Умеренный близнец

 

Коммунисты недолюбливали социал-демократов. И это еще очень мягко сказано.

На первый взгляд между коммунистами и социал-демократами бытовали чисто теоретические «лево»-идеологические разногласия. Например, социал-демократы в большинстве своем никак не хотели усваивать «бесспорный» с точки зрения коммунистов-большевиков тезис о том, что революция и гражданская война неизбежны как этап единственно верного пути человечества в светлое будущее.

Коммунистами революция и гражданская война были постулированы именно необходимым признаком верности означенного пути. Без революции и гражданской войны сей путь «товарищами» провозглашался неверным, ведущим принципиально не туда; точнее, либо никуда (все как бы остается на том же месте; что уже плохо, ибо это не есть прогресс); либо «обратно» – в «темное прошлое».

Со своей стороны социал-демократы верили, что классовая борьба необязательно непримирима; и, соответственно, революция, гражданская война и вообще «революционное» насилие не являются необходимыми средствами-инструментами в деле построения счастливого общества, не являются неизбежным этапом пути в светлое будущее и необходимым признаком верности этого пути. Они (вот же ж гады «наивные»!) упорно верили, что люди, даже несмотря на принадлежность к разным классам*, могут и умеют договариваться.

В связи с вышесказанным (как минимум) с точки зрения коммунистов социал-демократы «предали социализм» (в «единственно верном» коммунистическом понимании сего феномена – наверняка). Уже хотя бы поэтому социал-демократы в глазах коммунистов стали ревизионистами «единственно верного учения».

 

Но помимо чисто теоретических, отвлеченных споров в рамках понятийного пространства левых идеологий, были и другие, куда более прозаические и вполне зримые для непосвященного в марксистские теоретические дебри наблюдателя аспекты реальной политики. Один из главных (если не самый главный) состоял в том, что коммунистам никак не удавалось отбить у социал-демократов «исторически» им, коммунистам, «предназначенный»**, теоретически их, коммунистов, «собственный» электорат – рабочий класс (про крестьянство и прочие «мелко-буржуазные элементы» говорить и вовсе неудобно).

Можно сказать, что социал-демократы оставались для коммунистов чуть ли не хронически непобедимым соперником за души трудящихся. И, соответственно, живым доказательством того, что марксистско-коммунистическая «единственно-верная теория» не так чтобы и верна. Можно только предполагать, насколько коммунистам из-за всего этого могло быть и таки было обидно...

 

Вследствие указанных выше, на деле взаимосвязанных теоретически-идеологического и реально-политического аспектов противостояния коммунистов и социал-демократов первые вполне «справедливо» (с их правоверной точки зрения – справедливо – без кавычек) могли считать и/или провозглашать вторых своими принципиальнейшими врагами (собственно, та же российская коммунистическая партия именно как «коммунистическая» возникла (отпочкованием), по сути, в качестве антитезы социал-демократии, опять-таки как «предательницы дела социализма»).

 

Далее, на протяжении пары десятилетий, эта открытая вражда со стороны коммунистов как минимум сохранялась, если не взращивалась.

Насколько коммунистам был обиден их, вопреки всем «единственно-верным», «научно-обоснованным» теориям, никак не желавший устраняться проигрыш социал-демократам-ревизионистам-«предателям» в деле завоевания масс, заметно и по тому, какие имена-ярлыки они навешивали социал-демократам.

В 20-е и, особенно, в 30-е годы, согласно очередным «единственно верным идеологическим выкладкам», главной опорой, ударным кулаком «реакционной буржуазии» и, соответственно, главным врагом коммунистов номинально (обоснование правоверно-теоретическое!) стали фашисты (что в реальной политике часто совершенно не мешало красным «товарищам» с коричневыми «товарищами» мирно уживаться, сотрудничать и даже водить «прочную дружбу», в том числе на государственном уровне).

А поскольку фантазия у коммунистов не шибко развита, то, чтобы дважды не вставать и далеко не ходить, а тут же изобличить и заклеймить своих главных противников в реальной политике (социал-демократов), коммунисты навесили на последних к тому времени ставший идеологически правильным ярлык – «социал-фашисты»***.

Под этот ярлык, разумеется, подводились идеологически верные обоснования, в том числе и «гениальными» вождями. Например, Сталиным в 1924 году:

 

Как указывал Сталин, «фашизм есть боевая организация буржуазии, опирающаяся на активную поддержку социал-демократии. Социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма... Эти организации не отрицают, а дополняют друг друга. Это не антиподы, а близнецы. Фашизм есть неоформленный политический блок этих двух основных организаций,... рассчитанный на борьбу с пролетарской революцией. Буржуазия не может удержаться у власти без наличия такого блока»**** (Соч., т. 6, стр. 282).

БСЭ, второе издание, 2 т., п. к п. 18 марта 1950 г., стр. 518

 

Фашизм теперь, согласно «гениальной» мысли Иосифа Виссарионовича, не сам по себе фашизм, а блок фашизма и социал-демократии. И более того – согласно тому же «товарищу», социал-демократия и фашизм теперь близнецы!

А вот пример более позднего, по сути, рядоположённого высказывания того же Сталина, сделанного последним в 1934 году на 17-м съезде ВКП(б):

 

...победу фашизма в Германии нужно рассматривать не только как... и результат измен социал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму.

Сталин И.В. Cочинения, М.: ГИПЛ, 1951, т. 13, стр. 293

 

И так далее.

Соответственно, в ту пору среди коммунистов о социал-демократии, социал-демократах и их вождях было принято говорить примерно в следующих выражениях:

 

...социал-демократия все быстрее идет по пути фашизации, по пути срастания социал-демократического... с фашизирующимся буржуазным государством.

...социал-демократия как главная опора империалистической буржуазии в рабочем классе... идет по пути фашистского перерождения...

...фашизм как боевая организация буржуазии... опираясь на социал-демократию...
Социал-фашизм... является последним резервом буржуазии среди рабочих...

В. М. Молотов, Отчет делегации ВКП (б) В ИККИ, Доклад и заключительное слово на XVI с’езде ВКП(б) 5-7 июля 1930 г., ОГИЗ, «Московский рабочий», Москва - 1931 - Ленинград, стр. 25-41

 

Обосновывалось сие, «естественно», правоверно-теоретическим (зато «единственно верным»!) образом:

 

...социал-демократия готова на все, чтобы бороться... за сохранение капитализма, за сохранение господства буржуазии...

Превратившись на деле в главную опору империализма в рабочем классе, социал-демократия...

Там же.

 

И ставились соответствующие задачи:

 

...развернуть борьбу... с социал-демократией в деле завоевания масс на сторону коммунизма...

...при беспощадной борьбе против социал-фашистских вождей...

...до конца разоблачить социал-демократию, как... партию финансового капитала...

...компартии и Коминтерн... должны выдвинуть задачи борьбы с фашизмом и социал-фашизмом... для всемерного отпора наступающему фашизму и социал-фашизму.

Только... борьбой против предательской социал-демократии...

...борьба против всяких блоков с социал-демократией...

Там же.

 

В данном пассаже кто-то может усмотреть как минимум два «пикантных» момента:

• «...развернуть борьбу... с социал-демократией в деле завоевания масс на сторону коммунизма...» – это опять-таки, по сути, открытое признание того, что коммунистам, вопреки всем их «единственно верным» и «научно обоснованным» теориям, так и не удалось на тот момент завоевать массы; хотя, казалось бы, как так-то?! – в правоверной картине мира всё уж не первый день должно быть совсем иначе; впрочем, сколько их еще будет, таких признаний;
• аккурат накануне прихода к власти в Германии национал-социалистов коммунистами провозглашается «борьба против всяких блоков с социал-демократией»; а ведь сие нередко, разумеется, всякими «нехорошими» «нетоварищами» ставится в вину большевикам – мол, последние подобными установками препятствовали созданию в Германии единого блока левых сил, чем ослабили внутриполитическую альтернативу немецким нацистам и чем, соответственно, вольно или невольно как минимум облегчили последним приход к власти.

 

Кстати, некоторые исследователи считают, что своим «гениальным» инсайтом о фашисткой природе социал-демократии Сталин обязан другому человеку и пароходу мыслителю:

 

Зиновьеву принадлежит «честь» провозвестника тезиса, который затем был взят на вооружение группой Сталина и нанес непоправимый ущерб развитию взаимоотношений коммунистов и социал-демократов, о превращении западноевропейской социал-демократии в социал-фашизм. Вот как этот тезис звучал в докладе Зиновьева на расширенном пленуме ИККИ 25 марта 1925 года: «Социал-демократия «побеждена» фашизмом в том смысле, что примкнула к нему».

Н. А. Васецкий, Ликвидация, Сталин, Троцкий, Зиновьев..., Московский рабочий, 1989, стр. 149

 

Но первый пассаж Сталина датируется 1924 годом – относительно оного Зиновьев Васецкого поотстал. Впрочем, с одной стороны, даже если бы Сталин повторял за Зиновьевым, это бы не было слишком удивительным – «гениальный» вождь тырил у окружающих, пардон за неологизм, негениев всё, что мог, из того, что не мог придумать сам, – хоть у Зиновьева, хоть у Троцкого. С другой стороны, в контексте данного поста это не так уж и важно – просто ремарка.

--

От термина «социал-фашизм» комми-и-их-большевики «концептуально» уйдут как минимум дважды.

Первый раз временно – после того, как большевиков посетит «нейтралитет» с немецкими национал-социалистами (которых красные «товарищи» будут предпочитать называть нацистами или фашистами, дабы дистанцировать от термина «социалисты»). Тогда само слово «фашист» практически исчезнет из употребления. Германию, начиная где-то с конца августа-сентября 1939-го и вплоть до 22 июня 1941-го года, советский агитпроп и/... официоз, не уверен совсем-совсем ли, но по большей части – уж наверняка, перестанут называть фашистской; и даже капиталистической и империалистической. Германия станет... просто Германией.

 

Что, собственно, не столь и удивительно – как-то странно клеймить фашистом своего «нейтрального» соседа и «делового» (торгового и др.) партнера, с которым у тебя «на смену вражде... пришла прочная дружба» («Правда», № 303 (7988), 1 ноября 1939). Так и партнера высечешь, и себя вместе с ним (мало ли – кто-то ж может и перефразировать старое, в данном контексте недоброе: скажи мне, кто твой партнер, и я скажу...). И даже если перед самим собой не неудобно (при определенном уровне морали-совести так может быть), то перед третьими лицами и партнером может оказаться не очень; да и просто глупо выглядит; если опять-таки не стыдно (перед третьими лицами и партнерами, вероятно, стыдно в этом случае может или даже должно быть по-разному).

 

Одновременно исчезнут слова «социал-фашизм», «социал-фашисты» и прочие «дериваты». Например, в написанной небезызвестным Георгием Димитровым к как бы юбилею Иосифа Виссарионовича и размещенной 21 декабря 1939-го года в газете «Правда» (№351 (8036)) большой (почти на целую страницу!) статье «Сталин и международный пролетариат», в которой в том числе уделяется немало внимания «этой самой вашей» социал-демократии, вопреки более чем десятилетней традиции социал-демократы ни разу не будут названы социал-фашистами. Хотя все их основные с точки зрения «правоверной» «товарищеской» «религии» «грехи» в этой статье упомянуты. Вот почти всё то же самое, практически те же претензии, но... теперь уже к «социал-демократам», а «не социал-фашистам», как было еще совсем недавно, 3-4 месяца назад, до «дружбы и границы» с ф... просто Германией.

 

Второй раз окончательно: самое позднее – сразу после окончания второй мировой войны. А то и раньше. Тут коммунисты в очередной раз упрутся лбом в реальность, которая никак не хотела подчиняться букве их «единственно верной» теории; а именно в то, что они, коммунисты, недостаточно популярны у пресловутых трудящихся масс. Даже у тех, кто, согласно «единственно верному» учению, самим историческим процессом предназначен им в качестве их «природного» электората – среди рабочих (пролетариата). И потому комми от очередного греха политического поражения подальше побредут на сближение с социал-демократами. Начиная с «просто» проектов объединения с предложением об отказе от священного наименования своей партии в пользу социал-демократов и вплоть до реального слияния с оными*****. В этих условиях термин «социал-фашизм» уже никак не мог выжить.

 

--

* Введение понятия «класс» толком не обосновано до сих пор. Потому как до сих пор не доказано существование (попросту не обнаружено) соответствующего феномена.

Тем более не обосновано существование классов в том виде, в каком их живописали-описывали отцы основатели марксизма и их последователи, особенно большевики. В частности, в отношении так называемой капиталистической общественно-экономической формации: ни неадекватно жадной, бешено ненавидящей рабочих-трудящихся и по-садистски обращающейся-расправляющейся с оными непримиримой буржуазии, ни абсолютно, буквально в усмерть обнищавшего пролетариата, которому, кроме своих цепей, нечего терять, именно как достаточно выраженные исторические феномены (в виде общностей-классов), описываемых указанным образом, обнаружить пока (уже?) не удалось.

 

** «Предназначенный» и «собственный» согласно ими же, коммунистами, придуманной и «единственно-верной» нареченной теории.

«Придуманной коммунистами», потому как последние были все-таки более последовательными марксистами, чем «ревизионисты» социал-демократы. Собственно, Маркс разрабатывал свою теорию в коммунистическом ключе – с постулированием существования непримиримой классовой борьбы и непременным разрешением оной путём революции (достаточно взглянуть на последний абзац принадлежащего перу Маркса и Энгельса «Манифеста Коммунистической партии»: «Коммунисты... открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя...»). Одним словом, с возведением насилия в необходимый, неизбежный принцип действия на пути к светлому будущему. Потому вряд ли окажется преувеличением утверждение, что постмарксовские коммунисты придумывали-додумывали «единственно верную» теорию вполне в марксистском духе. Преемственность тут, образно говоря, чуть ли не органическая. Потому, даже если не называть Маркса номинально коммунистом в более позднем (например, ленинском) смысле слова, он являлся им по сути как минимум одного из ключевых положений своего учения-программы. И потому вполне можно говорить, что именно коммунисты, начиная с Маркса, придумали «единственно верную» теорию, а социал-демократы, сколько бы они не пытались отвоевать Маркса в свой классово мирный мир, именно ревизовали учение папы Карла; в частности, ревизовали вопрос о священной для каждого правоверного коммуниста неизбежности-необходимости революционного насилия.

 

*** Парадокс (точнее, «парадокс», если обойтись без идеологических «объяснений» и судить по реальным нуждам и поступкам) состоит в том, что социал-демократы с точки зрения политического спектра – тоже левые, расположенные, по сути, чуть правее коммунистов – практически или «даже» именно сразу справа от последних (собственно, исторически коммунисты непосредственно из социал-демократов и вышли). Но в реальной политике не это идеологическое и уж тем более историческое родство определяло, кто свой, а кто чужой, а то, что: (1) комми хотели быть властителями дум трудящихся в единственном числе, так сказать, безраздельно и, желательно, всех (ну или как минимум пролетариата – это-то им сам коммунистический «бог» велел и на «скрижалях» в «единственно верном» учении прописал), но (2) социал-демократы вопреки любым выкладкам «единственно-верного» учения (коммунистам уже очень обидно!), как правило, в этом деле оставались более удачливыми конкурентами своих «чуть» более красных «товарищей». Форменно уводили природный электорат, вопреки любой «единственно верной» природе комми, пролетариата и самих себя.

Вот и стали они для коммунистов вражинами номер один (временами и местами – уж точно). А потом (и потому?) и в одну упаковку с фашистами угодили. А местами опять-таки могли и хуже оных коммунистами изображаться-«выглядеть». Парадокс (опять-таки «парадокс») в том, что в результате откровенной идеологически правоверной демагогии из-за вполне реальной политической ревности коммунисты умудрились постулировать, что отныне по сути сразу справа от них самих начинаются... фашисты! То есть, согласно собственным выкладкам коммунистов, в политическом спектре теперь есть они, а сразу справа от них – сплошь фашня. Что уж там левее коммунистов, по мысли последних, и смыкается ли оно (хотя бы по методам) «по кругу-кольцу» с фашистским крылом политического спектра-континуума, сейчас вынесем за скобки; хотя спойлер – иногда (только?) вполне смыкается: в пределе (и теоретически, а эпизодами и практически) у комми фашисты кругом – так сказать, все, кроме них (это согласно выкладкам самих комми, разумеется; впрочем, если обойтись без идеологических подвыподвертов, а следовать «просто» нормами т. н. традиционной, но достаточно высоко развитой морали, то комми сами, без каких-либо более «левых» прокладок, вполне смыкаются с «правыми»; «хотя бы» по методам).

Поистине, кто не с нами – тот против нас. Не политическая партия, а секта. Причем воинствующая. Но это уже чуть иная тема.

 

**** Забавно, но данная цитата, в которой Сталин обличает не отдельных представителей социал-демократии, например, тех же социал-демократических лидеров-«предателей дела рабочего класса», а как бы социал-демократию в целом, дана в томе БСЭ, изданном уже после того, как была создана Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ) – партия, в которую, помимо коммунистов, вошли и... социал-демократы! И, между прочим, согласно некоторым оценкам, тем самым обеспечили не просто значительную, а большую долю электората СЕПГ. Потому как немцы с левыми убеждениями в очередной раз охотнее высказывались за социал-демократов, чем за коммунистов. Чем, собственно, и было вызвано создание СЕПГ – не имея возможности захватить власть в Германии «единственно верным», а, как правило, реально единственно возможным для КП (мало кому нужной «партии»-секты-боевой организации) насильственным вооруженным путем, немецкие коммунисты, дабы иметь хоть какую-то возможность предотвратить столь знакомый по прежним временам и явным образом назревавший для них разгром на выборах, в советской зоне слились воедино с немецкими социал-демократами *****  (сливаться и даже переименовываться в «предателей дела революции» коммунисты были готовы не только в Германии)...

 

***** Причем не везде «последовательно» и/... удачно – например, на муниципальных выборах в Берлине в 46-м СЕПГ таки проиграет «остаткам» СДПГ; да и ХДС она тоже проиграет.