События, связанные с Крещением Руси, нашли отражение в целом ряду исторических источников, которые являются важнейшими, для изучения этого периода истории Юго-Восточной Европы IX века. Прежде всего, мы имеем дело с византийскими летописями, такими как: Хроника продолжателей Феофана, Хроника Симеона Логофета, Хроника Георгия – монаха, Хроника Скилицы Кедрина, Хроника Зонары. Сюда же примыкает анонимная Хроника, названная по фамилии своего издателя, Кюмона. Рассказ о тех же событиях содержится в Житии патриарха Игнатия, составленном Никитой Пафлагонским и в письме Иоанна, патриарха Антиохийского, императору Алексею Комнину. Важнейшие сведения содержатся в двух беседах патриарха Фотия (860 г.) и его же "Окружном послании восточным патриархам" (867 г.)
О походе русских дружин на Константинополь в 860 году сообщает и наша начальная летопись "Повесть временных лет" (ПВЛ). Рассказ ПВЛ дословно повторяет известие Хроники Амартола. Единственным отличием является указание на то, что поход возглавляли Аскольд и Дир. О самом же Крещении, которое приняли россы после понесенного ими от бури бедствия, в русской летописи не говорится.
История "Фотиева" Крещения россов в течении длительного времени была предметом острой и достаточно активной критики. Проблема заключалась в том, что имеющиеся в нашем распоряжении письменные источники не содержат однозначного ответа на такие вопросы: кто были упоминаемые в них россы по этнической принадлежности, и где была их родина? Историки различно интерпретировали византийские свидетельства о россах, крестившихся при патриархе Фотии. В зависимости от того, какова была их собственная точка зрения на вопрос о происхождении названия "Русь".
Лично я достаточно скептически отношусь к разнообразным спекуляциям по этому вопросу, однако, на мой взгляд, две версии заслуживают внимания. Первая, академика В.И. Ламанского, суть которой сводится к возможной связи истории крещения россов и просветительской деятельности Кирилла и Мефодия среди славянских народов. Вторая, прот. И. Мейендорфа ("Византийская культура на Руси"), где он отмечает, что: греческое слово "росс", которое появляется в византийских источниках очень рано, связано со славянским "русь". Это слово обозначало не страну, а народ. На славянском языке территория, населявшаяся "русью", первоначально называлась "русская земля".
С X века византийские источники говорят о стране "россов", имея в виду земли от Карпат до Ростова и Суздаля. Сама обширность земли россов отражена в текстах, которые упоминают о … - "великой России". Таким образом, Россия – это обычное византийское название "Руси" и "Русской земли". Греческая форма "Россия" и её латинский эквивалент "Русия" были приняты в XV веке, как в Москве, так и в Галицко-Волынской земля, для обозначения всей территории страны русов.
Древнее слово "Русь" стало популярным только в XIX веке, с появлением романтических и славянофильских течений, и относилось в то время не столько к народу, сколько к стране в целом.
Но если известия о крещение россов ещё оставляют открытым вопрос – имеем ли мы дело с отдельными славянскими племенами под именем руссов или же с Русью, как с государством, то сообщение летописцев о Крещении Руси, связанное с ее нападением на Константинополь в 860 г., не оставляет сомнений в последнем предположении. В основе этого повествования лежат не только летописные сведения о походе Аскольда и Дира, но также и сообщение Бертинских анналов, в которых впервые мы находим упоминание о том, что в первой половине IX века в Среднем Приднепровье существовало государство Рос, что и есть Русь или Русская земля. Итак, попробуем на основании имеющихся памятников исторической литературы восстановить картину "Фотиева Крещения" россов.
В июне 860 г., когда царствовавший в то время в Византии император Михаил III (по замечанию Карамзина, Нерон своего времени), с войском и флотом отправился в поход против сарацин, у стен стольного града Константинополь внезапно появились корабли "свирепого варварского народа рос… пришедшего от берегов северного Тавра" (т.е. северного побережья Черного моря). В статье: "Древняя Русь и христианская Византия", я специально останавливался на описании, по византийским хроникам, жестокости наших отчаянных предков.
Кораблей насчитывалось около двухсот. Не встречая сколь-нибудь серьёзного сопротивления, россы высадились на берег залива золотой Рог и стали опустошать окрестности. Спустя немного времени они приступили и к осадным работам под стенами столицы. Положение было критичным. "Жизнь наша догорала с последними лучами солнца, а заря бытия нашего поглощалась глубоким мраком смерти…вся надежда человеческая убыла из человеков и единственная надежда оставалась только у Бога", - пишет свидетель этих событий патриарх Фотий. Император Михаил был извещён о происшедшем бедствии константинопольским епархом, но, по-видимому, недооценил размеры грозящей городу опасности и, хотя сам он возвратился в столицу, но войска с собой не привел. "Тогда мы, - продолжает Фотий, - оставшись без всякой защиты и не имея помощи от людей, воодушевлялись надеждами на матерь Слова Бога нашего, Её просили умолить Сына и умилостивить за грехи наши, Её умоляли покрыть нас покровом Своим, как стеною нерушимою и сдержать дерзость варваров, смирить их гордость; защитить отчаянный город и побороть за собственную паству Её, когда Её ризу носили все до одного со мною для отражения осаждающих и защиты осаждённых, усердно совершали прилежные моления и литии; тогда по неизреченному человеколюбию, при Матернем дерзновенном ходатайстве, Божество преклонилось и гнев Его утих, и помиловал Господь достояние Свое".
Рассказ Фотия дополняется повествованием летописцев. Согласно их сообщениям, 18 июня 860 г., когда патриарх Фотий во главе крестного хода обошел стены осажденного города и, приблизившись к морю, на глазах у неприятеля опустил в волны залива край ризы Божией Матери, взятой из Влахернской церкви, внезапно на море поднялась сильная буря. Флот россов стал терпеть бедствие, многие ладьи были разбиты о скалы или, опрокинувшись, потонули. Это страшное чудо заставило суеверных россов не только немедленно снять осаду и отступить, но и побудило их прислать в Константинополь посольство с предложением заключения мира и союза, а также с "просьбой сделать их участниками в святом крещении, что и было исполнено".
Упоминание о крещение россов содержится и в Окружном послании Фотия за 867 годом, где вслед за описанием крещения Болгарии (865 г.), он сообщает следующее: "И не только этот народ (болгары) променяли прежнее нечестие на веру во Христа, но даже многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой, так называемые россы...".
Ещё одним веским свидетельством совершившегося во второй половине IX столетия крещения россов, является упоминание в списке епархий Константинопольского патриархата (приложение к церковному уставу Льва VI Мудрого (899 г.)) - Русской митрополии. Правда, она стоит в этом списке на одном из последних мест, что явно указывает о недавнем времени её возникновения. Но если факт крещения славянских дружин в Константинополе, как правило сомнений не вызывает, то по поводу размещения епископской кафедры велись жаркие дебаты. При всем разнообразии мнений, нам представляется весьма убедительной гипотеза, согласно которой у росского епископа не было постоянной кафедры, а была миссийная функция.
Есть предание, согласно которому после 860 г., на Руси образовалась не только христианская община, но ростки христианства стали распространятся в Русской земле. Архитектура храмов и живопись неопровержимо свидетельствует, что до крещения Владимира на Руси существовало художественное творчество, опиравшееся на более древнюю византийскую традицию-предание.
Еще одним свидетельством существования христианской общины на Руси до крещения Владимира, засвидетельствовано знаменитым договором князя Игоря в 944 г. Ценность его для истории русского христианства состоит в том, что он дает представление о христианской общине в Киеве в середине X века. В этом договоре христиане выступают не только равноправными его участниками, но стоят на первом месте. В договоре речь идет не о всех христианах Киева, а лишь о тех из них, которые занимали в то время высшие государственные должности, а следовательно, имели право и полномочия заключать международные соглашения и чья присяга считалась необходимой, наряду с присягой самого киевского князя.
Согласно летописи, русские принесли эту присягу в храме пророка Илии, которая в тексте договора названа соборной. Указание на соборный храм дало ряду исследователей высказать оптимистическое предположение о том, что в Киеве уже в это время помимо неё существовали и другие христианские храмы. Летописное сообщение о том, что храм Илии стоял поблизости от княжеского двора и домов дружинников, допускает мысль о терпимом отношении к христианам и самого князя Игоря (ПВЛ, I. Стр. 38-39).
продолжение следует...
