Тоже интеллигенция вроде меня. Умрет, но не признается, что голодает.

Как я колбасой торговала целых 3 дня. Пост "за жизнь".
Лихие 90-е. До поры, до времени все было прекрасно – муж обеспечивает семью, я изучаю любимую астрологию, вообще занимаюсь тем, что мне нравится, посвящаю время себе и сыну, параллельно получаю высшее образование то в одном ВУЗе, то в другом. Попутно подрабатываю для удовольствия в СМИ. Все близкие родственники более-менее пристроены – при работе и при относительном достатке. Благо, все с образованием, престижной профессией и с востребованной на рынке труда при любом строе и кризисе специальностью. Как беспечная бабочка, порхаю себе и стараюсь не замечать того, что происходит вокруг: разруху, нищету, разгул бандитизма, полнейшую практически анархию. Не знаю цены на гречку, зато знаю - на элитную косметику и брендовую одежду известных фирм. Вот так я прикрыта жизнью. И вдруг резко заканчивается семейный фильм и начинается триллер. Рухнуло абсолютно все. Не буду описывать подробности – до сих пор страшно и жутко. Я осталась одна, с ребенком на руках, без работы, без денег и без мужа. И при этом рафинированная такая вся, возвышенная, интеллигентная. Все бы хорошо, да работы нет. Никакой! И надеяться не на кого стало в тот промежуток жизни. Ну работы-то я не боюсь. Кровь бунтарей и первопроходцев зовет - надо жить дальше. Что делать – подаю объявления куда только можно, подключаю сарафанное радио. Ну уж если нет ничего – то и толку особого нет. Зато проститутские конторы оживились сразу же, прямо как за Сонечкой Мармеладовой охота началась. Только успеваю отстреливаться, чуть ли не в прямом смысле. Кризис жмет – уже сил нет. Последний хрен без соли доедаем. А гордость проклятая и воспитание не позволяют просить у кого-то что-то. Только зарабатывать. И вот иду как-то по рынку – смотрю, стоит Лариса, далекая знакомая. И лихо-ловко управляется с колбасой и прочими мясными вкусностями, а главное – с весами и покупателями. Красивое лицо безмятежно и светло, как у меня в недавние времена. Разговорились. Она мне и предложила – а пошли к нам, хозяйке как раз продавец нужен. И тут меня накрыло. Затошнило, замутило и внутренне возмутилось все до физических проявлений. Не мое, не хочу, не могу! Каждая клеточка тела не просто кричала – трясла. Колбасные ряды – как раз напротив мясных. А там запах. Особенный такой, крови и смерти. И продавцы работают по принципу – не обманешь, не продашь. Отказалась я. Развернулась и ушла. А через день такие мутные сомнения накатили, хоть вешайся – ладно бы я одна была, как-нибудь перебилась бы, но сын растет, его кормить надо. Еще поборолась с собой и обстоятельствами пару дней - и покорно пришла на свою Голгофу. Мне все показали, рассказали, а главное – объяснили, что моя фактическая зарплата – 100 рублей в день. А там уже на что наообвешиваю – то и мое. Все показали – и как магнит к весам прилепить, и прочие манипуляции по обману населения. Встала, работаю. Вот идет древняя старушка. За кровяной колбасой котикам. Рубля на 4-5. И все это мелочью рассыпает передо мной. А там котикам ли – еще неизвестно. Тоже интеллигенция вроде меня. Умрет, но не признается, что голодает. И что, я такую буду обсчитывать-обвешивать? Само собой, себя обсчитала, ей добавила. Весь день не поднимала глаз. Не смотрела вокруг. Рука в прямом смысле не поднималась вредить. Потому что вредила бы себе, это я сразу же поняла. К вечеру была в глубоком финансовом минусе. Еще и заболела душой – теперь я поняла, что это такое. Когда себя насилуешь. Чего нельзя делать ни в каком случае. Тошнота и мутность внутри не отпускали. Хозяйка, молодая красавица, как-то искоса на меня смотрела, даже жалостливо, и почему-то не послала неумеху матом и далеко, а предложила еще попробовать поработать. Хотя бы долг отработать. Утром я еле встала. Тело отчаянно сопротивлялось. Просто стояло насмерть, ну лежало точно до упора. В зеркале я себя не узнала. Красное лицо и глаза….В них страшно было смотреть. Кое-как доплелась до рынка и встала за «станок». Есть я ничего не могла уже второй день. Не хотелось. Стала наблюдать за продавцами вокруг. Как ловко и смело они жонглировали гирьками, магнитами и пальцами рук, бесконечно делая вес меньшим. И при этом – ни тени стыда, одно сплошное разудалое веселье. И даже гордость! Я внутренне болела так, что люди просто обходили мой прилавок. Моя душевная выжженность накрывала полрынка. Страшнее нет – переступать через себя и быть не на своем месте. Моя же благотворительность очень редким покупателям продолжалась. Знакомые, увидев меня, менялись в лице. Видимо, у меня, в свою очередь, было такое лицо, что кто-то из них деликатно делал вид, что не узнал, и проходил мимо. А кто-то сочувственно разговаривал о погоде-природе. Пока не подошел старый друг. Его тихие - «Ляна, ну что за альпийское нищенство. Сколько тебе надо на первое время?» - ударили прямо в сердце более всяких стрел. Вежливо поблагодарила, отказалась, еще и улыбалась почти мертвым лицом. Как осталась живая – не знаю. На третий день тело уже решительно отказалось нести на рынок мою бренную душу. Выворачивало наизнанку непонятно чем - 3 дня не ела ничего, ноги опухли, и постоянный запах тлена внутри головы не отпускал. Не помню, как доползла. Зато к середине дня, заметив, что от меня уже просто шарахаются люди, я поняла, что умираю. Буквально. Не спрашивайте, как я это узнала – есть вещи, которые просто знаешь, и все. Проклятое упорство и долг продержали меня до середины дня. Дальше я выбрала жизнь. Решительно закрыла прилавок, предупредила остальных, что я ушла, с хозяйкой разберусь позже. Приползла домой и рухнула без сил. Пролежала так до утра. А утром воскресла. Решительно вооружилась пером и бумагой – и накропала текст. Который сразу же купили в одном из агентств, доселе категорически отказывавшемся от моих услуг. И жизнь начала потихоньку налаживаться. Потому что я летала от счастья быть собой. А соответственно, летали и мои близкие, и засветился дом, и снова заиграла от страха пережитого и радости настоящего всеми красками я. И все стало получаться. Такой вот жизненный опыт. Не лезь не в свои сани (касту). Да, а долг я отдала. Недели через 3.