Рождественские шарики
Солнце играло на снегу и рождественских украшениях, которыми были увешаны дома. Снег скрипел под лыжными ботинками.
Лес начинался недалеко от отеля, где я оставался во время зимних каникул.
Я щелкнул застежками и скользнул по лыжне. Испытываешь чувство свободы, катаясь по зимнему лесу. Шаг, второй, третий, толчок и скольжение. Время от времени я обгонял группки лыжников. Деревья мелькали на периферии видения. Все дальше и дальше от отеля.
Я остановился и огляделся. Тихо. Хвойные деревья и кусты покрыты снегом. Солнце уже скатывалось с неба. Пару минут я отдыхал, потом обернулся на лыжне и поехал обратно.
Спустя минут десять остановился. Трассы разделились. Обратный путь должен был занять часа полтора, если, конечно, выбрать правильную лыжню.
«Хм ... по какой ехать?» Тревога червячком стала вклиниваться в мысли. Окружающий лес выглядел неприветливым, как взгляд гостиничного клерка, когда у него возникли проблемы с чтением кредитной карты.
Стемнело, и стало холодно. На мне была куртка, снизу свитер, но на нижней части тела только треники. Этот ансамбль работал, пока я передвигался в быстром темпе, но теперь все тело начало ощущать признаки гипотермии. В области паха вообще царил Северный Полюс.
Внутри меховых перчаток все еще было тепло. «Черт с ними», подумал я, «без рук выживу». Но я не имел права рисковать потомками! Я взял одну из своих меховых перчаток и сделал из нее гнездо для семейных ценностей.
Я сделал все, что мог, в сложившихся обстоятельствах. Снова побежал, чтобы поддерживать температуру тела. Время от времени приходилось остановиться и перемещать перчатку. Наконец, после ожесточенного толкания и скольжения, я встретился с парой, которая показала мне правильный путь в отель.
Когда через полчаса я подъехал к гостинице, я еле двигался. Пригоршней снега стал твердеть замерзшую руку. Затем встал под горячий душ. Долго стоял, пытаясь избавиться от засевшего глубоко холода. После душа прыгнул в постель, накрылся тремя одеялами и спал как мертвый.
Утром все тело болело, как словно меня били. Я посмотрел внутрь трусов. Все было в порядке. Улыбаясь, я пошел на завтрак. Был рождественский день. Прошлой ночью я пропустил большое пати и подарки, но меня это не волновало.
Мой лучший подарок был со мной!
Иногда, под Рождество я гляжу на круглые шарики на елке, на моих троих детей вокруг неё, и вспоминая те зимние каникулы, думаю «Слава Богу!».
Вот отшлифованная, живая и максимально естественная русская версия.
Убрал всё лишнее, подтянул ритм, усилил юмор и тепло в финале, но оставил твой голос и всю прелесть истории.
Рождественские шары
Солнце играло на снегу и на рождественских гирляндах, которыми были увешаны дома. Снег весело скрипел под лыжными ботинками — где-то минус пятнадцать.
Лес начинался прямо за отелем, где я остановился на зимних каникулах.
Щёлкнули застёжки — и я скользнул по лыжне. Свобода! Шаг-шаг-шаг-толчок-скольжение… Деревья мелькали по бокам, как в калейдоскопе. Я тогда ещё бегал кроссы, так что держал приличную скорость. Всё дальше и дальше от отеля.
Остановился через час с небольшим. Тишина. Высокие ели и кусты в снежных шапках. Солнце уже катилось к горизонту, прячась за деревьями. Постоял пару минут, развернулся и поехал обратно.
Через десять минут лыжня раздвоилась.
«Хм… куда теперь?»
Тревога тихонько зашевелилась внутри. Лес вдруг стал смотреть не дружелюбно, а как тот клерк в отеле, когда у него не читалась моя кредитка.
Смеркалось. Холод пробирал до костей. Куртка и свитер ещё держали тепло, а вот треники на ногах — совсем нет. В области паха уже царил настоящий Северный полюс.
Руки в меховых рукавицах пока были в порядке.
«Да ну их, руки, — подумал я. Без рук выживу».
А вот потомство подвести не имел права.
Я снял одну рукавицу и аккуратно устроил из неё тёплое гнездо для семейных драгоценностей.
Морально сразу полегчало.
Сделал всё, что мог.
Дальше — только вперёд, быстро и упорно.
Правда, каждые пять минут приходилось останавливаться и поправлять «гнездо». Комфортно не назовёшь.
Наконец, после бесконечного толкания и скольжения, встретил пару лыжников. Они показали правильную тропу.
Через полчаса я ввалился в отель — еле двигая ногами.
Схватил горсть снега, растер замёрзшую руку, потом долго стоял под кипятком в душе, выгоняя холод, казалось, вмерзший в кости холод.
Залез под три одеяла и вырубился, как убитый. Про рождественскую вечеринку даже не вспомнил.
Утром всё тело ломило, будто меня всю ночь пинали.
Заглянул в трусы — всё на месте, всё работает.
Улыбнулся и пошёл завтракать.
Был первый день Рождества.
Я пропустил большую вечеринку и все подарки, но мне было плевать.
Лучший подарок я привёз с собой.
И теперь каждый год, когда вся семья собирается у ёлки, я смотрю на круглые блестящие шары, потом на своих троих детей и тихо думаю:
«Слава Богу, тогда не подвели».
