ТВОРЧЕСТВО БЕЗ ГРАНИЦ. Археология. Глава пятая. Анекдот

Когда Саша сдавала кандидатский минимум по философии, ей попался билет с вопросом "Вторичные критерии истины". Она в тот раз получила пятёрку, но теперь из своего ответа помнила всего два пункта, а остальные позабыла напрочь.

Первым пунктом была своеобразная красота гипотезы, вторым — её простота: именно такие концепции, если верить преподавателю философии, чаще всего подтверждались. Простые и красивые.

Вот и мысль, пришедшая ей в голову, была одновременно простой и красивой.

Саша, конечно, могла расспросить Женю о его коллегах-археологах, о том, что они за люди и как себя ведут в обычной жизни. Но есть способ лучше. Можно попробовать выяснить, над чем они смеются.

Нет, ну это же правда интересно: что у них за юмор? Простой и грубоватый? Цветистый и смачный? Скупой и точный? Тонкий, глубокий, интеллектуальный? Сейчас узнаем.

Женя стоял и терпеливо ждал.

— Расскажи анекдот... — начала было Александра.

— С удовольствием! — перебил её Женя. — Приезжает мужик из командировки, заходит в спальню, а у его жены в постели фокусник. "Что он здесь делает?!" — орёт мужик. "Он? — с вызовом отвечает жена. — Он делает чудеса!"

— Иди ты в баню! — засмеялась Саша. — Я не о том...

— С удовольствием сходил бы в баню с умной и красивой женщиной, — покладисто произнёс Женя.

— Чисто из любопытства... — Александра предостерегающе подняла палец. — Зачем тебе умная женщина в бане?

— Чтобы не надо было всё по десять раз объяснять, — слегка понизив голос, улыбнулся он.

— Женька, блин, — Саша была почти возмущена. — С тобой так постоянно... Когда мы говорим по телефону, я начинаю ржать, как ненормальная... перед Димкой неудобно... Ладно, ты и так всё понимаешь.... Короче! Мне нужен не просто анекдот, а профессиональный.

Свою теорию юмористического познания она решила пока держать при себе.

— Археологический? — уточнил Женя. Теории его, кажется, не интересовали.

— Ага! — Александра с опаской ждала, что ей тут же предъявят какую-нибудь отговорку. — Я, наверное, не пойму, о чём речь, но ты же мне всё объяснишь, правда?

Отговорок не последовало.

— Правда, — ответил он как-то ровно и бесчувственно, усадил Сашу на скамейку, отошёл на пару шагов, втянул голову в плечи, нахохлился, прижал руки к бокам и стал переваливаться с ноги на ногу, сделавшись похожим на пингвина или замёрзшего попугая.

Саша, смущённая быстрым согласием и его странным поведением, удивлённо на него смотрела, собираясь подбадривающе хихикнуть в нужный момент.

— Группа переодевается в Тийтуни, — заговорил Женя тем же бесстрастным голосом, продолжая раскачиваться. — Новичок забыл нанести гель, к нему подбегает командир...

Он взглянул сверху вниз, будто смотрел на стоящего перед ним подчинённого, и коротко, и зло произнёс:
— Рипа!

Затем неожиданно развернулся вокруг своей оси, оказавшись на месте отчитываемого новичка, и выхватил из несуществующей кобуры воображаемый пистолет.

— Сука! — крикнул Женя. Кисть его дёрнулась, будто от выстрела. Две проходившие мимо женщины испуганно отскочили и пошли прочь, оглядываясь и переговариваясь.

Саша, не удержавшись, захохотала и захлопала в ладоши. Суть дела была ей понятна: на кого-то наорали, а он в ответ застрелил своего обидчика. Вроде ничего смешного, но Женька сыграл просто отлично — легко, живо, непринуждённо. Видно, что не в первый раз. Ладно, теперь нужны подробности.

Женя раскланялся и сел рядом.

— Сука — хорошее слово, — заявила Александра, закончив смеяться. — Что оно значит?

— Оно обозначает крайнюю степень уверенности в чём-либо. "Так, только так и не иначе!" — он сжал кулак и взмахнул им. — Есть, например, поговорка "Нгаклклаби сука!" — "Поступай правильно!".

— Как? — она не теряла надежды пополнить свой словарный запас. — Нгалаб...

— Нгакл! Клаби! — чётко проговорил Женя.

— Нгакл?

— Да.

— Клаби?

— Точно.

— Нгаклклаби!

— Верно. Ты молодец.

— Сука?

— Несомненно!

Они снова засмеялись.

— Подожди, — спохватилась Саша, — а на каком это языке?

— На нашем, внутреннем. У нас в Академии есть свой искусственный язык. Он построен с использованием фонетических конструкций большинства известных наречий и диалектов. Поэтому все находят в его звучании что-нибудь знакомое, часто — забавное, и мы можем говорить на нём при посторонних, не опасаясь вызвать их раздражение.

— Ого, — поразилась она. — Вы придумали собственный язык, чтобы втираться в доверие? И как он называется?

— Просто язык. Мы так и говорим — скажи на языке, переведи на язык.

— Хорошо, а... рипа? — Саша чувствовала себя иностранкой, пытающейся заказать обед в ресторане. — Рипа, да ведь?

— Да. Рипа — универсальная команда. На самом деле это вопрос — "что нужно делать?". Но произносится, как команда. И отвечать на него не надо. Надо быстро выполнить то, что требуется в данный момент.

— Что значит универсальная команда? — Саша ощутила лёгкое замешательство.

— Это значит, что где-то на третьем году обучения почти полностью исчезают простые команды типа "равняйсь!", "смирно!" и всё такое прочее. Остаётся только "рипа!".

— Командир спрашивает, что нужно делать?

— Совершенно верно. А обучающийся должен сам сообразить, чего от него требует ситуация, и тут же совершить необходимые действия.

— Ммм... Значит, команда "что делать?" у вас есть. А "кто виноват?" случайно нету?

— Она везде есть, — строго сказал Женя. — Но её игнорируют.

Саше тем временем представилась жизнь, в которой окружающие ни о чём никогда не просят, а лишь только смотрят на неё с надеждой, и грустно отводят глаза, когда она, растерянная, испуганно замирает.

— Я бы так не смогла, — вздохнула она. — С другой стороны, у вас удобно быть командиром. Нужно выучить всего одно слово, остальным займутся подчинённые. Что там дальше? Группа переодевается в пингвинов?

— Видишь? У тебя получается, — похвалил он. — Ты следишь за ситуацией, держишь в голове разговор и помнишь анекдот. Но не в пингвинов, конечно. В Тийтуни. Ну или в Ти — их иногда так зовут для краткости.

—  Тийтуни , — повторила Александра. — А кто это? Или что?

— Это животные, похожие на огромных попугаев — примерно в рост человека. Летать не умеют, но прыгают метров на двадцать с места. Выделяют отравляющий газ, плюются ядом, рвут жертву когтями и зубами.

— Ужас, — прониклась Саша. — А зачем в них переодеваться? Чтобы кого-то напугать?

— До этого мы дойдём, — Женя был терпелив и обстоятелен. — Сперва дослушай про Тийтуни.

И она слушала про Тийтуни.