Мнение "Дом, в котором..." Мариам Петросян (краткая версия)

 Странная книга. От ненависти до любви - один шаг или страниц шестьдесят.

 Поясню. Это творение было порекомендовано Человеком, как «тебе обязательно понравится». Мне, знаете ли, льстит и очень нравится, что кто-то уверен в моих предпочтениях. Крекс-пекс-фекс и мы наколдовали реальность, чтоб эта книга, о которой я ровным счетом ничего не знала, оказалась у меня на столе. Рецензия на «Шантарам» дала всходы, милая администратор oz.by не побоялась заморочиться, пошла на встречу, за что я несказанно благодарна (Еще раз ОГРОМНОЕ СПАСИБО, Наташа, вы супер!!! И не устану благодарить и дальше oz.by, так как и эта рецензия позволила мне подарить себе очередную книгу). Ну, так вот, польза от приобретения была видна сразу. Если б в тот день, какой человекоподобный задумал преступное в мой адрес, то отгреб бы по первое число - вес у книги приличный. Держишь ее в руках и чувствуешь, что весомая вещь.

 Я не читаю книги задом наперед или с середины, или с конца, и посему, отсутствие стандартной аннотации вначале удивило. Там кусок дома, нарисованный буквами, которые складываются в текст, однако не слишком читабельный. Интересно… А дальше больше… После тридцати страниц я всё еще не могу въехать, к какому жанру отнести книгу, фентэзи это или нет. Вроде про дом и детей, а имен нет, одни какие-то стаи: Фазаны, Крысы, Бандерлоги…

 Странная книга. И это не мешает ей быть интересной, для меня по крайней мере.

 Она запутывает и распутывает тебя, чтоб снова запутать. Она сеет в тебе уверенность, что ты все понял и во всем разобрался ровно для того, чтобы, перевернув страницу, убедиться в обратном. Дом – это не просто стены, потолок, пол и перекрытия… Это нечто живое и не живое одновременно. Он принимает и делает частью себя, он позволяет заглянуть в себя и не допускает. Он откроет тебе Изнанку и поглотит, чтоб выплюнуть или предоставит выбор. И здесь сложно решить, счастливчик ты или нет, от того, что не понимаешь и не знаешь того, что знают его Хозяин, его обитатели. Дом – это преддверие пространственно-временной аномалии. Дом – это просто дом-интернат детей инвалидов. Но так ли это, если у этих детей глаза наполнены мудростью не одной прожитой жизни? Это книга об обычных детях-подростках, которым свойственны гротескные поступки, протест, покорность, озорство, игры, новаторство, творчество... Они уникальные и любимые, в часы проявления заботы о друг друге. Никому из них не тяжело таскать состайника на шее, потому что тот колясник. Да и колясник не чувствует себя калекой. Не трудно завязывать каждое утро шнурки тому, у кого нет рук. Не трудно описывать мир тому, кто от рождения слепой.

«Что такое «видеть», Слепой не понимал. А поняв умом, не мог представить. Долгое время понятие «зрячий» ассоциировалось для него только с меткостью. Зрячие били больнее» (с).

 Не трудно находиться рядом с великовозрастным ребенком и менять ему слюнявчик, памперсы, таскать бутеры из столовки. Нормально быть разбуженным среди ночи, потому что другому крайне необходимо что-то выяснить, решить и поделиться. Для них нормально воспринимать панический страх пластиковых пакетов или часов.

 Нет, конечно, нет. Я бессовестно вру. Есть дети, которым бесконечно трудно там и они мечтают о Наружности. Им сложно принять неписанные правила Дома. Сложно справляться с жестокостью и заскоками. Им сложно воспринимать недосказанность и агрессию. Кстати, жестокость, агрессия и паранормальность порой переходят всякие границы. Драки, травля, порезанные вены, самоубийства и убийства… Пожалуй, не стоит читать эту книгу подросткам. Ее герои станут их кумирами, а в нормальном мире таким место в психушке.

 Странный, завораживающий мир, который манит к себе тайнами и загадками, который отталкивает своей жестокостью и методами. Дом, в котором любишь каждого: Табаки, Слепого, Курильщика, Черного, Стервятника, Сфинкса, Горбача, Рыжего, Фокусника, Толстого, Лося, да даже Ральфа и Крестную. Любишь их придурочных родителей, однажды решивших, что места в обычной жизни им нет, сдавших их в Дом. И тут мне помнится история Красного Дракона:

• «- Он убивает нас, - объяснила женщина. – Медленно. Изо дня в день. Он мучает нас и терзает. Он – убийца! Садист! *
• <…>*
• • … В его присутствии может произойти что угодно. Вещи появляются ниоткуда. Аппаратура портится. Телевизоры… Один, потом второй. Кот сошел с ума! Бедное животное не вынесло!» (с)*

 А «убийца и садист» был всего лишь «уставшим ангелом». Ангелами в Доме, кстати, звали и горбатых детей, ибо искренне верили, что горб – это сложенные крылья.

 А Сфинкс с его теорией зеркал? Собственное отражение – это не то, как видят тебя другие.

 Особую симпатию питаю к коляснику Табаки, он источник не только шума, хлама, но и истории Дома. Он окажется больше, чем можно было бы подумать. Но не об этом. Как Шакал-Табаки читает «индийские сказки»?

 
«Больше всего в них мне импонирует закон Кармы. « Тот, кто в этой жизни обидел осла, в следующей сам станет ослом» …Очень справедливая система. Вот только чем глубже вникаешь, тем интереснее: кого же в прошлой жизни обидел ты?» (с)

 Чувствуете этот сарказм? Легкость и глубину? Нет?

 А эти бесподобные Ночи: Ночь Сказок, Ночь Монологов, Ночь Снов и Самая Длинная Ночь? Или «Ночь Большого Грохота, когда Горбач падает со своей верхотуры, Ночь Желтой воды, когда Лэри вспоминает детские привычки…»(с)

 На мой взгляд достойная книга. Потому что в какой-то момент тебя перестает клинить и в мире возможным, непротиворечивым становится всё:

• «Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно» (с).*

 Напоследок хочу предупредить, с книгой не будет просто, странице к тридцатой я ее ненавидела, потом пыталась разобраться, потом наслаждалась, потом вселялась в недоверчивого Курильщика. Затем мне хотелось бегать вдоль стен коридоров, как сумасшедшему художнику и зарисовывать образы детей. Носиться от одной зарисовке к другой, стирать, рисовать заново, объединять, дополнять и т.д. По итогу чуть не расплакалась, что не умею рисовать. Автор делает отсылки к другим не менее замечательным книгам в прологах. Будет также две линии: настоящее и прошлое. Повествование не от одного лица. Крыша трещит и реальность плавится при чтении. Но сие определенно прекрасно.


 Завершу цитатой, очень понравилась:

• «- Я красивый, - сказал урод и заплакал…*
• • А я урод, - сказал другой урод и засмеялся…»(с)*