Фестиваль эссе "Поэзии Голоса" - "Молчание, или Бабушкины уроки"

−Бабушка, какую сказку сегодня будем слушать? – усаживаясь на печке, спрашивали мы у бабы Мани.

Мы – это я и мои подруги детства: Таня, Валя и Людка. По вечерам очень часто они оставались у нас, чтобы послушать бабушкины сказки, которых она знала множество и рассказывала мастерски. Шумно рассаживались на русской печке, она занимала четвертую часть дома и служила маленькой теплой каморкой для всех желающих, бабушка – с края, свесив ноги на верхнюю приступку лесенки, а мы у кожухов, которые огораживали печь с двух сторон. Места хватало всем.

−Давайте сегодня послушаем сказку нашего дома, − сказала однажды бабуля.

Мы согласно закивали, готовые окунуться с головой в новую историю. А она улыбнулась и посмотрела как-то непонятно, словно засомневалась, рассказывать ли. Девчонки тоже улыбались, а я заерзала, почувствовав ее… нерешительность, что ли? Уже рот приоткрыла, чтобы поторопить, но бабушка опередила меня.

−Слушать будем все, и я вместе с вами.

Мы переглянулись в недоумении:

−А кто рассказывать будет?

−Сам дом и будет, надо только уметь слушать его, − загадочно произнесла баба Маня. – Вот не знаю, сможете ли?

−А как это? А ты научишь? – посыпались вопросы.

И тогда бабушка, рассказала притчу (так она ее назвала, и я впервые услышала это слово) о древних людях, которые общались жестами, читали по выражению лица (подозреваю, что слова «мимика» бабуля и сама не знала). Слов им и не надо было, они умели слушать и понимать все, что происходило вокруг.

−Ну-у, это враки, - протянула Валюха, но, получив в бок локтем от меня, поправилась, - то есть я это… слушать на улице надо, там хоть птицы поют, а чего дома-то?

−А дома – тишина, услышать которую можно только в полном молчании, − загадочно проговорила бабушка. И эти многообещающие нотки, прозвучавшие в ее голосе, были так убедительны, что мы примолкли. Повозились еще, устраиваясь удобнее, и притихли.

Сначала я ничего не услышала. То есть абсолютно, точно уши ватой заткнула. Посмотрела на девчонок, они с таким же немым вопросом вылупились на меня. Перевела взгляд на бабушку и замерла… Она сидела, прикрыв глаза, с каким-то отстраненным видом, будто была не здесь, а в таком приятном месте, что даже морщинки на ее лице поразгладились.

Я тоже прикрыла глаза, стараясь не думать ни о чем. Истопленная с утра печка приятно согревала, даря расслабляющее тепло.

Тиканье будильника прорвалось в сознание неожиданно и разом. Странно, − только что ничего не слышала и вдруг… Затем какой-то равномерный, тихий, убаюкивающий звук стал просачиваться сквозь тиканье. Открыла глаза и встретилась с бабушкиным улыбающимся взглядом. «Что это?» − спросила ее мысленно, чуть-чуть приподняв брови и едва заметно дернув подбородком снизу вверх. «Слушай!» − ответила она также, молча.

И до меня дошло, что это мурчала наша Муська, укладывавшая спать своих котят в коробке под столом. Хотела поделиться с бабушкой радостью, что все поняла, но она, молча, остановила меня.

Тут встрепенулась Таня; в комнате скрипнули половицы, хотя дома никого не было. «Что это?» − спрашивал ее настороженный взгляд. И бабушка успокоила ее, а заодно и всех нас, не произнеся ни одного слова.

Наш первый сеанс молчания был не долгим. Но после того, как девчонки разошлись по домам, я продолжала молчать весь вечер, находясь в непривычном состоянии, при котором мне нравилось все, что делала. Сейчас я сказала бы – в гармонии с самой собой, но тогда такого слова еще не знала.

Были и другие молчаливые посиделки, на которые мы напрашивались сами. Каждый раз с удивлением сознавали, что понимаем друг друга без слов практически стопроцентно. По выражению глаз, взмаху ресниц, покачиванию головы, жестам рук. Все это помогла нам понять баба Маня, малограмотная деревенская женщина. Откуда она это знала?

(На снимке: бабушка, Маревьяна Афанасьевна, с сыном и невесткой - моими папой и мамой.)

Бабушкины уроки молчания вспоминались много раз. Когда в институте на лекциях по языкознанию узнала о деванагари − самом древнем в мире алфавите без единой зубной буквы. Считалось, что это язык души, который помогал человеку растворяться в окружающем мире, понимать его, общаться с ним молча. А через это понимать без слов чувства, боль, радость других людей.

И когда читала про Пифагора, считавшего, что молчание – более высокое состояние духа, чем речь. И в свою школу философии брал тех, кто давал обет молчания на пять лет.

И даже сегодняшний сюжет из телепрограммы «Доброе утро» о Татьяне Тарасовой (когда она говорила, как ее отец, хоккейный тренер Анатолий Тарасов, готовился к тренировкам: чтобы сосредоточиться, − «долго молчал и много думал») снова напомнил мне уроки детства.

Но о тех древнейших фактах моя бабуля знать не могла. Может быть, сработала какая-то генетическая память, прорвавшаяся в один из ее молчаливых диалогов с самой собой, точно так же, как в мое сознание вошли тиканье будильника, урчание кошки?

А уж молчать-то баба Маня умела…

Уникальность 100%.
Проверено на сайте

Пост написан в рамках Фестиваля эссе «Поэзии Голоса»: «Молчание»