Джоакен закрыл глаза и ощутил, как ветер треплет его волосы, безрассудно разбрасывая их во все стороны. На ум пришло непрошенное воспоминание о том, как несколько месяцев назад он сидел в священном кругу. Рядом с ним вокруг великого Пламени сидели и другие старейшины-ифриты. Инседис служил свой срок в качестве лидера совета, сидя на Скале Слов, а остальные смотрели наверх и ждали мудрости, которой он поделится.
“Мы должны выяснить, что случилось с Советом Магов. Вторжение на нашу землю нельзя оставить безнаказанным! Где наши защитники? Что случилось с завесой? — он оглядел каждого члена круга, пока его взгляд наконец не остановился на Джоакене. — Брат Джоакен, ты последний, кто совершал ритуал поминовения и разговаривал с Пламенем на горе Ируну. Ты и будешь искать ответы на эти вопросы”.
Джоакен кивнул в знак согласия, храня молчание, пока остальные благословляли его, покидая храм, как это было принято.
“Подготовься как следует, брат, — сказал Инседис, когда ушёл последний из старейшин, — это задание будет сложным и сопряжённым с большими опасностями”.
Слово “опасность” эхом отозвалось в его голове, когда его скакун вздыбился под ним и шарахнулся в сторону. Ветер подхватил плащ за его спиной, яростно хлопая тканью и дёргая его за плечи. Он схватился за красные перья на широкой спине рока и почувствовал, как его желудок сжался в комок. Огромные крылья возмущенно хлопали, белый гребень на голове подрагивал от холода.
— Я слишком стар для этого, Фогкло, будь помягче со своим пассажиром, — мысленно сказал он, связывая свой разум с существом.
— Рядом дракон… мы должны подлететь ближе к деревьям, иначе он нас увидит! — ответ был резок и сбивчив, в нём чувствовалась настойчивость.
— Тогда лети, друг мой, но, пожалуйста, постарайся не потерять меня по пути, — ответил Джоакен, ещё крепче вцепившись в своего скакуна.
Они летели вниз, к земле, стремительно приближаясь к верхушкам деревьев. Джоакен сквозь зубы шептал короткую молитву своему богу, холодный ветер нещадно жёг глаза. Ему никогда не нравилось летать, но это путешествие не терпело отлагательств, и ужасные новые времена требовали от него жертв. Когда Фогкло наконец выровнялся над самыми верхушками деревьев, Джоакен уже мог разглядеть отдельные иголки, а лес буквально мчался под его ногами. Сосны, ели и пихты сплетались в причудливом узоре из оттенков зелёного. Он даже успел заметить странную птицу, которая взлетела в стремлении избежать невиданного зверя, несущегося над её головой.
С северо-востока, где горы возносились от пустоши к Гнезду Дракона, донесся одинокий крик.
— Он нас увидел? — спросил Джоакен.
— Возможно, он заметил наш прыжок, однако теперь мы для него потеряны, — Фогкло двинулся дальше, мерно хлопая крыльями.
В его ответе не было страха, и это вселило в Джоакена достаточно уверенности, чтобы сконцентрироваться и возобновить поиски. Он подался вперёд, ища знакомую искру. Это похоже на поиск тлеющего угля в темноте. Лес был полон жизни, и он ощущал разные формы и размеры: некоторые из них спали, другие охотились или двигались сквозь чащу. Были даже такие, которые чувствовали тонкую вибрацию его мысленного зондирования и замирали в страхе. А потом он нашёл его, этот угасающий уголёк, скрытый сырым подлеском, отчаянно пытающийся сохранить свой жар, но неотвратимо угасающий.
“Мы близки к концу нашего путешествия, друг мой, направляйся на север, к небольшой поляне, где лежит павшая ель. Именно там, среди камней, мы и найдем его”, — Джоакен бросил беглый взгляд назад, чтобы убедиться, что они всё ещё одни, Фогкло склонил крылья и нырнул в плавный спуск.
Как приятно снова оказаться на твердой земле, подметил Джоакен, пробираясь через сухой лес и валуны. Фогкло остался чистить перья под нависшими ветвями на краю леса. Джоакен на мгновение задумался, будет ли его рок в безопасности, а затем усмехнулся про себя. Мало что могло угрожать такому существу – если кому и нужно было опасаться, так это лесным зверям.
Перелезая через гниющий ствол, Джоакен заметил движение в скоплении больших валунов, где камнепад создал неглубокую пещеру. Изнутри донесся низкий рокот, глухой звук, который был явным предупреждением для всех, кто осмеливался приблизиться. Джоакен решил, что сейчас самое время объявить о своём присутствии, особенно если он не хочет, чтобы в его голову прилетел камень или палка.
“Моё имя Джоакен! — крикнул он. — Я ищу Берлиуса Сильного, не согласится ли он встретиться со мной?”
Рокот усилился, прежде чем был прерван возмущенным ворчанием, и мгновение спустя из темноты пещеры материализовалась фигура.
“Я пришел с миром”, — Джоакен поднял пустые руки, дабы рассеять любое недопонимание.
“А как иначе, ежели ты пришёл поговорить с Берлиусом Сильным?” — скатился к нему вниз по склону низкий голос.
Джоакен неподвижно ждал. Прошло много десятилетий с тех пор, как он видел Берлиуса в последний раз, и хотя всё приходит в упадок со временем, он не был в полной мере готов к тому зрелищу, которое предстало перед ним, когда объект его поисков явился на солнечный свет. Угловатые черты холмового гиганта осунулись и поплыли. Пучки редких волос торчали из его бровей, ушей и носа, словно гроздья белых сосулек. Лицо было обветренно, как кусок старой потертой кожи. Можно было предположить, что рослую фигуру великана просто постигла усталость, но Джоакен ясно видел огромное бремя потери, которое Берлиус нёс на своих некогда могучих плечах.
— Я вижу, годы заката больно наступают на наши пятки, — мягко начал Джоакен.
— Хм, они меня уже давно придавили, друг Джоакен, — ответил Берлиус с мрачной улыбкой. — Так же, как и тебя.
— Так и есть, — кивнул Джоакен, возвращая улыбку. — Но я считаю, что мы ещё не совсем готовы к тому, чтобы нас стёрли с лица Земли.
Берлиус перешагнул через упавшую ель и грузно уселся на грубую кору, поморщившись от треска своего колена:
— И что же привело старейшину Ифритов в Тимбер Гелиос, что в Драйх-Нахке? Ты довольно далеко от Пылающих Земель.
Потирая руки, Джоакен вздрогнул от предвечернего ветерка.
— Может быть, перед дальнейшими разговорами следует разжечь огонь, чтобы малость согреть наши старые кости? — предложил он.
Берлиус кивнул в знак согласия, и Джоакен принялся собирать валежник, чтобы разжечь костёр. Гигант молча изучал его, не делая ни единого движения, чтобы помочь. Нарастала неловкая тишина, и Джоакен искренне обрадовался, когда между ними вспыхнуло тёплое пламя.
— Как давно ты здесь? — наконец спросил Джоакен, присев на плоскую каменную плиту.
— Похоже, целую вечность, — Берлиус оторвал взгляд от пламени и уставился на Джоакена. — Долгое время я потерянно блуждал по пустошам, пока не наткнулся на этот лес. Боюсь, я позволил этому миру деревьев поглотить меня. Я слишком долго здесь прячусь. Эта заноза засела глубже, чем я думал.
Джоакен мог видеть боль в больших глазах великана, и это заставило его вздрогнуть от тяжкой тревоги:
— Что случилось, Берлиус?
— Совет был разбит, растерзан предательством. Мы ничего не могли сделать, — голос Берлиуса дрогнул, и он наклонился к тому месту, где сидел Джоакен. — Она забрала мою магию! — он стукнул себя в грудь, — вытянула её из меня, а затем выгнала на все четыре стороны!
— Кто?! — выдохнул Джоакен. — Кто способен на такое? Ведь никто не может совладать с такой силой!
— Порция, — прорычал Берлиус; имя врага вызвало в нём волну внезапной враждебности. — Она продала свою душу какой-то грязной потусторонней твари… кто знает, с какими предательскими целями. И Краниакс тоже был с ней, старый дурак!
— Она изгнала весь совет? — Джоакен не мог поверить в то, что слышал – самые могущественные маги Сплинтерленда были обмануты одним из своих, а затем просто выброшены на улицу. — Что с остальными?
— Аггроэдиус Светоносный покинул совет за много лун до того, как она показала своё истинное лицо, как и Ябаний Архитектор, слава богам! Им надоели постоянные распри и мелкие ссоры, которые стали привычным элементом всех наших встреч. Что касается Ариуса и Гариболиуса, — пожал плечами Берлиус, — кто ж знает, куда она их послала?
Джоакен тщательно обдумывал свои слова, пока между ними плясало пламя:
— Я начинаю понимать, как Легиону Хаоса удалось атаковать именно сейчас, хотя это знание нисколь меня не успокаивает в столь ужасных обстоятельствах…
Берлиус глубоко вздохнул, почесывая спутанную бороду, свисавшую с его подбородка беспорядочными клочьями:
— Часть меня думает, что ничего из этого не произошло бы, если бы Светоносный и Архитектор не покинули наш круг; и завеса, которая так долго укрывала Преторию, тоже никогда бы не пала.
— Мы, конечно, можем говорить о том, что произошло, пока не придёт новый день, но это ничуть не поможет нам продвинуться, — Джоакен наблюдал, как последняя полоска солнца потонула за далекими горами. — Нужно подумать, как мы можем это исправить. Если Порция обладает достаточной силой, чтобы побороть вас всех, то держу пари, ей удалось скрыть свои деяния и от столь могущественного, как Светоносный.
— Быть может, это единственная причина, по которой он не вернулся и не уничтожил её, — кивнул Берлиус. — Но без моей магии я не смогу найти ни его, ни Архитектора, чтобы предупредить их.
— Я найду остальных, как нашёл тебя, — Джоакен уставился в его потерянные глаза, видя, как в них отражается огонь. — И знай, в тебе ещё есть сила, Берлиус, иначе я никогда бы не отыскал тебя!
— Если это и правда, то я не могу до неё добраться, друг Джоакен. Какое бы заклинание ни наложила предательница, призвав нас на тот совет, мне казалось, что оно вытягивает ману из самых моих костей. Я никогда не чувствовал такой боли.
Джоакен явственно ощутил, как в нём пульсирует негодование. Нельзя допустить, чтобы такое оставалось безнаказанным. Он вспоминал собственную жизнь и учения, но не мог отыскать ни одного случая, когда Пламя его собственного бога подвергалось такому насилию. Даже незначительная неосмотрительность строго наказывалась, а мысль о таком еретическом замысле, каковой провернула Порция, просто выходила за грани разумного.
— Я осуждаю то, что она сделала, Берлиус, как осудит и Светоносный, когда я расскажу ему, — Джоакен поднялся на ноги. — Много ошибок ждут, чтобы их исправили, но нить обмана всегда будет рваться, в этом не сомневайся. Я разыщу Светоносного и Архитектора, если смогу, и приведу их к тебе. Вместе мы свершим правосудие над Порцией Предательницей и жалким Краниаксом, и пусть единственное истинное Пламя станет свидетелем моих слов!
— Тогда я соберусь с силами и буду ждать твоего возвращения, — Берлиус выдавил подобие улыбки.
Джоакен ухватился за свою бороду и провел рукой по её длине:
— В этом я даже не сомневаюсь, ты все-таки Берлиус Сильный!
Джоакен развернулся и направился обратно к Фогкло. Из его поднятой ладони исходило оранжевое сияние, освещая путь. Найти Светоносного было труднее, чем он хотел себе признаться, особенно если учесть, что за всё время путешествия нигде не было ни намека на его присутствие.
— Друг Джоакен, — голос Берлиуса заставил его остановиться. — Если не сможешь найти Агроэдиуса, то ищи его дочерей, Талию Огненный Шторм или Киару Светоносную. Одна из них наверняка знает, где он может быть.
Джоакен оглянулся через плечо на тень великана, почти растворившуюся в надвигающейся тьме:
— Я найду его, в этом можешь быть уверен. Хаос скоро потеряет свою власть над нашим миром, и те, кто остался в стороне и допустил, чтобы это произошло, сполна поплатятся за своё соучастие!
Оригинал поста: ЗДЕСЬ
Подпишитесь, чтобы всегда быть в курсе новостей вселенной Splinterlands!
Доступная торговля токенами DEC и SPS на платформе RUDEX
