Мы ходили по новенькой пустой трехкомнатной квартире и слушали эхо. Мы спали на полу на шубах, у нас не было ни мебели, ни даже матрасов.
Но - из окон дуло, двери были плоские и установлены в другую сторону, половицы были шириной с ладонь, кривые во всех направлениях и щели между ними были такие, что дети постоянно засовывали туда карандаши и фломастеры, а зимой кормили мышку через эти щели. Однажды наша черепаха пописала где не следует. Прибежали соседи снизу и долго ругались, что у них пятно на потолке. Ой! В общем, тяжело мне было в новой квартире на четвертом этаже, где в стену невозможно вбить гвоздь, где слышно всю личную жизнь у соседей справа и слева, а соседи сверху умудряются "окрестить" нашего новорожденного младшенького бражкой, когда там наверху лопнула здоровенная бутыль с этим домашним напитком.

Мне очень часто снится старый дом, дом детства. Он там, во сне, всегда такой солнечный, уютный, любимый. Там часто есть юная мама за швейной машинкой, я вижу ее через наши красивые резные проемы открытых дверей с бронзовыми ручками. Там, во сне, я наблюдаю за грозой с летней веранды и ищу секретики на чердаке или в кладовке. Солнечные лучи проникают между деревянными досками, я чувствую их тепло и запах старого дерева. Я хорошо помню и сейчас запах нашего дома, и помню, какие были узоры на обоях, на каждом из множества слоев. Обои раньше клеили один слой на другой, не убирали старый. Так было теплее.
Мне никогда не снится мой другой дом - новая квартира с удобствами и огромной прихожей, в которой дети могли разъезжать на трехколесном велосипеде. Там, кажется, было неплохо - своя семья, маленькие чертенята, с которыми можно было продлить собственное детство, много друзей: артисты, музыканты, поэты, художники, фотографы. Иногда нас набивалось около 40 человек. Мы готовили плов на всех и варили 10-литровую кастрюлю глинтвейна из двух бутылок красного вина, пели, общались, творили... Да, было хорошо, но - не снится никогда. Может это к лучшему: тем чаще будет приходить в моих снах дом с широкими половицами, старинной мебелью и счастливым солнечным детством.

Фото из архива сестры Анны. Это она на руках у мамы в нашем старом доме. Жаль, что мы не снимали его в те годы, почти нет фотографий. Он сохранился лишь в памяти.