Утром Касаргина разбудил аромат котлет с пюрешкой.
Он резво вскочил на ноги, и заглянул на кухню.
Задорогина кивком головы пригласила к столу.
- Садись завтракать. Первый день - он трудный самый. Многое придётся переосмыслить.
Касаргин набросился на трапезу, звериным урчанием и киванием головы выражая благодарность поварихе за вкусный завтрак.
Покончив с котлетами и салатом из домашних помидоров, Касаргин молча уставился на Задорогину, словно ожидая очередного чуда в её исполнении.
Та налила ему травяного чая и уселась напротив, подперев подбородок двумя кулачками.
Касаргин потянулся к чаю, но Задорогина остановила его. - Погоди с чаем. Тут особый напиток. – Сказала она. – Я тебе начну рассказывать про деревню, а ты отхлёбывай маленькими глотками, чтобы в обморок не свалиться.
Касаргин покосился на чашку, но всё же обнял её обоими ладонями и втянул аромат ноздрями.
Комнату слегка качнуло и ему показалось, что вокруг разлетелись весёлые разноцветные искорки, а по половицам прокатилась тёплая обволакивающая волна. - Я же сказала – маленькими глотками, а не ноздрями! – Задорогина шутливо погрозила ему указательным пальцем.
Касаргин отхлебнул из чашки и с удивлением обнаружил, что Клавдия на глазах стала молодеть в прямом эфире. Он снова подозрительно покосился на чашку и сделал ещё один глоток.
Мир в скромной избе окрасился потрясающими волшебными цветами, а Задорогина вдруг превратилась в красавицу из свежего выпуска мужского журнала в кокошнике и цветном фартуке на почти голое тело.
Она взмахнула рукой и в комнату вошли две красны девицы.
В одной из них Касаргин узнал Катерину, а вторая напомнила ему Маргарет Тэтчер в юности.
Он попытался поставить чашку на стол. Но Задорогина удержала его за руку. - Отхлебни ещё глоточек. Разговор не будет коротким. – Сказала она
Касаргин сделал глоток побольше и его табурет тут же оторвало от дубового пола. Ему показалось, что он начал раскачиваться из стороны в сторону, как на детских качелях. С бревенчатого потолка посыпались разноцветные звёздочки различной величины.
Катерина подошла к нему и помахала ладонью перед глазами. - По-моему, он готов к разговору. – Сказала она Задорогиной.
Та придвинула табурет поближе к Касаргину и спросила: - Ты никогда не задумывался, почему эта деревня называется Салемово? Вот ведь интересно, не Шалимово или Салимово, а именно Салемово.
Касаргин издал невнятное урчание и понял, что язык заплетается, как после полновесной бутылки виски на голодный желудок. Волна ужаса прокатилась с низа живота до головы, и он непроизвольно напрягся, сжав кулаки. Ему даже показалось, что услыхал, как хрустнули хрящи и зазвенели сухожилия в тренированном теле. Он подался вперёд и вдруг увидал, что вся посуда на столе вместе с чайником начала медленно подниматься в воздух. Он разжал кулаки и почувствовал, как от его ладоней исходит неведомая сила, способная управлять всей кухонной утварью и даже нехитрой деревенской мебелью. - Ты остынь покудова, не надо бить посуду. – Задорогина положила ладонь на его руку. – Успеешь ещё.
Катерина с «Маргрет Тэтчер» подошли к Касаргину с двух сторон и присели на пол у его ног. - Как же долго мы тебя ждали! – Задорогина долила чая в чашку Касаргина, – я ведь тебя приметила, когда ты в два счёта разобрался с той бойней на городском рынке. А потом со стрельбой в ночном клубе. А ведь там все записи сперва, вроде как, исчезли. А когда их вытащили из облака, оказалось один к одному, как в твоём рапорте.
Касаргин довольно заурчал, должно быть вспомнив личные победы давно минувших дней. Но он никому и никогда не рассказывал, что, оказавшись на месте преступления, он как на рапиде, пересматривал в голове всю картину произошедшего. И эта картина, как правило, была точной калькой того, что происходило в действительности. - Но ты ведь всегда возмущался, когда бандиты и коррупционеры выходили из зала суда без наручников? – Продолжила Задорогина, – а тем более, когда невинные оказывались за решёткой… И ты всегда мечтал, мечтал и опять мечтал о том, как сможешь всё изменить.
Касаргин расправил плечи и положил на стол два увесистых кулака. - До сих пор мечтаю… - Неожиданно произнёс он. – Я эту мразь продажную размазал бы…
- И хорошо, что размазал бы. – Задорогина таинственно улыбнулась. – Не получилось на службе, попробуешь в деревне. У нас тут полно нужных и полезных бабушек. Сюда ещё при царе начальство ездить опасалось. А вот ведьмочки от всяческих гонений и репрессий третье столетие здесь кучкуются. Только вот старосты добротного нам не хватало. Ну я и предложила твою кандидатуру. Все одобрили.
Задорогина сделала широкий жест в сторону окна.
Касаргин оглянулся и обомлел. Во дворе толпились старушки в чёрных балахонах и с колпаками на головах. - Чего это они так приоделись? – Выдавил Касаргин.
- Это, вроде как, униформа. Дресс-код. Берегут на торжественные мероприятия. А сегодня именно такое событие. – Задорогина достала из воздуха такой же колпак и надела вместо кокошника. – Ты ведь второй староста- мужик в деревне почитай за три столетия.
Касаргин осмотрелся по сторонам и остановил взгляд на старой картине в человеческий рост. Он подошёл поближе и начал рассматривать изображение крепкого мужика из позапрошлого столетия со смоляной бородой и сверлящим взглядом в окружении трёх черноволосых красавиц. Тёплая волна ударила в голову, и ему показалось, что с портрета ему кто-то подмигнул.
Касаргин обернулся к Задорогиной и спросил, кивнув на портрет: - Это и есть первый староста? А мы в его доме?
- Угадал. – Задорогина подошла к картине, – хочешь верь, хочешь нет, он в точности, до мелочей рассказал в записях, когда ты появишься и вселишься в его дом. Позже сам почитаешь. Кстати, тебя он тоже описал. И не так, как Нострадамус, в общих чертах и предельно обтекаемо, а вплоть до цвета глаз и дурных привычек.
- А у меня есть дурные привычки? – Касаргин скорчил удивлённую физиономию
- Целый букет. – Задорогина протянула ладонь к девушкам. – Катерину представлять не буду, вы знакомы. Скажу только, что на сегодня она самая перспективная ведьмочка в нашей деревне. А вот это – Маргарита. Знаменитая на всю страну блогерша- разоблачительница. В нашей деревне скрывается от «благодарных» персонажей её блога. Кстати, она вызвалась научить тебя компьютерному делу и ведению блога. В этом она гуру.
Касаргин кивнул головой девушкам и взъерошил волосы ладонью. - Так в чём будет заключаться моя роль? – Спросил он.
Задорогина снова подошла к картине и осторожно отодвинула её в сторону.
Взору Касаргина открылась зеркальная дверь под толстым слоем пыли и паутины. Он подошёл поближе и стал осматривать её в поисках ручки. - Её открывали уже? – Спросил он
- Бывший хозяин дома написал, что открыть её сможешь только ты. – Задорогина похлопала Касаргина по плечу. – А нам всем уж больно интересно, что там внутри. Жаждем узнать. Если верить записям, бывший хозяин мог пропадать за этой дверью месяцами. Появлялся помолодевшим и с новыми силами. Мы тоже так хотели бы. Но нас вряд ли туда пустят.
- Кто не пустит? - Спросил Касаргин, протирая рукавом зеркало.
Внезапно он замер и непроизвольно отшагнул от двери. Вместо своего отражения он увидал в зеркале бывшего хозяина дома, который жестами приглашал войти внутрь. Затем дверь с жутким скрипом отворилась, и перед Касаргиным открылся мрачный тоннель с зеленоватой подсветкой на всю глубину.
Касаргин оглянулся на Задорогину. Та стояла в оцепенении, обняв Катерину и Маргариту, и молча наблюдала за происходящим. - Мне идти? – Спросил Касаргин почти шёпотом.
- Тебе решать. – Ответила Задорогина. – Мне и Катерине он даже форточку не приоткрыл. Только кулаком грозился.
Касаргин перевёл взгляд на Катерину. - Так это я его тогда у твоего дома встретил в балахоне? - Спросил он.
- Нет, это был ваш тотем. Практически вы сами. – Ответила Катерина, сильнее прижавшись к Задорогиной. – Он может жить в другом месте и в другом времени. Но он ваш. Тотем может серьёзно навредить кому угодно, кроме вас. Будьте осмотрительны. Ведь вы теперь с ним чаще будете встречаться. Его зовут Бука.
- Ну, Бука, так Бука. – Касаргин вытащил из кармана фонарик и шагнул за дверь.
Зеркало захлопнулось. Внутри тоннеля не было ни зелёного света, ни стен, только бесконечная тьма, прошитая серебристыми нитями, словно паутина времён. Он почувствовал, как тело становится легче, а мысли — чужими.
— Ты не первый, — раздался голос позади.
Касаргин обернулся и увидел себя — но не нынешнего, а седого, с лицом, изрезанным шрамами, в доспехах из чёрного дерева.
— Бука? — спросил он.
— Нет. Ты — Бука. А я — тот, кто был до тебя. И если ты вернёшься сейчас, то станешь ими — всеми, кто когда-либо носил это имя.
Касаргин посмотрел на свои руки — они начали распадаться на пепел.
— Выбор за тобой, — сказал двойник. — Вернись и стань старостой. Или иди дальше… и стань легендой
За спиной Касаргина возникла ещё одна дверь — простая, деревянная, с выцарапанной надписью: «Салемово, 1812 год».
Он сделал шаг вперёд...
Зеркало немедленно встало на место и затянулось паутиной.
Клавдия Диомидовна поставила картину на место и кивнула девушкам в сторону выхода.
Когда они втроём вышли из дома, старушки мигом перестали шептаться и столпились полукольцом у крыльца, устремив вопросительные взгляды на Задорогину.
- Бука пришёл. – Сказала она. – Сейчас он познаёт себя в новом качестве, набирается сил и умений. Скоро он вернётся и возглавит общину. Деревня Салемово получит новые жизненные силы и расцветёт. А теперь все по домам и поколдуйте, чтобы у Буки всё получилось, как нельзя лучше. Только не перегните палку, как в прошлый раз. Не нужно больше метеоритов над областным центром, даже если они падают в озеро…
Она повернулась к Катерине и укоризненно покачала головой. - Тебе бы тоже притормозить с проделками. – Шепнула она, - История с генералом-геем и его дурной болезнью, как ракета облетела всю страну. И всё благодаря твоим с Маргаритой усилиям. Месть тоже должна иметь разумные пределы и не подвергать опасности общину. Когда наш Бука вернётся, он тебе подробнее объяснит, что к чему.
