Я был убогим сыном псевдовласти,
Считал себя чуть лучше остальных.
Я туз в колоде самой главной масти,
Я полный мир среди миров пустых.
Я веровал, Я чуял ветер с юга,
Что наполняет с силой паруса.
В моей груди энергия испуга,
Так славен страх, сжимающий сердца.
И я впивал его с шипами каждым словом,
Следил за тем, как хлещет кровь из ран.
Но увлеченный созданным позором,
Смеясь над ним, я потерял себя.
Безумный демон совратил поэта снова,
Сорвал личину, маску и вложил
В мое чуть бьющееся сердце искры злобы,
Жестокости, и Черствости, и Лжи.
Ты снова превратил меня в урода.
Я - проповедник зла среди сынов Его.
Пожар устраивал перед лицом иконы
И мать с детьми я разделял стеной.
Как мал, как жалок в упоеньи власти
Атлант-слепец в отображении зеркал.
И Он меня увел от этой жгучей страсти
И бросил умирать среди пустынных скал.
И мир был пуст и нем, глубок и глух,
И не наполнен пышностью пиров.
И что-то громко повторял я вслух.
Я был властителем миражных городов.
Я разрушал их каждой новой фразой,
Я в людях убивал желанья и мечты.
Но изнутри меня рвала идея власти,
Она рвалась в этот убогий мир.
О, ты, безумец! В светлом упоеньи
Следишь за тем как в муках корчусь я.
Желая выпустить ее я бился о каменья,
Багровой краской украшая блики дня...
Через года вернулся снова к людям,
Скрывая под плащом узоры свежих ран.
Теперь я как они. Нет. Хуже. Я напуган
Псевдовластителем в бушующих умах!
