Черпая вдохновение: по стопам Эдварда Хоппера

 Десять лет назад я впервые взяла в руки акриловые краски. Вдохновил меня на это Эдвард Хоппер. Тогда я вела ночной образ жизни и ощущала некоторое отчуждение от мира и людей. Картина «Полуночники», которую я увидела в альбоме по искусству, как-то сразу покорила меня, с одной стороны, своей меланхоличностью, а с другой — ощущением самодостаточности её героев. Люди на картине, словно осколки большого города, в каждом из которых — осколки больших жизней.
 Я взялась повторить эту работу и рисовала достаточно долго. Это был мой первый опыт смешивания акрила, подбора точных цветов. Я ещё путала по названиям кармин и краплак, и мне постоянно не хватало нужных цветов красок, потому что тогда в моём городе ещё не было хорошего художественного магазина. Но это меня не останавливало.

(Оригинальная работа «Полуночники» Эдварда Хоппера)

 Остановило меня другое. По причине трагических (или поучительных — тут как посмотреть) событий моей жизни я сама стала осколком большого города на несколько лет своей жизни. И забросила рисование. Картина не была закончена. Недорисованными оставались человеческие фигуры, которые так и не смогли ожить в этом мрачном и холодном городе.
 Спустя только шесть лет я вернулась к этой копии. На тот момент у меня уже совершенно сменились состояние и настроения. Мои последние работы обычно яркие, и я склонна наполнять их какой-то даже детской наивностью... Поэтому я даже не была уверена, что закончу эту работу. Но небольшие белые пространства на картине резали мне глаза. И я завершила её:

(Моя копия «Полуночников» Эдварда Хоппера, акрил на холсте, 80 x 40 см. Вы можете приобрести эту работу за GOLOS)

 В действительности мне очень нравится лаконичная, но глубокая эстетика картин Хоппера. Он мастерски передаёт глубину чувства. Не кричит о нём. А наполняет им пространство равномерно, плотно и бескомпромиссно. Это то чувство, о котором не принято говорить, но которое может пронизывать всю экзистенцию, словно фундаментальный принцип, на котором держится социум. И Хоппер передаёт его по-бытовому просто: через виды кафе, в которых не укроешься от одиночества, через ракурс рельс, по которым никуда не уедешь, через портрет человека, который оторван от своих корней, выброшен в безликий город.

(«Автомат 1927» Эдварда Хоппера)


(«Женщина в лучах солнца» Эдварда Хоппера)

 Хоппер плотными ровными плоскостями цвета транслирует скрытую угрозу разорванных связей в обществе. Его работы полны напряжённости и несколько театрального драматизма.
 Подкупает в его работах то, что все его сюжеты обыденны: вот девушка в кафе, вот мужчина на автозаправке, вот швея за швейной машинкой... но уникальны они тем, что увидены его глазами.
 Сам он однажды сказал: «Как они не могут понять: оригинальность художника — это не изобретательность и не метод, тем более, не модный метод, это квинтэссенция личности»¹. Смотря на его картины, мы смотрим на то, как он смотрел на всех нас.

(«Заправочная станция» Эдварда Хоппера)


(«Девушка за швейной машинкой» Эдварда Хоппера)

 Композиция его работ часто выстроена так, словно бы перед нами случайный фото-кадр, иногда обрезающий героев, которые зачастую застывают, словно в оцепенении, в состоянии напряжённого ожидания, когда одно действие уже закончилось, а следующее ещё не началось. Словно бы они выполняли какие-то привычные движения и вдруг на миг отвлеклись, задумались, углубились во что-то незримое, и вот этот самый момент и изображает художник, создавая драматизм своих картин малыми средствами, словно в минималистическом театре, где практически нет декораций: главный герой, плоскость сцены и световой прожектор.

(«Утреннее солнце» Эдварда Хоппера)


("Многоквартирный дом" Эдварда Хоппера)


(«Летний вечер» Эдварда Хоппера)

 Часто Хоппер сокращает и этот арсенал, убирая людей из кадра и показывая пейзажи, которые, несмотря на рукотворные элементы, пронизаны ощущением, что человек здесь лишний. Ощущение экзистенциального одиночества остаётся, даже если полностью убрать людей из кадра.

(«Закат на железной дороге» Эдварда Хоппера)


(«Городские крыши» Эдварда Хоппера)

 Но более всего мне нравится в его работах то, как он работает с цветовыми плоскостями и геометрией своих картин. Посмотрите, в его полотнах очень много акцентных прямоугольников (это и стены зданий, и большие окна, так часто присутствующие в его работах), диагоналей (линии перспективы, линии теней), и эти геометрические плоскости, выполненные в лаконичной палитре, всегда создают контрасты между собой, делая картины в определённом смысле графичными и сводя наше восприятие его полотен не только до восприятия сюжетов, но и графики цветовых пятен.

(«Офис в маленьком городе» Эдварда Хоппера)


(«Комната в отеле» Эдварда Хоппера)

 И хотя сам Хоппер был представителем реалистического движения в противовес популярному в то время авангардизму, на мой взгляд, он работал с формой и цветом очень прогрессивно, используя их воздействие на зрителя, в том числе как чистых форм, а не только объектов фигуративной живописи. Апогей цветовых плоскостей в живописных полотнах мы можем наблюдать у Марка Ротко. Но он, как мы знаем, использовал в своей работе только прямоугольные перпендикулярные плоскости, «ячейки», игнорируя диагонали, которые часто акцентируются на работах Хоппера. Ротко как-то сказал: «Я ненавижу диагонали, но мне нравятся диагонали Хоппера. По сути, это единственные диагонали, которые мне нравятся»².
 Вспомнив про свою копию «Полуночников», я нашла в этом повод тоже насладиться чудными диагоналями авторства Эдварда Хоппера.


 ¹ Gail Levin, «Edward Hopper: An Intimate Biography», University of California Press, 1998.
 ² O'Doherty, American Masters: The Voice and The Myth / «Edward Hopper’s voice», New York: Random House, 1973.
 (Изображения картин Эдварда Хоппера взяты с https://www.wikiart.org/)