По следам юбилея. Часть 2-ая

В общем, как уже было сказано, пан Гридь зело окручинился и, слегка погодя, пошёл, взяв в руки посох и напялив на темя колпак, дальше искать счастья адекватных людей. Но, как говорится, «пришла беда – отворяй ворота» (с): угораздило меня наткнуться на «юбилейную запись» в блоге Николая Старикова. Как всем вменяемым людям давным-давно известно, Коля, хотя и пишет на всех заборах в своих книгах, что является историком, экономистом и политологом, но на самом деле не является ни первым, ни вторым, ни третьим. Он – профессиональный (в смысле – зарабатывает этим себе на жизнь) невежда.

Так вот, как я уже заметил, накануне двухсотлетнего юбилея Карла Генриха Маркса Николай С. умудрился отметиться в своём блоге по этому поводу. И, признаться, лучше бы промолчал. Дальше, чтобы читателям было понятно, чего там наворотил Николай Стариков, публикую его «полёт мысли» в полном объёме, так сказать, с взлётно-посадочной полосой во всю её длину (многоточия не мои: это Коля поэстетствовал всласть):

«В мае 2018 года исполняется 200 лет Карлу Марксу. Фигура для российской истории крайне неоднозначная. Интересная и трагическая. Просто один исторический факт. Карл Маркс родился в семье, где было семеро детей. Четверо из них умерло (в передовой Германии, а не в «отсталой» России), двое покончили с собой. Остался один Карл.

В 30 лет он уехал... Куда уезжают все «рэволюционеры»? Правильно, в Лондон. Там прожил ещё 34 года.

У самого Маркса тоже было семеро детей. Из них четверо умерло в том самом «передовом» и «эффективном» Лондоне. Еще две дочки в возрасте 43 и 66 лет... покончили с собой...

Такая вот история».

Здесь прекрасно всё. Начнём с того, что совершенно не ясно, что значит это загадочное «в мае 2018 года». Такое впечатление, что г-на Старикова забанили в Гугле, на Яндексе – вообще везде, и он не может найти дату рождения Маркса (то, что он её элементарно не знает, ясно и так). Или наоборот – он собирается весь месяц справлять именины Карла Генриха? По поводу «в 30 лет он уехал» вообще ничего не понятно, т.к. из дому Маркс впервые уехал в 1835-ом году, когда ему стукнуло 17 лет, в Бонн, учиться в университете. Из Пруссии Карл эмигрировал в 1843-ем году, в возрасте 25 лет. А на Британские острова, место своего последнего постоянного пристанища, он перебрался в 1849-ом году, когда ему стукнуло 31 год. В тридцать лет Маркс, если куда-то и уехал, то... на родину: за три недели до юбилея он с Энгельсом приехал в Кёльн, мутить воду, где и задержался на год с небольшим. То же и с 34 годами: если бы Николай Стариков хоть иногда удосуживал себя такой мелочью, как заглянуть в календарь, то он бы знал, что британская эмиграция Маркса продлилась не тридцать четыре, а тридцать три с половиной года: с 20-х чисел августа 1849 года до середины 1883 года.

Но это, конечно, всё чепуха, мелочи, даже придирки к «знатоку вопроса»: скрупулюс, коий, по мнению покойного Л.Н. Гумилёва, следует не изучать, а просто вытряхнуть из сандалии и идти своей дорогой. Самое интересное начинается дальше. Внезапно мы узнаём, что у юбиляра было шесть братьев и сестёр, четверо из которых умерли (да, у Коли ко всем прочим недостаткам имеется ещё один – проблема с выражением собственных мыслей: на самом деле умерли все без исключения братья и сёстры Карла, включая и его самого. Правда, это произошло в разное время и в разном возрасте. Грамотный человек на месте г-на Старикова написал бы о четырёх братьях и сёстрах Карла Маркса, умерших, не дожив до совершеннолетия), а остальные двое уже в зрелом возрасте наложили на себя руки. Далее следует пример уже из семейной жизни самого Карла Маркса (семеро детей, из которых четверо умерли в детском возрасте, а из трёх оставшихся двое покончили жизнь самоубийством), и – вуаля! – лох читатель плавно подталкивается к выводу о том, что-де здесь есть какая-то закономерность, если не сказать больше – проклятие. Хотя, между нами говоря, проклятие тут одно: сапожник человек без сапог мозгов.

Я понимаю, что не все россияне разбираются в хитросплетениях генеалогического древа семейства Маркс. Да, по большому счёту, им это и не интересно. Но, вот, чего я не понимаю и точно понять не смогу, так это то, зачем писать откровенную ахинею, которую любой желающий сможет опровергнуть несколькими кликами «мыши»?!

Итак, ежели вам не всё равно, как было на самом деле, и кажется, что что-то тут не так, то вы достаточно легко и быстро обнаружите первый ляп г-на Старикова: внезапно в голове раздастся звонкое «Бдзынь!» и окажется, что у Генриха и Генриетты Маркс было не семь, а девять детей – четверо сына (в порядке старшинства – Мауриц Давид, Карл Генрих, Герман и Эдуард) и пятеро дочерей (также по старшинству – София, Генриетта, Луиза, Эмилия и Каролина).

Следующее «Бдзынь!!» прозвучит у вас «под кумполом», когда вы пуститесь в выяснение вопроса, кто из них, когда и каким образом отдал Богу душу. Так же нежданно-негаданно окажется, что из девяти детей, рождённых в браке Генрихом и Генриеттой Маркс, не дожив до своего совершеннолетия, умерли два сына – Мауриц Давид в возрасте 3 лет и Эдуард в 11 лет. Из остальных семерых, которые перешагнули заветный рубеж в 21 год, гипотетически могла наложить на себя руки разве что старшая сестра Карла, София, которую в ноябре 1883-го года, т.е. за три года до её смерти, поместили в психиатрическую лечебницу в городке Дюрен, на крайнем западе Германии, в долине реки Рур. Но твёрдой уверенности в этом у меня, увы, нет. Все остальные братья и сёстры Маркса никак не могли свести счёты с жизнью, поскольку умерли от болезней, и лишь третья по счёту его сестра, Луиза, скончалась в глубокой старости (в возрасте 71 года) в окружении любящих детей: согласитесь, не совсем подходящая обстановка, чтобы лезть в петлю.

Наконец, с учётом того обстоятельства, что София, Эмилия и Луиза ушли из жизни в 1886-ом, 1888-ом и 1893-ем году, соответственно, а сам Карл Генрих скончался весной 1883-го года, фраза Николая Старикова «Остался один Карл» начинает играть новыми красками.