ПО СТАТУСУ И ПЛЕСЕНЬ

Подкармливать птиц в городах и парках стало привычным делом. Сторонников и противников много, как всегда. Однако есть и внутри кормящего братства, а скорее сестринства, разночтения. Одни считают, что птицам можно отдавать всё: плохое, хорошее, гнилое, не спелое, закисшее, засохшее, заплесневелое. У птиц развита природная мудрость и защитные инстинкты – то, что вредно, они клевать не будут. А уж плесень на хлебе – и вовсе антибиотик, помогающий птицам бороться с болезнями, то есть давать его даже надо. Другая часть птицекормилиц утверждает, что с голодухи (или по глупости) птицы склёвывают всё, даже вредное, а потом гибнут сотнями в наших дворах. Я не знаю где здесь правда, но зимой даю птицам самое безобидное: кусочки засохшего белого хлеба, не жареные, не солёные семечки и пшёнку. Многие орнитологи и зоологи утверждают, что для птиц вреден плесневелый хлеб, поэтому я его (если вдруг окажется у меня такой ломтик) и не даю. Но очень часто вижу, как голуби толкутся возле этих сине-зеленых россыпей и что-то клюют.

– Слышь, братан, каково чувствовать себя избранным, элитой?
– Ты это о чём?
– Да вот про это. Они, эти наши соперники, или как там их – сородичи, ищут пропитание в помойках, или дерутся за крохи на грязной земле. И мы с тобой такими были ещё вчера. А сейчас?

– А что сейчас?
– Ну как же? Нас с тобой выделили, подчеркнули особый статус. Подали шикарное угощение, в знак признательности. Персональное угощение, не объедки. На двоих, не на стаю. По-твоему, что это значит?
– Не знаю. А какая разница? Надо набить брюхо. Сначала склюём мягкое, а потом уж и за корочку примемся. Вот, думаю, не спрятать ли её где до завтра?

– Достойно ли размышлять как нищеброд?
– А кто знает, пошлёт ли такой подарок судьба завтра, послезавтра и впредь, или нет? И подарок ли это?
– О чём ты? Уж не думаешь, что это тот самый бесплатный сыр в мышеловке, которым все пугают? Не хочешь ли сказать, что нас специально откармливают на суп? Надо притвориться больным птичьим гриппом.
– Ты больной на всю голову, ешь скорее, пока наши не просекли, не налетели, не отобрали, не заклевали.
– Ты полагаешь, это возможно? А как же статус? А признание? Скажи, братан, ты не слышал о каких-либо исследованиях относительно вот этого вот, на корочке?

– Ты про плесень? Натуралис, растительного происхождения, грибочки – penicillium.
– А это не опасно для здоровья?
– Полагаю, опасно, друг мой. Слышал я, что плесневелый хлеб вреден. Хотя жить вообще опасно для здоровья – то одному мину подложишь, то другому дорогу перелетишь. Нас называют тупыми, сорными, не нужными, вредными для социума. Вот канарейки или амадины – это другое дело. А мы?
– А что мы?
– А мы – ничего. Ты ешь, ешь, пока можешь.