Взросление Петра Первого

Как я уже рассказывал, Нарышкины (и будущий Пётр Первый в их числе), в основном, сидели в подмосковном Преображенском. Они были вне политического контекста и во всех смыслах отстали от актуальной политической повестки дня. Это многократно усиливалось тем, что родственнички нового императора были людьми недалёкими. По сути, оказавшись у власти, мать Петра целыми днями строила козни Милославским, беззастенчиво пилила бюджет и назначала на все должности или Нарышкиных (своих родственников) или Лопухиных (родственников невестки – молодой жены Петра).

Страна при их правлении откатилась назад. Всё, что было сделано при прежней власти стало вмиг считаться вредным – отменяли законы, уничтожали постройки, снимали чиновников. Тот случай, когда глупая и сварливая новая метла решила мести по старому, но на новый лад. Петру уже семнадцать (внушительный возраст для русского царя), но он всё ещё играет в игрушки, возится со своими «потешными» полками. Это, впрочем, окажется вполне выгодной инвестицией – когда Пётр станет настоящим главой государства, именно его игрушечные полководцы станут его верными соратниками. Это им он будет прощать всё – за верность и преданность. Это они сформируют первую элиту новой России, заложат актуальные по сей день традиции казнокрадства, лизоблюдства и круговой поруки.

Cолдатики росли, становились взрослыми и их игры. Пётр всё больше стал увлекаться военным делом. Когда Нарышкины и Лопухины дорвались до власти, он получил возможность привлекать к обучению полка лучших офицеров (в том числе иностранных), вкладывать средства в обмундирование и оружие. Он и сам жадно поглощает знания, осваивает навыки – учится стрелять из всех видов оружия (включая пушки), бить в барабаны, закладывать порох и рыть окопы. Позже на Переяславском озере появятся и первые корабли – тоже «потешные», но именно они дадут старт будущему российскому флоту. Меншиков, Головкин, Головнин, Апраксин – все они, самые верные люди Петра Великого, выходцы из игрушечного «потешного» войска. Впрочем, старшие товарищи (кто поумнее) тоже проявляли к Петру интерес. Прежде всего, Голицын, Лефорт и Гордон. В разное время он будет считать двух первых их них своей правой рукой.

Практически, Пётр Первый начал готовить свою команду ещё в детстве. Эти люди прошли с ним всё. Ползали по окопам, проходили матросскую и солдатскую службу, учились обращаться с оружием, бегали по девкам. Это команда образованных, способных, верных людей. Безусловно, Пётр очень многим им обязан. Кроме того, «потешные» полки настолько прокачались, что по сути стали новой русской армией. Да, очень маленькой. Но гораздо более маневренной, компетентной, подготовленной, чем стрельцы. Собственно, стрельцов-то Пётр и планировал победить в первую очередь. За ними был должок – я уже рассказывал об этом.

Царские опекуны сознательно не давали Петру системного образования – думали, что он вырастет дурачком, и они смогут сохранить власть. Но Пётр от природы был крайне любопытным, любознательным мальчиком. Он учился всему сам – заводил дружбы с людьми самых разных профессий, не боялся запачкать руки, не прятался от тяжелой работы, не брезговал спать на земле и есть с самыми простыми работягами. А ещё, он много общался с иностранцами и как-то незаметно для всех выучил голландский и немецкий. Это открывает для Петра ещё один огромный мир – мир книг.

Роман с Анной Монс, дочерью виноторговца, тоже определенно открывает для Петра двери в неизвестные ему прежде миры. Это отношения между людьми, это манеры, это воспитание, жизненный уклад и порядок. Поездка в Европу, безусловно, добавила впечатлений – там Пётр увидел аккуратные улицы, совершенно другие мастерские, дорожки и деревья. Москва в то же время была залита фекалиями, люди постоянно выясняли отношения, мать открыто строила козни дядькам. Всё это в сумме привело к разладу в семье Нарышкиных. Пётр твёрдо решил – в России больше не будет так.

Летом 1693 года Пётр со всей своей бандой впервые отправляется в Архангельск. Это ещё одно открытие для него – единственный настоящий порт в России. Туда уже тогда заходило немало судов из Англии, Голландии, других стран. Там и тут были лавки, склады (в том числе и иностранные), гуляли матросы. Молодой царь охотно со всеми знакомился, поднимался на корабли, рассматривал заморские товары. Очевидно, что именно Архангельск можно считать полноправной родиной российского флота. В этой поездке Пётр закажет три первых «взрослых» корабля – два фрегата у будущих родственников Ломоносова, ещё одно судно – у голландских специалистов.

В следующем, 1694 году умерла мать Петра Первого, Наталья Нарышкина. Несмотря на все конфликты, царь переживал её уход – рассказывают, что несколько дней не выходил из своих покоев. Вероятно, не хотел, чтобы кто-либо видел его слабым, разбитым. Современники отмечают, что на похоронах Нарышкиной присутствовал уже совсем другой Пётр – тот, которому было по плечу управлять государством, навсегда привязав к своему имени слово «Великий».

Художник: Готфрид Кнеллер