Как зависть не дала спасти Россию от Смуты. Игра престолов по-русски

 22 марта 1610 года Смута в Русском государстве, казалось, была  закончена. В Москву торжественно вошла армия Михаила Скопина-Шуйского.  Основой армии были наемные шведские отряды под командованием Якоба  Делагарди, а также русские войска, набранные в Новгороде, Вологде,  Великом Устюге и других северных и северо-западных русских городах.

Скопину-Шуйскому  и Делагарди удалось за 1609 –1610 годы последовательно накостылять  полякам под Новгородом, Торопцом, Торжком, Тверью, Калязином, снял осаду  с Троице-Сергиевой лавры, остававшейся блокированной поляками более  года.

Затем был разгром поляков на Каринском поле и наконец в  начале марта был полностью разбит гетман Сапега, отступивший к  Смоленску. Осада Москвы войсками Лжедмитрия II «Тушинского вора» была  снята, его армия распалась.

Русское государство и его царь  Василий Шуйский были спасены. Правда, польский король Сигизмунд III  решил взяться за дело самостоятельно, а не поддерживать самозванцев,  объявил войну Шуйскому и осадил Смоленск.

Но в Москве все  радовались победе и торжественному входу армии царского полководца в  столицу. Правда, не все. Считается, что еще Прокопий Ляпунов, лидер  Первого ополчения, звал на царство Михаила Скопина-Шуйского в 1609 году,  но тот гордо отказался подсиживать дядю, избранного царем в 1606 году

Вот  только брат царя Дмитрий, а может и сам Василий, такой честностью не  страдали. У Василия не было детей, а сам он был немолод. Поэтому вопрос  престолонаследия стоял более чем остро, да и царь Василий Шуйский был  избранный, а потому резонно опасался, что скинут его запросто. Время  было такое. Кстати, правильно опасался – в конце концов, его и скинут.

Пока  Скопина-Шуйского щедро одаривали подарками, его преданный  соратник-наемник, Якоб Делагарди, который был на 4 года старше,  постоянно замечал, что родственнички страшно завидуют и боятся  полководца. Делагарди предлагал уехать из Москвы, пока не поздно, но  Скопин-Шуйский только отмахивался – он был герой, освободитель, в  фаворе. Кто же уезжает от славы и всеобщей любви! Вот только в Игре  Престолов не всегда побеждают те, кого любят.

Фавор продлился  ровно месяц. На пиру, когда отмечали крестины сына князя Воротынского,  Скопина-Шуйского угостили вином. Кубок поднесла Екатерина Шуйская, жена  Дмитрия Шуйского, а заодно еще и дочь Малюты Скуратова. Выпив вино,  Скопин-Шуйский сразу почувствовал себя плохо. Его отвели домой, но  состояние становилось все хуже и через две недели молодой полководец, до  сих пор не проигравший полякам ни одной битвы умер.

Москвичи,  узнав о смерти любимого в народе боярина, пошли на штурм дома Дмитрия  Шуйского, обвинив его в смерти Михаила. Впрочем, штурм не удался.

Дмитрий  возглавил русское войско и повел его деблокировать Смоленск. К Клушину.  Там и случился полный разгром, приведший к тому, что в Москве свергли  Василия Шуйского, а бояре присягнули королевичу Владиславу. Среди  присягнувших был и мальчик Миша Романов, которому потом уже король  Владислав всегда будет вспоминать, что он является по присяге его  подданным.

Делагарди так и не получит обещанных денег. Часть его  армии перейдет на сторону поляков, не дождавшись оплаты и поддержки в  битве при Клушине русскими войсками, отсиживавшихся в лагере, пока шведы  бились с поляками. Лично преданный Скопину-Шуйскому Делагарди после  разгрома уйдет на север и захватит Новгород, чувствуя себя свободным от  данных обещаний.

Впрочем, если говорить честно, на тот момент,  после Клушина, Русское государство фактически перестало существовать,  заплатить ему не заплатили, а он стремился заработать хоть что-то.

Делагарди  потом станет маршалом Швеции, а Русское государство спасут уже совсем  другие люди. Поэтому и на Красной площади стоит памятник Минину и  Пожарскому, а не двум друзьям полководцам, Скопину-Шуйскому и Делагарди,  не проигравшим, пока они были вместе, ни одного сражения.