Без мастыры не подъюхлишь и псалугу из дрябана

Первые упоминания об офенях встречаются в исторических источниках в 1700 году. На Руси так называли бродячих торговцев, которые продавали в деревнях различные мелочи, книги, лубочные картинки, бумагу, ткани. Во многом успех предпринимателя зависел от его звонкого голоса. Отцы с детства обучали сыновей особому ремеслу: как зазывать покупателей и как суметь продать им товар с наценкой в 200–300 процентов. Крестьяне относились к офеням настороженно, но при появлении заезжего торговца сразу же бежали к нему: если и не купить что-то, то узнать последние новости и сплетни. Офени сложили свое общество, придумали кодекс и даже изобрели собственный сленг — феню. Пословица «Кто не работает — тот не ест» на их наречии звучала так: «Кчон не мастырит, тот не бряет». Владимир Даль говорил, что этот язык был придуман «для плутовских совещаний торгашей».

Офени были не просто распространители мелкого и очень дешевого товара, это целый театр одного актера. Ведь лучшие из них, помимо основного своего предназначения — нести культуру в народ, распространяя лубочную живопись, дешевые книжки и прочие подобные товары, внедряли её в массы и прочими всевозможными методами, ведь они были сказителями, певцами-исполнителями, музыкантами, клоунами, фокусниками, в общем, всем тем, что требовал их невзыскательный зритель. С берестяным коробом за плечами они забирались туда, куда нормальный человек ни за какие деньги не полез бы.

Н. А. Некрасов в своё время писал:

Легли в коробку книжечки,
Пошли гулять портретики
По царству всероссийскому,
Покамест не пристроятся
В крестьянской летней горенке,
На невысокой стеночке…
Черт знает для чего!

Откуда и когда они взялись на Руси, не установлено. Мало того, практически не известно даже, как они жили. Очень уж скрытную жизнь вели эти люди.

Любопытно, что происходили практически все офени из весьма ограниченного района — в основном это был Вязниковский, Ковровский и частично Судогодский уезды Владимирской губернии. Небольшое количество офеней проживало в Московской губернии (Серпуховской и Подольский уезды), а также совсем уж мало в Алексинском уезде Тульской губернии. Причин такой ограниченной локализации офеней много, но не все они достаточно изучены.

ТАЙНЫЙ ЯЗЫК.

Интерес к офеням возник во многом благодаря их тайному языку. Не будь языка – не было бы и тайны, а не было бы тайны, не было бы и интереса. Офенский язык возник из слияния заимствований из разных языков и в результате искусственного словообразования .

О существовании этого тайного языка написал в своих записках служивший в России в 1601-1630 годах голландец Исаак Маасс. Кроме названия об этом языке нам ничего не известно. О нем же упоминал служивший при русском дворе англичанин Ричард Джеймс, но и он подробных сведений об этом языке не собрал. Мы можем только предполагать, что к моменту поселения офеней во Владимирской губернии их язык уже около ста лет существовал и развивался.

В офенском языке были также и тюркские заимствования, и польские, и марийские. Очень часто офени присоединяли к заимствованному слову понятные русские приставки и суффиксы, и оно получало новое и вместе с тем привычное значение, а вместе с тем было непонятно для непосвящённых. Например, донгузятина — свинина. «Дунгыз» по-татарски «свинья», а суффикс -ятина, обозначает в русском языке мясо животных. «Тугур» по-марийски «рубашка». Добавив к нему нужные приставку и суффикс, офени легко получали понятное, но странное на слух «безтугурный», то есть голый.

Но всё-таки большинство слов в языке офеней нельзя привести к иностранным этимологиям. Некоторые исследователи считают, что эти слова были выдуманы самими офенями. Более правдоподобным представляется, что в офенской фене переплелись диалектизмы из разных областей России, а этимология этих слов позднее утрачивалась из-за их малого распространения.

Особенно интересно проследить за судьбой слова, этимологию которого удаётся установить. Так слово «лох» произошло из языка русских поморов. В Архангельской области так называли неповоротливую глупую рыбу, как правило, сёмгу. Именно в этом исходном значении употреблял слово «лох» поэт Фёдор Глинка. В стихотворении «Дева карельских лесов» он описывал молодого карельского рыбака, который «беспечных лохов сонный рой тревожит меткой острогой». Офени стали использовать это слово в значении «мужик». Причём сперва это слово значило на фене нейтральное «любой чужой мужик, не-офеня». Хотя уже тогда имело пренебрежительный оттенок: ведь офени заведомо считали себя образованнее, грамотнее и ловчее обычных селян-лохов. И лишь в конце XIX века, когда это слово из офенской фени заимствовали профессиональные уголовники, оно получило знакомое нам значение: «глупый человек, жертва преступления».

Тайный язык офеней не мог не волновать государство. У офеней была налаженная торговая сеть, которая фактически никак не контролировалась. Изучить язык офеней должен был Владимир Даль. К нему в 1853 году обратился граф Л. А. Перовский, глава Особого секретного комитета при Министерстве внутренних дел Российской империи с просьбой составить «словарь тайного языка раскольников».

Перевод русских пословиц на офенский язык (перевод Колотова А.В.)

1. Век живи, век учись – дураком помрешь. – Пехаль киндриков куравь, пехаль киндриков лузнись – смуряком отемнеешь.
2. Кто не работает – тот не ест. – Кчон не мастырит, тот не бряет.
3. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. – Без мастыры не подъюхлишь и псалугу из дрябана.
4. Прошел огонь, воду и медные трубы. – Прохлил дрябу, дулик и фильные фошницы.
5. Ни кола, ни двора. – Ни брута, ни рыма.
6. Муж и жена – одна сатана. – Муслень и елтона – ионый кульмас.

ИСТОЧНИКИ:

КИРИЛЛИЦА
ШКОЛА ЖИЗНИ. РУ
КУЛЬТУРА. РФ