«Стреляй!» - закричал Чапаев.
«Но… Василий Иваныч…» - робко хотел возразить Петька, как был безпардонно прерван новым возгласом.
«Стреляй! Тебе говорят! Под трибунал пойдёшь!»
Петька нехотя взвёл курок. Рука же никоим образом не хотела подниматься и целить.
«Петька! А ну стреляй! Иначе я в тебя шмалять буду!» - Чапаев твёрдым движением достал из кабуры Маузер со спиленной мушкой и вонзил его в направлении комбата.
«Во дела!» - пронеслась в голове раненой птицей мысль. «Умеет попросить…»
Петька всё же собрал воедино силушку, рвано разлитую по его мышцам и частично по полу, поднял руку, уже крепко сжимая в руке пистолет, и… Прогремел выстрел.
Чапаев улыбнулся.
«Давай ещё!» - ехидно скалясь во весь рот, крикнул он.
Петька, с недоверием к собственным глазам, ещё дважды нажал на спусковой крючок.
Чапаев улыбнулся вдвойне.
Как бы приглашая продолжить боевой салют в его честь, он похлопал себя ладонью по груди. Давай, мол, я готов!
Ещё три пули с грохотом отправились в свой последний путь.
Мимо… Вновь мимо… Петька недоумённо опустил пистолет.
«Как?! Василий Иванович, как ты это сделал?..»
«А ты куда стрелял-то?»
«В тебя…»
«А почему мимо все пули?»
«Вот и я задаю тот же вопрос, - почему мимо все пули?! Тут расстояния-то дюжина шагов между нами, не больше. Я на скаку с такой позиции плевком в спичечный коробок попаду, а в тебя из ствола не попал… Не байки, знать, по свету ходят, что ты «барыню» под пулемётным огнём плясал да без царапины в строй вернулся!»
«Байки, не байки… Давай разбираться! Ты куда метил-то?»
«Как куда? В тебя же… Как просил!»
«А это куда именно, в меня-то? В какое такое место?»
«Ну в грудь метил… А в пустоту попал…»
«Вот именно, Петька! Ты в грудь метил! В рубаху то бишь! А разве рубаха, - это я?! Правильно тебя понял?»
«Да не в рубаху я метил! В грудь же, говорю!»
«В рубаху, в грудь… Какая разница? Ну-ка поясни.»
«Ну как… Рубаху дырявую ты выкинешь, да новую оденешь, а грудь…»
«Вот именно!» - бодро прервал Чапаев Петьку. «Ты пойми, что грудь, она же тело, ничем от рубахи принципиально не отличается. Ты говоришь, что метил в меня, а оказывается, что метил в рубаху, так чему удивляться-то, что не попал?! Понял?»
«Не понял… Витиевато изъясняешься, Василий Иванович.»
«Давай с другого конца зайдём. Ты сказал, что попал в пустоту. Так?»
«Так.»
«А пустота, это где?»
«Ну… В данном случае везде, где нет тебя. Да, можно так сказать.»
«А как ты понял, что меня там, куда ты попал, нет?»
«Как-как? Ты ведь здесь, значит, там тебя нет…»
«Здесь, там… Ты не юли! Ещё раз спрашиваю, - как ты понял, что там, куда ты попал, меня нет?»
«Ну ведь, если бы ты был там, а не здесь, то я бы явно попал в тебя, а не в пустоту!»
«А как ты определил, что попал именно в пустоту, а не в меня?»
«Так ведь жив ты, говоришь со мной, и рубаха цела…»
«А пустота?»
«А что пустота?»
«Мертва? Ты же в неё, говоришь, попал.»
Петька молча остановил взгляд и дыхание на Чапаеве.
«Умеет же озадачить…» - титрами отпечаталась мысль в сознании.
Тематическая картинка была найдена здесь
Такой отзыв родился после прочтения книги Пелевина Виктора Олеговича под названием "Чапаев и Пустота".
Желаете больше эксклюзивных отзывов о качественных произведениях мирового фонда литературы, - подписывайтесь!
Критике, советам, похвале буду рад. Пишите в комментариях.
