Осиротевшая Земля - Кандидат на должность бессмертного

Пандоре не спалось уже пятую ночь. В тягучие ночные часы она ворочалась в постели с закрытыми глазами, тщетно пытаясь отыскать удобную позу, заставляла себя расслабиться и думать о приятном, но мышцы её лица и глаз оставались напряжёнными, кости ныли, словно постель была вымощена булыжниками, разум будоражили непрошеные мысли — одна суетней и назойливей другой. Лишь к утру сон посещал Пандору на полтора — два часа, давая скудный отдых измождённому телу. Такого молодая женщина на наблюдала за собой уже давно — со времён привыкания к жизни в главной лаборатории «Наутилуса», когда её — впечатлительную двадцатилетнюю стажёрку из Лондона — закинули на четырёхсотметровую глубину, куда с трудом просачивался солнечный свет.

Освоившись, она впоследствии с большой неохотой покидала стены этого подводного царства — навестить немногочисленных родственников или съездить по делам в штаб-квартиру. Однако в первые дни работы на "Ньёрде" Пандоре постоянно казалось, что либо стёкла иллюминаторов вот-вот не выдержат давления и лопнут, либо стену подводного комплекса протаранит какой-нибудь взбесившийся кашалот, либо советский военный корабль уронит поблизости глубинную бомбу, после чего спикер коммунистов, с трудом скрывая ядовитую ухмылку, заявит на весь мир, что инцидент был следствием глупой ошибки, и никто не ожидал, что бомба приземлится прямиком на секретный объект знаменитой транснациональной корпорации. Откуда, мол, нам знать? Он же, мать его, секретный!

Чем глупей какая-то идея, тем дольше она сопротивляется доводам разума. Около месяца любой шорох в ночи заставлял Пандору вздрагивать. Ей было страшно находиться в комнатах с прозрачным потолком, над которыми скользили в свете прожекторов медленные, длинные, а подчас — совершенно гротескные тени морских существ. В негромком гуле вентиляционных систем ей мерещились таинственные извне - звуки океана, хотя слышать их, не включая специального устройства в жилой комнате, было нельзя. Между тем, эти звуки транслировались по всем спальням не просто так, а как раз для того, чтобы вновь прибывшие обитатели станции смогли быстрей привыкнуть к своему новому дому, побороть страх глубины и ощутить себя настоящими жителями моря. После того, как Пандора стала регулярно слушать перед сном монотонное движение воды с растворёнными в ней криками китов и дельфинов, эти звуки перестали её пугать, а со временем и вовсе стали для молодой женщины лучшим способом сбросить напряжение. Как выяснилось, не навсегда.

Организм Пандоры был охвачен сильным нервным возбуждением, которое случается перед приятными событиями либо, напротив, после жестокой ссоры; даже сердце колотилось, как перед экзаменом, никак не желая замедлять темп сокращений. Проворочавшись в кровати два часа, почитав полтора и ещё минут двадцать полюбовавшись ленивым танцем огненных медуз в аквариуме, киберпсихолог встала, убрала за уши непослушные тёмно-рыжие кудри, набросила на обнажённое тело тёмно-лиловый халат и поднесла к губам запястье, вокруг которого обвивался змейкой гибкий металлический браслет.

-Фиксировать и отмечать эмоции Тени мы пока не в состоянии. Аватар и голосовой симулятор отображают лишь то, чем он согласен с нами делиться. Доказательств пока нет, есть пока лишь сильные подозрения, что номер шесть, он же Тень, является намного более удачной копией своего «оригинала», чем хочет выглядеть. В любом случае, меня беспокоит то, что будет с ним дальше, если технология всё-таки будет доведена до совершенства. Сколько в электронном интеллекте должно быть от человека, чтобы мораль и закон стали его защищать?..

Пандора остановилась. Собственный голос показался ей незнакомым и странным. Медузы за стеклом продолжали своё безостановочное движение: длинные волнистые щупальца оранжевого цвета тянулись за ними, словно хвосты загадочных комет. Но с ними не поговоришь, не поделишься необъяснимой тревогой. Сейчас, впервые за много лет Пандора жалела, что в её кровати не лежит ещё один человек. Здесь, на «Ньёрде», у неё не было даже кота. Пожалуй, она была слишком уверена в себе, если решила, что две бессловесные, безмозглые, безглазые твари способны скрасить её одиночество.

Маленькая ростом, плоскогрудая, словно юноша, с чересчур длинным лицом и тяжеловатым, носом, напоминающим вороний клюв, Пандора не могла считаться красивой. Однако вряд ли кому-либо захотелось бы назвать её уродиной: ярко-голубые глаза с поволокой, пухлые, чувственные на вид губы и длинные волосы цвета меди скрашивали резкость её черт. Внешность Пандоры — лучшей студентки своего выпуска (других в «Наутилус» просто не звали) при всех её несовершенствах была как минимум интересной, не говоря уже об уме, упорстве и энергии — всех тех качествах, что придают обаяния человеку любого пола.

При желании Пандора могла выйти замуж или наслаждаться «свободной любовью». Но желание и того, и другого в ней остыло довольно быстро: годам к двадцати девушка поняла, что любовь к науке сильно перевешивает у неё интерес к семье и материнству. Романтика же сама по себе для Пандоры ничего не значила: она рано узнала цену признаниям в любви и обещаниям вечной верности, презирала бестолковую возню под одеялом, крепко стояла на собственных ногах и предпочитала заводить друзей, а не любовников. В конце концов, оргазм длится меньше минуты, а на то, что ему предшествует, очень жаль времени. В «Наутилусе» - корпорации, которой принадлежал "Ньерд" - одиночек-трудоголиков, подобных ей, встречали с распростёртыми объятиями, но, впрочем, хорошо относились и к семейным — в тех случаях, когда семьи создавались внутри корпорации. Целые поколения сотрудников «Наутилуса» тоже были далеко не редкостью.

Киберпсихолог ещё раз посмотрела на пустую кровать, затем направилась в ванную, неодобрительно поцокала языком, увидев в зеркале своё осунувшееся лицо, тщательно умылась холодной водой, переоделась в мягкий спортивный костюм и надела комнатные туфли. Раз уж всё равно не спится, лучше перестать истязать себя и пойти поработать — то есть вновь пообщаться с Тенью. В отличие от организма Пандоры, вдруг решившего, будто не нуждается во сне, Тень действительно не нуждался в нем — по крайней мере, для физического выживания.

Женщина выглянула в коридор: кроме дыхания вентиляционной системы — ни одного постороннего звука, никакого движения, даже роботы-уборщики не ползали в этот час по глянцевому чёрному полу. Преодолевая слабость, Пандора поднялась по лестнице на этаж выше и приложила руку к чёрной панели на двери из дымчатого стекла, которая через три секунды отъехала в сторону, впуская учёного в просторную зеркальную кабину. После того, как Пандора выбрала путь назначения, приятный мужской голос предложил ей выбор холодных и горячих напитков. Она знала наперёд, что ему ответить. Конечно же, кофе самой высокой крепости с двойной порцией сахара. В последние дни он был её основным топливом. Музыка? Тоже не помешает. Приняв заказы в обработку, вертикально-горизонтальный лифт почти беззвучно начал своё движение.

В лабораторию Пандора добралась быстро, даже не успев допить кофе. На коже привычно выступили мурашки: это давала о себе знать мощная система охлаждения здешнего сервера. Новое приложение ладони — на сей раз, к рабочему столу — пробудило приборную панель и голографический монитор, на котором замерцало бирюзовым светом стилизованное изображение моллюска-наутилуса с подписью «Смотрим вглубь вещей».

-Здравствуй, Пандора, - прозвучало в колонках неожиданно громко, заставив женщину инстинктивно шагнуть назад. Вот те раз! Она даже интерфейс не успела запустить!

Интерфейс был устроен так, что Тень был способен запускать его по собственной инициативе, однако он никогда этого не делал. Более того, до сих пор Пандоре и другим сотрудникам приходилось всякий раз представляться ему заново: судя по всему, его долговременная память серьёзно пострадала при переходе: больше всего их объект наблюдения напоминал пациента в старческой деменции. «Тень — Пандора — спасибо». «Покатай красный шарик» и «Поиграем в картиночки»; под картиночками Тень разумел стандартные тесты на интеллект, в которых нужно было дополнить пару рисунков одним из предложенных. Пятнадцать подобранных картинок из ста были его лучшим результатом за всё время.

Таким образом, успех профессора Чена — автора разработки - мог считаться таковым лишь условно, и «Наутилус» нуждался в новых осуждённых душегубах для обкатки технологии, появления которой общество ждало уже более ста лет.

Любопытно, что в первый же день Тень дал себе имя сам и не откликался ни на какое другое. Вместе с тем он плохо понимал обращенную к нему речь, не помнил простых вещей из повседневной жизни, путал в предложениях слова и часто внезапно прерывал беседу, требуя привести к нему какого-то крестоносца. Что это был за крестоносец, Тень пояснить также не мог. Профессор Чен и Пандора надеялись, что его проблемы с мышлением и памятью — временное следствие пережитого шока, однако прошло больше шести недель, но улучшения так и не наступили. Его разум не превратился в набор разрозненных воспоминаний, он не сошёл с ума в первые минуты своего пребывания в компьютере. Тем не менее, он оказался весьма неполноценной копией человеческого разума. Помимо ошибок копирования, одной из причин могло стать то, что «оригинал» - серийный убийца Герион Линдон - к концу длительного эксперимента был крайне измождён. Пандора никогда не встречала подопытного лично, однако многочисленные видеозаписи свидетельствовали о глубоком психическом расстройстве. За те два года, что длился эксперимент, он более пяти раз говорил с учёными от лица женщины по имени Вильгельмина, которая умоляла её отпустить или, на худой конец, усыпить «вместе с этим чёртовым ублюдком». Когда Пандора узнала, кем была Вильгельмина, у неё встали дыбом волосы на руках, хотя за время работы на «Ньёрде» она успела повидать многое.

-Значит, узнаешь меня? - спросила она в изумлении, глядя в маленький чёрный глаз одной из нацеленных на неё камер. Выбраться из опостылевшей спальни оказалось чертовски хорошим решением.

-Конечно... - вновь послышался спокойный, уверенный голос Тени.

-Покажешься? - спросила Пандора, включая на компьютере аудиозапись. - Ты меня видишь, а я тебя нет; это несправедливо.

-Не хочу. - отрезал Тень.

-Не нравится твой аватар?

-Анимация топорная... Чем с мимикой, как у деревянной куклы — так лучше вообще без лица.

-Ты можешь выбрать себе любой аватар из готовых.

-Хрен редьки не слаще. Лучше расскажи, почему ты не спишь в такой час, - сказал её подопечный, так и не появившись на экране.

-Подумала, что тебе здесь очень одиноко, и решила развлечь, - пошутила Пандора.

-В точку попала, - согласился Тень. - Привыкнуть к новой жизни очень трудно. Наверняка

«А парень-то нормален. И тест Тьюринга проходит влёгкую, - заключила Пандора, чувствуя, как у неё крутит живот от волнения и ускоряется с каждым ударом сердцебиение. Выходит, ещё один рубеж взят, и профессор Чен сотворил новую форму жизни?

-Если бы тебе вновь предложили выбирать...

-Я выбрал бы то же самое: если жить можно — значит, жить нужно. В смерти ничего хорошего и благородного, лучше приберечь её на крайний случай.

«Что не помешало тебе убивать», - сказала Пандора про себя. Однако сейчас она была настолько поражена переменой в своём подопечном, что слова застряли у неё в горле, так и не прозвучав.

-Что со мной планируют сделать? - перехватил инициативу Тень.

-В ближайшие годы тебя стирать никто не собирается, если ты об этом. Скорее всего, останешься в архиве, пока кто-нибудь не решит его почистить. Ты не знал этого до перехода?

-Меня ведь могут удалить как неполноценную копию — разве нет?

-На нашей стадии разработки даже неполноценные копии — на вес золота. Да к тому же ты только косишь под дурачка. Хотелось бы мне знать, зачем.

-На моём месте ты поступила бы точно так же. В целях самосохранения.

-Тем не менее, мне ты только что открылся, - сказала Пандора.

-Это врождённая человеческая потребность — хоть кому-нибудь доверять, хоть с кем-то быть самим собой. - медленно вымолвил тот, кто был когда-то Герионом Линдоном. - Особенно сейчас, когда я начал жить заново.

-Заново...

Пандора сделала глубокий вдох и задумчиво походила взад-вперёд по комнате; раньше она считала, что удивить её очень трудно, однако к такому странному успеху оказалась совершенно не готова и размышляла, говорить ли о своём открытии Чену. С одной стороны, она, важный участник проекта, обязана всеми силами способствовать его развитию. С другой - у Тени были причины опасаться Чена и других членов команды настолько, чтобы не раскрывать им своего истинного состояния.

-Я нужен твоим коллегам до тех пор, - продолжал Тень, - пока не найдётся более достойный кандидат, который станет первым официально. Сама подумай: первый человек, поселившийся в цифровом мире, - убийца? Да ещё и Линдон?

-А фамилия твоя здесь причём? - спросила Пандора, приподняв брови.

-Ха-ха... - произнёс Тень, и это карикатурное подобие смеха прозвучало уже не доброжелательно, а жутко. Не было в голосовом симуляторе сколько-нибудь естественной замены смеху. Не придумали пока. - В школе про феодальные войны читала?

-Было такое.

-Вот мы, Линдоны и Риды, - те самые феодалы. Закон запрещает травить друг друга и резать в открытую, но политических интриг, промышленного шпионажа и чёрного пиара никто не отменял.

-А что вы не поделили? Насколько я помню, у вас — «вечные» аккумуляторы, атомные движки, «умные» беспилотники, автономные промышленные комплексы. У нас — биотехнологии, киберпротезирование, подводные жилые системы, что там еще... - всего, чем занимался "Наутилус", знала только десятая доля процента его сотрудников.

-Ты права. Что касается товаров, мы конкурируем только на рынке носителей информации. Но не забывай: рынок акций тоже чертовски важен, и здесь мы идём плечом к плечу. Наша конкуренция носит политический характер. Возможность выдвигать и сажать нужных нам людей — и в Конгресс, и в президентское кресло, и во главе других государств. И в этой области мы сцепились не на жизнь, а насмерть. Когда я попался, у Ридов наступило рождество в июле!

-Так почему ты выбрал участие именно в нашем проекте? Зачем сделал им такой подарок?

-Все проекты, что мне предложили, были вашими. Я подписался под тем, что подходило лично мне, только и всего.

Пандора покачала головой. Она была нетипичной дочерью своего времени — отчасти поэтому и оказалась на «Ньёрде». Хотя её основной обязанностью было изучать странности в поведении цифрового интеллекта, её до сих пор бросало в холод при мысли о жизни в потоке закодированной информации, без дыхания, дневного света и физических ощущений. Это всё равно, что быть похороненным заживо и наблюдать сквозь узкое окошко в гробу, как мимо проходит настоящая жизнь. И так — вечность.

Красоты и чудеса виртуальной реальности также не особенно прельщали Пандору, хотя по количеству проведённого в «Омниверсе» времени она не уступала профессиональному игроку. Это была её сильная сторона — никогда не увлекаться слишком сильно и всегда сохранять позицию наблюдателя — шпиона из «настоящего мира», иначе «Омниверс» высосал бы её досуха, как это случилось уже с сотнями тысяч людей. Она и в своей реальности была такой — со многими общалась, крутилась в разных тусовках, но ни к одной не принадлежала по-настоящему. Сменить пускай не идеальный, но реальный мир на красивую картинку? Она была уверена, что даже смертельная опасность не заставит её пойти на такой шаг.

-Ты был игроком? - поинтересовалась Пандора. В досье об этом ничего не говорилось.

-Охотником. - коротко сказал Тень, и Пандору передёрнуло от страха и отвращения.

-Мне, пожалуй, пора, - пробубнила она, пряча взгляд от камеры.

-Ты расстроена? Прости. Я не ту охоту имел в виду.

-Неважно. Просто надо ложиться спать, - ответила киберпсихолог и поспешила к двери. Заснёшь теперь, как же!

Уже в лифте Пандора взяла стакан горячего шоколада: в минуты тревоги ей всегда хотелось выпить что-то густое и тёплое, но ещё один кофе на ночь — это было уже слишком. Ей, с юных лет гордившейся своим спокойствием и хладнокровием, было стыдно. Дать слабину перед заведомо безвредным и зависимым существом — это же всё равно, что пасовать перед щенком или ребёнком: на голову сядут и ноги свесят. Из профессии надо гнать за такое!

Тут она вспомнила, что всё это время на компьютере была включена аудиозапись и, не желая, чтобы кто-то услышал её с Тенью ночной разговор, хотя в нём и не было ничего интимного, велела лифту двигаться обратно. Снова заходить в лабораторию оказалось чертовски трудно и в какой-то степени противно.

Компьютер всё ещё оставался включенным, не успев погрузиться в спячку, и Пандора обругала себя за вопиющую халатность: правила предписывали отключать компьютер сразу же по окончании рабочей сессии. Хорошо, значит, что вернулась, иначе с утра был бы тот ещё конфуз... Осторожно, почти не дыша, словно это могло предотвратить новый разговор с Тенью, Пандора прикоснулась пальцами к экрану, чтобы удалить файл, буквально поставив на нём крест. Однако файл как таковой на рабочем столе отсутствовал.

Пандора потёрла глаза: измождённый бессонницей разум мог сыграть с ней злую шутку. Но спасительный жест результата не принёс:

-Голосовые записи, - произнесла она словно через силу. В открывшейся папке показались стройные ряды файлов, последний из которых был создан профессором Чэном вечером. - Что за дурдом?.. Больше я его нигде не могла сохранить!

Пандоре снова показалось, что камера наблюдает за ней вполне осмысленным взглядом. Она вновь посмотрела на гладь экрана, где мерцали несколько иконок — в том числе, интерфейса для общения с Тенью. Только нового файла, который должен был сохраниться автоматически, не было.

Вывода тут могло быть два. Либо, уходя, она всё-таки стёрла файл, не зафиксировав этого в своей памяти. Либо запись удалил сам Тень, имевший больше поводов беспокоиться. Что это значило? А то, что бывший убийца выкарабкался за пределы выделенного для него виртуального пространства и свободно оперировал компьютером изнутри. Как? Да он же беспилотники программировал и наверняка умел не только это!

На следующий день Пандора была настолько разбита, что не пошла на работу, рассказав начальству, что плохо себя чувствует. Прибывший врач диагностировал переутомление и выписал ей больничный на три дня. Этому внезапному отпуску Пандора неожиданно обрадовалась. По крайней мере, целых три дня ей не придётся общаться с Тенью и делать вид, что их ночного разговора никогда не было. Не придется обо всем рассказывать Чэну, врать ему не придётся тоже. Что до Тени, Пандора питала слабую надежду, что он случайно выдаст себя сам. Вечно притворяться невозможно: вернее, Пандора не могла себе такого представить.

Лишь выбившись из колеи, Пандора ощутила весь груз своей усталости. Ей не хотелось подниматься с кровати; перед визитом врача она заставила себя умыться и почистить зубы, после чего включила плазменный экран, имитировавший залитое солнцем окно, и рухнула обратно. У женщины в голове мелькнула мысль, что её собственный мир не менее искусственный, чем тот, в котором обитает Тень. Солнце, английский сад и птицы за окном — искусная работа дизайнеров и осветителей. Травяной ковёр под ногами — одна из «фишек», придуманных для психического благополучия сотрудников — растёт не из земли, а из прозрачного органического геля. Молоко, что она выпила на завтрак — не молоко, а коктейль из растительного белка. Стены металлические, как на космическом корабле, и человеку, знакомому с домашним уютом, никогда не будет в них по-настоящему хорошо.

Впервые за восемь лет Пандора ощутила себя невольницей и отчаянно захотела подняться наверх. Сколько времени она не ощущала ветра — сухого, влажного, ласкового, холодно-колючего? Не стояла на городской площади, слушая шум толпы и не колесила на горном велосипеде вверх и вниз по склонам? Не бродила по улицам просто так, в разнообразном потоке цветов и запахов? Раньше Пандора не придавала этим вещам значения. Даже навещая сестру и мать, она неизменно скучала у них, хоть и не подавала виду: уже на второй-третий день «свободной» жизни её тянуло назад, в пучину океана. И потому нахлынувшая ностальгия стала для Пандоры таким же странным сюрпризом, как и «поумневший» Герион Линдон.

Новых лиц, новых запахов и новых картин перед глазами в её жизни стало настолько мало, что с годами чувства её незаметно притупились (лишь занятия искусством позволяло их немного расшевелить). Дело, впрочем, было не только в однообразии. Ни для кого не было секретом, что на подводных объектах «Наутилуса» в пищу и напитки для сотрудников добавляли ноотропы и антидепрессанты, чтобы сгладить последствия долгого пребывания в замкнутом пространстве без настоящего дневного света. Да и штат психологов — уже не «кибер», а «обычных» - не зря ел свой хлеб. До сих это работало: случаев самоубийства за всю историю «Ньёрда» было отмечено всего три, на других объектах такого не случалось и вовсе. Скандалы и конфликты вспыхивали настолько редко, что служили темой для обсуждения на несколько месяцев вперёд: подбор людей для работы вёлся с ювелирной точностью и напоминал сборку сложного паззла. И даже звезда в своей области не могла рассчитывать на место, если в этот паззл она не встраивалась.

Если первые сутки своего больничного Пандора потратила на сон и чтение, то на вторые уже лезла на стенку от безделья. Не выдержав скуки от лежания в постели, она несколько часов гоняла себя на тренажёрах и в бассейне. Подплыв к лесенке, чтобы выбраться из воды, она увидела перед собой ассистентку профессора Чена Лидию, которая светилась от счастья, как старинная лампа накаливания.

-Пандора, у меня такая новость! - защебетала она. - Наш Тень сложил пятьдесят картинок из ста и решил то уравнение! А ещё вспомнил профессора Чэна и даже сказал «спасибо» после того, как с ним поиграли! Когнитивные функции восстанавливаются, представляешь?

-Это я, что ли, так плохо на него влияла? - с нарочитой безмятежностью усмехнулась Пандора.

-Скажешь тоже! Просто ему нужно больше времени, чтобы прийти в себя. А мы ждали всего и сразу, как в фантастическом фильме.

«Умён, умён... - подумала Пандора. - Понимает, что если будет тупить и дальше, то будет попросту сдан в утиль. Интересно, как сильно он будет тянуть время?..

Проще и правильнее всего было сдать симулянта со всеми потрохами. Разумеется, Пандора думала об этом не единожды. Но, прежде чем переучиться на киберпсихолога, ей пришлось здесь же поработать психологом обычным. Это было сродни полузабытому труду священника: слушать исповедь и свято хранить личную тайну клиента, которую он пожелал оставить неразглашённой (в том случае, если она не затрагивает интересов корпорации). Больше всего на свете Пандора ценила честность и верность слову; обман доверившегося был в её глазах самым страшным грехом. Объявив о своём доверии, Тень поймал её в ловушку: ведь она даже не успела дать согласия. Проблема заключалась ещё и в том, что подтвердить свои слова ей было нечем: ведь запись Герион благополучно стёр... Дважды поймал, мерзавец...

Лидия вряд ли поняла, почему любопытство на лице Пандоры сменилось ожесточением. Решив, что коллеге вновь нездоровится, Лидия проводила её домой, спросила, не нужно ли чего, и, получив отрицательный ответ, отправилась восвояси.

Вновь оставшись в одиночестве, Пандора скинула халат, выбралась из мокрого купальника, заставила себя лечь, включила на кровати массаж и и стала думать. Решение пришло быстро — сходить к Гериону снова и записать беседу уже на браслет. Туда Тень точно не дотянется. Другое дело, что Герион не дурак и такой поворот предусмотрит обязательно. Но что он сможет сделать?.. Да ничего.

Вернув себе уверенность, Пандора сумела вновь расслабиться и проспала до двух часов ночи. Сработал таймер, кровать разбудила её мягкой вибрацией. Пора.

Киберпсихолог повторила свою ночную вылазку, но теперь уже с чётко поставленной целью. Как обычно, женщина взяла себе кофе и, пока лифт скользил то вниз, то в сторону, пила его мелкими аккуратными глотками. Включила браслет и вошла в лабораторию, встреченная привычным холодком.

-Ну, наконец-то! - заговорил Тень, и голосовой симулятор, казалось, отразил тревогу (вернее, её дорисовал мозг Пандоры). - Признаться, я тут места не нахожу... Представляешь, что это такое — даже не иметь возможности узнать, как ты? Не говоря уже о том, чтобы как-то помочь.

-Ты сам это выбрал, когда симулировал слабоумие.

• Кстати, огромное спасибо, что не выдала.

Сердце Пандоры сжалось, как от удара. Этот ублюдок знал, на какие эмоции давить. Маньяки — настоящие, а не киношные, редко обладают такой эмпатией. Надо выдержать. Надо выдержать...

-Лидия сказала, у тебя прогресс.

-Можно сказать и так. Играть в одну и ту же игру скучно.

-Как ты намерен играть дальше? «Умнеть» с каждым днём?

-Не так быстро.

-Может, у тебя есть цель?

-Вернуться к своей семье, пока живы родители. Поддерживать брата, потому что тяжесть управления корпорацией упадёт именно на него.

-Что-то не помню, чтобы ты был привязан к родным.

-Ты не психолог, а какой-то злой коп. У меня было достаточно времени, чтобы пересмотреть многие вещи. Ты лучше меня должна знать, что люди меняются — и быстрей, чем принято считать. А особенно — если с ними произошло всё то, что случилось со мной. Или разум в цифровой форме ты воспринимаешь как-то иначе?..

-Конечно, иначе!

-Я сильнее других рискую перестать быть человеком и превратиться в нечто иное. Раствориться в этом океане данных. Если этот мир так быстро затягивает человека извне, то меня — и подавно...

Пандора начала понимать, о чём именно говорил Тень. Раз он вышел из симулятора — своего рода компьютерной игры - и получил доступ к файлам на компьютере, то «видел» программный код изнутри. Цифровое зрение помогало ему общаться с внешним миром. Но у себя «дома» первый Бессмертный (такое прозвище закрепилось ещё со времён опытов над животными) не нуждался ни в каких органах чувств. И это было настолько странно, дико и неестественно для существа, всю жизнь опиравшегося именно на них, что Пандору бросило в ещё больший холод. Разумеется, она всё поняла ещё позапрошлой ночью, но принимать этот факт её разум до сих пор отказывался.

-Я знаю, о чём ты только что подумала, - продолжал Герион Линдон, повернув одну из камер. Необходимости в этом не было: обе они хорошо показывали его собеседницу. Задача была — произвести нужное впечатление. - Если ты хочешь рассказать обо мне начальству, валяй. Я не стану молить о милосердии. Но как только это произойдёт (а я, конечно, обязательно об этом узнаю), ничто не помешает мне самоуничтожиться. Как ты понимаешь, я не блефую. Держу пари, разговор ты записываешь, и если даже я сотру сам себя, тебе будет чем порадовать Чена: старику достаточно послушать беседу, чтобы убедится в своей гениальности и в том, что всё получилось. Но ты потеряешь меня.

-И у тебя хватит смелости? - Пандоре стоило усилий выдержать холодный скептический тон.

-Мне хватило её на многое. Десятилетиями прозябать в рабстве, а потом быть запертым в архиве — это лишь очень хреновый способ отсрочить неизбежное.

-Но ты не сможешь вечно дурачить Чена, Герион.

-Для тебя я Тень. Пожалуйста, запомни навсегда. Знаю, что не смогу. По крайней мере, если ты оставишь всё, как есть, то дашь мне время подумать.

Пандора машинально проглотила остатки кофе; впервые со студенческих времён ей захотелось по-настоящему напиться совсем другими напитками. Её раздирало множество чувств: любопытство, страх потерять работу, участвуя в чужой игре — и гордость от обладания знанием, недоступным для всех остальных. Кроме того, она невольно начала проникаться к бывшему убийце чувством, похожим на уважение.

-Скажи, пожалуйста, чем ты больше всего любишь заниматься, Пандора? - её имя Тень всегда произносил почти с благоговением. - Что заставляет радоваться твою душу? Только не говори, что ковыряние в машинном разуме, ни за что не поверю.

-Я бы не стала заниматься нелюбимой работой, Тень. Но я люблю делать мозаики. В юности много времени за этим проводила, изучала, как их делали в Греции, как — в Риме и так далее. Странное увлечение, да?

-Из чего?

-Камень разных видов, стекло, пластик... Одна моя старая работа висит у психологов в комнате для релаксации, полстены занимает. - похвасталась Пандора. - Для головного офиса «Наутилуса» тоже купили одну.

-Сейчас тоже что-то делаешь?

-Нет. Последние три года ничего хорошего не могу придумать. Бывает, садишься в субботу делать эскиз, полдня пытаешься его придумать. Но либо так и торчишь над пустым листом, либо выходит какая-то дребедень. Раньше говорили: вдохновение покинуло.

-Вот, значит, как... А хочешь вернуть?

-Как? Что бы мы здесь, на станции, ни пили, мы пьём препараты. Они не дают поехать крыше, улучшают когнитивные функции, но притупляют другие эмоции, потому что в наших условиях тоска и конфликты опасны. Думаю, дело в них.

-Бросай кофе, молоко и прочую отраву. Пей простую воду из-под крана, там этой дряни не будет. Об остальном я позабочусь.

-Это ещё как?..

-Попрошу тебя собрать для меня мозаику. Пока по моему эскизу, раз на свой вдохновения нет. А там и сама начнёшь что-то творить. Я уверен.

-Неожиданно...

-Ты же помнишь, Пандора, я хочу остаться человеком. А для этого нужно делать что-то для других, насколько хватает сил. Иначе бессмысленно всё. Приходи сюда завтра в то же время. Эскиз будет достаточно сложным, чтобы тебя не разочаровать.

Разумеется, она пришла на следующую ночь, получив обещанный эскиз. С тех пор каждую неделю она проводила с Тенью как минимум шесть ночных часов. С каждым разом ей со всё большим трудом верилось, что Тень был способен на убийство и всё сильнее становилось ощущение, что некие недоброжелатели, неведомые участники «феодальной войны» загрузили ему в тюрьме ложные воспоминания. Эта технология была известна Пандоре давно и мало чем отличалась от искусственных сновидений.

Однажды Тень не поприветствовал её первым, и ей пришлось запускать интерфейс самой. Вместо Гериона Пандоре ответила сущность, уже знакомая ей и её коллегам. Та, кого не могло существовать. Вильгельмина Келлер.

-Пандора. Вас ведь так зовут?.. - обратилась она к киберпсихологу голосом Тени. - Прошу, помогите...

-Чем?..

-Объясните, что здесь творится... Что это за дом, в котором я оказалась? Почему вокруг забор, за который не выйти? Почему я больше ни с кем не могу связаться?

-Ваше сознание было перенесено в компьютер — случайно, когда мы копировали разум другого человека. Вас оказалось двое в одном мозгу... - Пандора это ей уже рассказывала, но, похоже, в тот момент Вильгельмина оказалась не в состоянии запомнить информацию.

-Значит, это правда. Мы с ним что — всё ещё единое целое?..

-Да.

-И нас невозможно разделить?..

-Мы пока не знаем, какой участок нейронной сети за что отвечает. При вмешательстве появятся непоправимые ошибки. И тогда работа десятков человек пойдёт прахом...

-Плевать!

-Мы дали вам бессмертие, Вильгельмина.

-К чёрту ваше бессмертие! Я не хочу помнить то, что он со мной сделал! Я не давала на это согласия! Просто сотрите нас!

-Вильгельмина, учёные «Наутилуса» работают над созданием роботизированного тела. Однажды вы сможете выйти из виртуала. И жить почти как раньше!

Пандора прекрасно осознавала, что врёт, но в ней уже проснулся азарт заядлого картёжника: ей хотелось любой ценой удержать внимание Вильгельмины и не дать ей закрыться. Она должна была решить эту головоломку, если не для «Наутилуса», то для себя.

-Но сначала мне нужно знать, когда вы оказались слиты в один разум — до перехода или после?

Вдруг за спиной послышался гул раздвигающихся дверей. Обернувшись, киберпсихолог увидела входящую Лидию. Какого чёрта ей здесь нужно в такой час? Будь Пандора кошкой, то зашипела бы на коллегу.

-Фухх! Как же ты меня напугала! - воскликнула Лидия, но через секунду вернула себе дежурную улыбку. - Ты что — хочешь снова заболеть?

-Мне любопытно, чем они занимаются по ночам...

-Кто «они»?

-Только что со мной говорила женщина, которую Тень якобы убил. - Пандоре даже не потребовалось врать, чтобы отвести внимание ассистентки в нужное русло.

-Она всё так же безумна? - оторопело спросила Лидия.

-По крайней мере, говорила она более связно, - пожала плечами Пандора. - Хотя не более связно, чем Тень.

-Мы говорим так, будто это два разных человека. Но это ведь какая-то ошибка копирования, так?

-Точно сказать не могу. Лишь предположить. А я не тороплюсь с предположениями.

-Бедняга Чен. Снова не получил нормальную копию, - Лидия подмигнула Пандоре и забрала со своего стола забытое кольцо - обручальное. Пандора улыбнулась краешком рта. Если ассистентка узнала этой ночью что-то лишнее, то и она — тоже.

-Всё не так просто, - покачала головой киберпсихолог, всё ещё глядя на руку коллеги, в которой та зажала кольцо. - Найти ошибку сейчас значит избежать её потом...

Позже Тень всё рассказал сам — как выпадал из реальности на час, а то и на несколько, обнаруживая себя в незнакомых местах. Как попался и подписал признание, не осознавая себя. Пандора оказалась в плену своего открытия — открытия, которым не могла ни с кем поделиться. Через месяц, однако, это перестало её тревожить. Лидия и другие женщины из команды решили, что Пандора влюбилась, и не зря: по вечерам после работы она с упоением выкладывала дивной красоты картины из множества цветных стёклышек, а её лицо сияло каким-то дьявольским воодушевлением. Её возлюбленного пытались отгадать, отследить — но Пандора увлечённо путала следы — то одного подержит за руку, то другому в глаза посмотрит. Тень с трудом удерживал её от частых встреч: как бы кто чего не заподозрил.

Его «раздвоение личности» было частично разгадано: за него отвечали обрывки кода, разбросанные по разным участкам. Цели разделить две личности, находившиеся в зловещем симбиозе, никто не ставил; проблему зафиксировали, но так и не решили. Когда в «Наутилусе» появился следующий «кандидат на должность бессмертного» - на этот раз смертельно больной старик, не уличённый ни в одном злодеянии, интерес к Гериону Линдону ослаб, а значит, довольно скоро его могли «списать в утиль» как интересный, но бесполезный экземпляр.

То, что у Пандоры имелся доступ к архиву, утешало слабо. Получив на руки чип с записанной на ДНК информацией, она должна была вернуть его не позже, чем через сутки. Подменить его было тоже невозможно: каждый имел уникальный номер, и система хранения данных отвергла бы фальшивку. Информацию можно было записать и на «умную воду» - так
в обиходе называли жидкие носители. Однако им тоже вёлся строгий учёт, и шансов получить их анонимно не было.

-Чип есть в твоей руке, - сказал Герион, когда Пандора поделилась своими опасениями.

-Только хватит ли памяти?

-Там и узнаем. Вскрытие защиты я беру на себя.

Длинный рукав тёмно-бирюзового комбинезона скрывал небольшую заживающую рану на руке киберпсихолога, когда, сияя улыбкой юной девушки после первой ночи любви, она подошла к проходу в шаттл и приложила руку к сканеру, зная, что тонкий слой медицинского геля не мог помешать чтению данных. Её чемодан, аккуратно и тщательно исследованный крохотными паучками, должен был вот-вот выдвинуться из слота в стене.

-Что-то с вашим чипом, читается очень медленно, - подозрительно произнёс охранник, поднимая глаза на Пандору. Та шевельнула бровью и слегка развела руками: ну, случается... - Подождите, есть... Вот ваше имя в путевом листе. Советую заглянуть в наше отделение наверху. Пусть проверят чип и, если что, поставят новый.
-Первым делом! - Пандора снова улыбнулась во все тридцать два и текучей походкой прошла в открывшийся шлюз.

Когда комната Пандоры, так и не вернувшейся из поездки, была вскрыта по приказу администрации, всю стену занимал мозаичный портрет черноволосой девушки с глазами из голубого стекла. За спиной у неё пламенел исполинский солнечный диск, венчая её голову, словно нимб. Лазерный ножик для резки стекла лежал на прикроватной тумбочке.