Интернет под куполом. Зачем белорусам новый закон о СМИ

 19 апреля Палата представителей приняла в первом чтении пакет поправок в ряд законов Республики Беларусь. Среди них и изменения в закон «О средствах массовой информации» от 17 июля 2008 года, которые уже вызвали неоднозначную реакцию владельцев интернет-сайтов и их посетителей. Давайте узнаем, что скрывается за расплывчатыми формулировками документа.

Следуя «прогрессивному» примеру западных соседей

Не успел вступить в силу Декрет «О развитии цифровой экономики», как следом за ним появился анонс гораздо менее либеральных норм, затрагивающих средства массовой информации. Пакет изменений в закон выложили в открытый доступ и позволили ознакомиться с ним ряду СМИ, как государственных, так и частных, и приравненным к ним ресурсам. Последние оказались особенно недовольны ввиду ужесточения требований и появлением «вилки» — либо вы проходите добровольную регистрацию в Министерстве информации, либо называть себя СМИ не имеете права, но отвечаете за распространение информации примерно в той же степени. Впрочем, обо всём по порядку.

10 апреля А. Лукашенко провёл встречу с представителями крупнейших белорусских СМИ.Изображение: belta.by

Нынешний пакет изменений отличается от корректировок, внесённых в 2013, 2014 и 2016 гг. Даже удивительно, что за 10 лет закон правили всего три раза, обычно это происходит гораздо чаще. Итак, в чём основные особенности предлагаемых изменений (предварительный анализ на основании проекта закона):

• вводится понятие «владелец интернет-ресурса». За любым интернет-ресурсом (не обязательно СМИ) теперь должен стоять конкретный идентифицируемый человек или ИП, а также юридическое лицо. Они становятся субъектами правоотношений в сфере массовой информации;
• расширено определение «иностранное средство массовой информации». Ничего не говорится о его легальной регистрации, законодатель обходится туманным словом «созданное» (за пределами Республики Беларусь);
• вводится понятие «интернет-ресурс». Теперь это интернет-сайт, страница интернет-сайта, форум, блог и даже приложение для мобильного устройства. Все они становятся средством распространения массовой информации, а это, как ранее пояснял закон, любые тексты, аудио и аудиовизуальные и другие информационные сообщения, предназначенные неопределённому кругу лиц. Пост в Facebook (а не личное сообщение), запись в блоге (но не ответ в личку), новость на страничке интернет-магазина — теперь всё это является распространением массовой информации. Исключено также важное словосочетание «периодическое распространение». Не заходили на созданный в школе сайт 10 лет, а потом опубликовали что-то — добро пожаловать в стан распространителей массовой информации, не являющихся СМИ;   
• появляется мониторинг «массовой информации». Обратите внимание, не средств массовой информации, а именно массовой информации, то есть всего, что выражено публично и предназначено для неопределённого круга лиц. При этом выражение автоматически подпадает под действие норм о СМИ, хотя и не сделано официально зарегистрированным изданием. Грубо и совсем строго толкуя закон, мы теперь все журналисты, начиная от тех, кто постит котиков в Instagram, и заканчивая владельцами блога об экономике. И в первую очередь мы несём ответственность за содержимое контента;
• вышесказанное подтверждает определение «распространитель продукции средства массовой информации». Это не только владелец СМИ, но и владелец, скажем, блога, сделавший репост/рерайт информационного сообщения, новости или статьи СМИ (в том числе и со ссылкой на последнее). Каковы будут последствия для сделавшего репост недостоверной информации со ссылкой на СМИ, его распространившее — пока неясно;
• введено понятие «сетевое издание». Это касается в первую очередь ресурсов, изначально созданных для работы в сети Интернет. Они не являются клонами газет, ТВ-каналов и радио и поэтому могут пройти регистрацию в качестве СМИ;
• иностранное юридическое лицо, а также иностранный гражданин и лицо без гражданства не могут являться учредителями белорусских СМИ;
• объём передач национального белорусского производства должен составлять не менее 30% от всей эфирной сетки белорусского канала;
• вводится запрет на распространение продукции иностранного СМИ без разрешения. Соответствие продукции законодательству определяет республиканский орган госуправления в сфере массовой информации (министерство информации);
• владельца интернет-ресурса наделяют правами и возлагают ряд обязанностей. Последних, естественно, в разы больше. Самые интересные — недопущение распространения недостоверной информации (что справедливо, но в мире, ведущем информационные войны, вряд ли реализуемо на 100%), незамедлительное удаление с интернет-ресурса (любого) информации по требованию Мининформа, хранение данных об источнике информации в течение 6 месяцев и т.д.
• идентификация пользователей (в том числе комментаторов) интернет-ресурса. Порядок идентификации скоро определит Совет Министров. Вероятнее всего, речь пойдёт об SMS-регистрации;
• вводится обязательная ссылка на информагентства в случае, если публикуемые материалы и (или) сообщения ранее размещались на площадке информационного агентства;
• сетевое издание обязано размещать полную информацию о своём местонахождении, контактные данные, а также данные о главном редакторе и знак возрастной категории, присвоенный ресурсу;
• запрещено публиковать информацию о несовершеннолетних лицах, пострадавших от противоправных действий. Сделать это можно только с согласия законных представителей;
• ограничение доступа к интернет-ресурсу, сетевому изданию, производится не по решению суда, а по решению Мининформа. Делается это после двух предупреждений в течение года. К предупреждениям прилагаются скриншоты с нарушениями. Решения об ограничении доступа принимают в трёхмесячный срок для сетевых изданий, а для интернет-ресурса — в шестимесячный;
• если технически невозможно ограничить доступ к части ресурса, Мининформ вправе принять решение об ограничении доступа к ресурсу в целом.

В чём преимущества нового закона

Новая редакция закона о СМИ обоснована благими намерениями. Министр информации А. Карлюкевич в первую очередь сослался на святое — на детей:

«В буквальном смысле: немалая часть новшеств посвящена защите детей от негативного влияния Интернета и незаконного распространения их личных данных. Отдельно прописано запрещение информации, пропагандирующей самоубийство и побуждающей к нему».

Защита детей от негативного влияния Интернета — инициатива хорошая и правильная, вряд ли тут можно что-то возразить или упрекнуть власть в неблагих намерениях. О том, насколько она реализуема на практике, мы поговорим чуть ниже.sciencenordic.comВажной новацией является желание уравнять прежде всего в обязанностях и ответственности традиционные СМИ (газеты, журналы, ТВ и их сайты, а также информагентства), сетевые ресурсы (которые пройдут регистрацию в качестве СМИ и будут приравнены к первым), а также интернет-ресурсы, не прошедшие регистрацию (отвечать за публикуемые материалы и комментарии они будут так же, как две первые группы, но при этом их сотрудники не приравниваются к журналистам и редакторам). Последним могут отказать в аккредитации и доступе на официальные мероприятия. Это желание, по заявлениям первых лиц, продиктовано необходимостью четко разграничить профессиональных журналистов (признаваемых в данном статусе властями) и просто авторов, высказывающих своё мнение в заметках и комментариях.

Третьим аргументом стал международный опыт «западных демократий». А. Карлюкевич:

«Хочу подчеркнуть, что законодательное регулирование информационного пространства в целом является мировой практикой».

В качестве примера приведены Великобритания, Германия и Франция. Хорошо, что мы равняемся на европейских соседей хотя бы в этом вопросе.

Деанонимизация интернет-пользователей и особенно комментаторов на интернет-ресурсах, действительно порой высказывающихся вразрез с действующим законодательством, является спорной инициативой. Она имеет смысл только в случае угрозы терроризма, государственной безопасности и национальным интересам. Хотя, например, в конце 2017 года подобное сделали в Казахстане, на который мы тоже, несомненно, равняемся.

Вообще, обоснование необходимости вносимых изменений представлено довольно вяло, особенно учитывая, что основное наступление на интернет-сообщество происходило в 2014 году, когда были приняты наиболее жёсткие меры по его регулированию. Однако вопросов к новым изменениям не меньше, если не больше.

Дороги, вымощенные благими намерениями

О белорусских законах в целом можно написать отдельный роман. Наша власть весьма оригинально чередует прогрессивные и современные нормы, например, Декрет №7 «О развитии предпринимательства» и откровенно непродуманный Декрет №1 «По содействию занятости населения». Но гораздо более забавными выглядят вступление в силу сверхлиберального декрета «О развитии цифровой экономики» и следующие за ним изменения и дополнения в закон «О средствах массовой информации».

Создаётся впечатление, что два этих нормативных правовых акта писали абсолютно разные люди. К созданию первого явно подключили IT-сообщество, изложившее все термины и механизмы в нужной им редакции. Второй же документ скорее составляли нормотворцы, знающие об Интернете по редким заходам на новостные порталы и в соцсети с утра, хотя иутверждающие обратное. Ибо иначе объяснить их наивность и недальновидность сложно.

Прежде всего, вновь сделан акцент на блокировке нарушающих законодательство о СМИ сайтах. Эта норма уже успешно опробована на «Хартии`97» и «Белорусском партизане» и доказала свою работоспособность. В соседней России, например, на протяжении нескольких лет успешно «бегал» от властей весёлый сайт Луркоморье (равно как и многие торрент-треккеры). Он постоянно менял домены, открывался для входа через прокси-серверы и иные обходы блокировок и вполне успешно продолжает существовать в первую очередь в соцсетях (как и «Хартия» с «Партизанами»). Создателям сайта пришлось удалить несколько вызывавших особые вопросы статей и в 2016 году его исключили из Единого реестра запрещённых сайтов. Кто же в итоге выиграл от этого противостояния — чиновники или попутно поднявшие сетевую грамотность преданные читатели?

Далее — «ограничение доступа к интернет-ресурсу в целом». Не хочется давать наводку контролирующим органам, но уже завтра по основаниям, изложенным в проекте закона, можно заблокировать «Вконтакте», YouTube, все литературные, киношные сайты, да и вообще Google с Yandex в целом. Ибо там, как известно, найдётся всё — от склонения к подростков к самоубийству (рассказ А. Чехова «Володя») и пропаганды потребления наркотических веществ (фильм «Страх и ненависть в Лас-Вегасе») до Дианы Шурыгиной, которая на момент совершения в отношении неё противоправных действий была несовершеннолетней. Как говорится, был бы интернет-ресурс, а за что заблокировать найдётся.

Стало известно о том, что несмотря на принятие закона в первом чтении, в него будут внесены изменения и дополнения с учётом мнения общественности. Изображение: house.gov.by

Как будет контролирующий орган относиться к контекстной рекламе, которая появляется на сайте без участия его владельца и иногда уводит в очень нехорошие дебри Интернета? Приравнивается ли она к информации, размещённой владельцем на интернет-ресурсе? На эти вопросы закон ответа не даёт.

И таких «а если» у людей, пользующихся Интернетом и не относящих себя к СМИ, есть очень много. Что интересно, представители власти пока продолжают отмахиваться от действительно актуальных вопросов, как уже однажды отмахивалась от вопросов по поводу «тунеядцев». Воспоминания о том, к чему это привело, пока свежи в памяти. И отсылки к немецкому опыту, безусловно, важны, но не стоит забывать, что там сохраняется высокая вероятность совершения террористических атак. Против них в первую очередь, а равно и против распространения свастики и других запрещённых материалов направлены нововведения. Что же касается разжигания ненависти, то её спровоцировал кризис с беженцами 2015-2016 гг. и активизация действий ультраправых партий. Что из вышеперечисленного угрожает Беларуси?

Что характерно, немецкие власти намерены в первую очередь штрафовать соцсети за медленное реагирование (свыше 24 часов) и вялое удаление незаконной информации. Данная мера не вызвала энтузиазма среди пользователей из ФРГ, поскольку частным компаниям, находящимся за пределами страны, предоставили полномочия правового регулятора. Иными словами, не суд, а несколько модераторов Facebook решают, что с точки зрения законов Германии в вашем комментарии законно, а что — нет. У нас эту функцию будут выполнять чиновники Мининформа, которых и в соцсетях-то не видно и которые уверены, что последние нужны для постов о том, «что я ел на завтрак».

Следующий аспект — фейковые новости. Возьмём что-нибудь из свежего — отравление Скрипаля, возможная химическая атака в сирийской Думе и обстрел её же военной части в ночь на 30 апреля. Как их преподносить? Имели ли вообще место вторая и третья новости? ГосСМИ подобными вопросами себя не утруждают, следуя риторике официальных российских информагентств и официальных ответов белорусских чиновников. А как быть независимым ресурсам, желающим узнать правду? Если они напишут что-нибудь в противовес официальной позиции России и власти, это всегда можно подвести под фейк. Узнаем ли мы вообще когда-нибудь истину — большой вопрос. А значит госрегулятор получает поле для манипуляций и весьма обширное. И что-то подсказывает, что пользоваться им власть намерена на 100%.

Каким бы хотелось видеть новый закон о СМИ

Новая редакция закона о СМИ должна следовать тенденциям времени и не пытаться применять старые методы к новым отношениям, сложившимся в обществе. В частности, следует рассмотреть такие варианты:

• детализировать требования к субъекту «владелец информационного ресурса» либо отказаться от данного определения, заменив его на, скажем, «контактное лицо». В настоящее время последний указывается в качестве владельца, его данные персонифицируются, но если на портале публикуется информация, не соответствующая действительности, и контактное лицо не реагирует либо является подставным, Мининформ вправе заблокировать доступ к ресурсу;
• сделать перечень «запрещённой информации» закрытым, с чётким перечнем сведений, относящихся к ней, в новой редакции закона о СМИ. Это не позволит свободно трактовать данное определение и избавит от злоупотреблений и обвинений в них;
• сделать порядок регистрации сетевых изданий уведомительным, лишив его нюансов существующей процедуры, которую за последние годы прошли считанные единицы ресурсов;
• отказаться от требований к должности главного редактора как лица, пять лет официально проработавшего в данном статусе в зарегистрированном СМИ, Это должно остаться в ведении учредителя/владельца сетевого издания;
• снизить размер штрафа за распространение запрещённой информации до 50 б.в. вместо 500. Соотнести его с размером штрафа за препятствование законной деятельности СМИ;
• детализировать возможность обжалования и компенсации за блокировку доступа к ресурсу в судебном порядке. Доступ к ресурсу возобновлять в течение 24 часов;
• ответственность за содержание любой рекламы, в том числе контекстной, несёт рекламодатель;
• переработать вопрос о блокировке ресурса в целом, в случае невозможности заблокировать одну страницу. Добиться согласия на это от всех крупных социальных сетей (Facebook. «Вконтакте», Twitter, YouTube и т.д.) либо получить уведомление о невозможности применения данного типа реагирования;
• отказаться от процедуры обязательной идентификации комментаторов и других пользователей белорусских интернет-ресурсов, сетевых изданий и т.д. Рассмотреть вопрос о добровольном указании сведений о себе;
• сохранить равную конкуренцию для госСМИ и независимых медиа, без усиления давления именно на последние;
• предоставить аудитории возможность самой выбирать, что и где читать и как комментировать в рамках существующего правового поля.

Таким образом, нынешние поправки в закон о СМИ оставляют больше вопросов, чем ответов, ещё больше развязывают руки чиновникам в определении «что такое хорошо, а что такое плохо?» и бьют не только по журналистам и блогерам, но и по простым гражданам. Тихо и незаметно государство хочет вернуться к советской правоприменительной практике по созданию однобокого и выгодного ей (власти) взгляда на происходящее. Пишешь в нужном русле — молодец, получи свидетельство о регистрации в качестве «сетевого издания». Высказываешь альтернативную точку зрения — отправляйся в бан за распространение запрещённой информации и фейков. И никакими «улучшениями культуры общения в Сети» ситуацию не спасти. Запретите высказываться на форумах — люди уйдут в соцсети. Найдёте и там — сбежат в «Телеграм». Заблокируете его и весь Google — уйдут в Darknet, дадут заработать хакерам и создателям анонимизирующего ПО. Что даст эта интернет-война, уже несколько лет безуспешно ведущаяся в российском сегменте Интернета?

И в конце концов, власти должны понимать, что «говорилки» успешно заменили белорусским гражданам советские «кухни». Вроде как поругали более успешного соседа, власть, законы и успокоились. Спустили пар и дальше живем. И попытки перевоспитать хамов, провокаторов и просто озлобленных на жизнь людей ограничением возможности комментирования в Интернете, наверное, не самый лучший педагогический прием.

Леонид Мережковский 4esnok.by