Jingle bells, или Как я перестал верить в Деда Мороза

Латунный колокольчик вот уже три десятка лет переезжал со мной из одного дома в другой.

Колокольчик этот в форме Деда Мороза мне подарили еще в детстве, уверяя, что именно под звон таких колокольчиков на тройке лошадей развозят новогодние подарки послушным детям . И я искренне в это верил.

Как верил в Деда Мороза, верил в чудеса, верил в новогоднее чудо и магическую материализацию подарков под ёлкой. До того самого дня…

Детский сад. Новогодний утренник. Мы с моей группой готовились к мероприятию, которое репетировали уже который день. Деда Мороза на репетициях заменяла наша воспитательница. Казалось бы, это потому, что сам Дед Мороз живёт в Великом Устюге и слишком занят, чтобы приезжать на какие-то там мелкие репетиции. (Я много раз представлял себе дом, в котором он читает письма и собирает мешок с подарками).

Но мы не знали всей правды…

Наконец, после стольких часов усиленной подготовки шоу началось. Я играл роль глашатая, папа даже изготовил мне свиток с пластилиновой печатью в форме икеевской катушки ниток. Текст, который я должен был произносить, помещать на бумагу мы не стали - я его запомнил. Да, я был не хухры-мухры.
Что именно было в той речи, я сейчас не помню, но это и неважно. Важен номер, который был у моего коллеги по выступлению Максима. Он играл пень. Это был волшебный пень, который стоял в центре зала.

И вот по сюжету приходит он. Дед Мороз. Входит в освещённый тёплыми желтоватыми лампами зал, приветствуя всех своим грохочущим голосом. Садится на Максима (который пень), вскакивает, когда тот начинает разговаривать, а затем по сюжету все начинают танцевать.

Спектакль прошёл на ура. Если бы мы продавали билеты, аншлаг был бы обеспечен. После такого успеха мы зашли в гардероб, чтобы переодеться. Мой шкафчик располагался около окна. Снимая с шеи «бабочку», пропитанную запахом детского шампанского, я выглянул во двор.

Мое внимание привлекли две тени у дома напротив, около четвертого подъезда. Одна из них по очертаниям показалась знакомой. Когда люди вышли на свет, я увидел - это был «наш» Дед Мороз, который о чем-то разговаривал с другим мужчиной. Я всмотрелся - что-то в облике Деда было не так. И начал понимать, что он ведёт себя иначе: его движения, его манера поведения отличались от того, что было на сцене. Пригляделся ещё, и до меня дошло осознание: в зубах Деда торчала дымящаяся тлеющая сигара внушительных размеров.

Я знал, что иногда Мороза или Санта Клауса изображали в очках (такой старческий атрибут), но курить, как моя бабушка, - это было что-то новое. Странности на этом не закончились, я продолжил следить за субъектами. И вот в процессе их разговора произошло то, что изменило и повернуло мою жизнь навсегда.

Дед Мороз, не колеблясь, снял со своей головы шапку, и на солнце засияла его гладкая лысая голова. Я не мог в это поверить. "Дед Мороз не мог быть Гошей Куценко", - думал я. Это повергло в шок. И как только я подумал: «Ну борода-то настоящая?», он одним ловким движением снял и свою пышную белую бороду, обнажая острый, совершенно безволосый подбородок.

Вот так я осознал, что всё это время на выступлении в детском саду был не Дед Мороз, проделавший долгий путь из Великого Устюга на тройке с бубенцами (счастливым обладателем одного из которых был и я), а наш сторож дед Максим.

Вся жизнь до этого момента оказалась ложью, и я понял одну вещь – никому нельзя доверять в этом мире, особенно дедам:)


Пост для литературного конкурса
Тема "Тени четвертого подъезда"