В пяти верстах от деревни Каксат, на краю соснового бора, прислонившись к небольшому холму потемневшей со временем изгородью, расположилась заимка деда Кузьмича. Пятистенная, рубленная из лиственницы изба, стайка с большим сеновалом, покрытым дранкой, столярная мастерская и приземистая банька — это всё, что составляло хозяйственные постройки Кузьмича. Из всей живности, что находилась в его владении — пёстрая корова Берёзка, десятка три разной птицы, кабанчик да лайка по кличке Белка, прозванная так за свою непоседливость. В склоне холмы, в вырытой землянке, жили кролики, правда, кролики понарыв своих нор уже давно жили своей собственной жизнью. Кузьмич уже махнул на них рукой — пусть живут, как знают, и лишь Белка иногда в своё удовольствие гоняла лопоухих по косогору.
В свободное время, Кузьмич занимался сбором грибов и ягод, бил кедровую шишку и промышлял боровой дичью. Зимой, когда подходили к концу запасы мяса, брал ружьё и отправлялся на ближайшие сенокосы, где ещё оставалось не свезённое в деревню сено, поохотится на косулю. Летом, его основным занятием был сбор дикого мёда. Он, конечно, мог бы уже давно завести свою пасеку, но предпочитал заниматься бортничеством. У диких пчёл мёд особенный, у такого мёда силы больше, говаривал он, отвечая на вопросы, почему он до сих пор так и не обзавёлся собственной пасекой. Хотя, бывая в деревни, он не упускал случая полакомиться медком домашних пчёл у своего товарища Перебейноса — который своей статью и ликом был ну вылитый запорожский казак.
После вечернего дождика утро выдалось как на заказ и дед Кузьмич решил наведаться на свою лесную пасеку. Сделав необходимые дела по хозяйству, и дав наказ домашним, он вместе с Белкой, которая уже давно крутилась у него под ногами, отправился в свои угодья.
Перейдя небольшой ручей и свернув в сторону, по едва приметной тропинке Кузьмич направился к берёзовой роще. На подходе уже были ягоды, да и не так далеко то время, когда и остальные дары леса поманят тебя под сень лесов. А старые туески уже поизносились и требовали замены, так что запастись заранее берестой было бы делом не лишним.
За рощей возвышался высокий холм, с одиноко стоящей сосной — место, куда любил приходить Кузьмич. Это было особенное место, и можно сказать самое любимое. Прислонившись к тёплому стволу сосны, которой даже завидовали стоящие неподалёку величавые кедры — да и как тут не позавидовать такой красавице, нижние ветви которой были в обхват, а крона, накрыв собой весь холм, устремляясь в высь казалось доставала до облаков.
Кузьмич обвёл взглядом окрестности. Перед его взором, до самого горизонта, величаво катила свои зелёные волны необъятная тайга. Кучевые облака, подгоняемые ветром, не спеша, скользили по синему бескрайнему небу куда-то туда за горизонт, отбрасывая свои тени на ельники и кедрачи, на светлые берёзовые рощи и одиноко стоящие лиственницы, вершины которых возвышались над кронами деревьев как часовые, которые охраняли покой и безмятежность этого первозданного мира.
Ну, чего разворчалась, — потрепал за холку Белку Кузьмич, — не тронет она нас, вишь, как разомлела на солнышке. Он за всю свою жизнь не помнил ни одного случая, что бы рысь, вот так просто напала на человека, ну разве за исключением одного случая.
Прибежал как-то в деревню один мужик, весь испуганный, фуфайка на плечах изодрана, на щеке кровавая полоса. Всю деревню переполошил: так, мол, и так — рысь в тайге напала. Потом уже на третий или четвёртый день рассказал, как дело было. Возвращался он в деревню по комариной дороге. Дорога эта не только славилась своим обилием комара за что и получила своё название «Комариная», но и тем, что там приключались с людьми разные истории. То кто-то в трёх соснах заблудится, то с волками повстречается, то дикий козлёнок кого дóсмерти перепугает. Вот и в этот раз, увидел мужик на согнутой берёзе, которая как арка перекрывала широкую тропинку, спящую рысь и решил пошутить над лесной кошкой. Ума так ведь много не надо — взял да запустил в неё сучком, да так удачно, что попал ей прямо в бок. А та сонная, да с перепугу, возьми да и свались прямо на мужика, который и сам-то стоял прямёхонько под ней. Вот и оставила она мужику пару отметин на щеке да на плечах. Вот так пошутит бывало кто, а потом и сам не может понять, что случилось, а всё вину на другого переложить норовит, обращаясь к Белке закончил свой рассказ Кузьмич.
Не прошло и минуты, как у борти вновь показался колонок. Спрыгнув на крышу борти стал внимательно обследовать её, ища хоть какую-нибудь лазейку внутрь. Несколько пчёл, встревоженные визитом непрошенного гостя уже с жужжанием кружили вокруг него. Не найдя лазейку, колонок скользнул вниз, к месту, где находился леток. Но вот незадача — нос его оказался у самого летка, где уже собралось с десяток встревоженных хозяев своего жилища. Не успев предпринять каких либо действий и получив порцию «мёда», которую ему не задумываясь, выдали пчёлы, рыжий воришка, издав негодующие чириканье кубарем полетел вниз.
Белка, которая вся извелась, наблюдая за зверьком, в два прыжка оказалась у места, и не успел колонок приземлиться, как лайка прижала его передними лапами к земле и тут же разжав их, лязгнула зубами над головой перепуганного зверька. Ошалев, от всего происходящего, рыжий воришка, взвившись в воздух, стремглав бросился прочь.
Насмеявшись вдоволь и утирая с лица слезы, Кузьмич с изумлением смотрел на свою спутницу. Он давно уже из своего жизненного опыта знал, что животные умеют мыслить не хуже человека и всегда скептически улыбался, когда в разговоре проскакивала фраза — «животный инстинкт», но тут… чтобы животное было способно на шутку, он видел впервые. Наполнив туесок мёдом, Кузьмич направился в сторону дома, по пути вновь и вновь пересказывая Белке тот или иной эпизод с колонком, как будто та и вовсе не была свидетелем происшедшего.
Прошло немало лет с той поры. Кузьмич вместе с домочадцами уже давно переехал в другое место оставив свою заимку, которая постепенно пришла в запустение. Дом его был разобран деревенскими мужиками и свезён в деревню, где был собран заново и в нём открылась начальная школа, а когда-то ухоженное подворье поросло иван-чаем, и лебедой. Кругом было пусто и уныло, и лишь кролики, которые к тому времени окончательно одичали, по-прежнему весело резвились на косогорe.
© Альгис К.
@algis, интересно... 👍️
Про лесную жизнь я ничего не знаю, уж тем более про повадки зверей в природе. Кузьмич бывалый персонаж, выход всегда находит и не перестает удивлять.
Столько слов не знакомых, названий народом придуманных...
Спасибо, читаю с удовольствием, как будто следую за Кузьмичем.
@nadiyamikhno, К сожалению, побывать на заимке, когда там ещё жил Кузьмич не довелось в силу своего возраста — мал ещё был, а вот потом заворачивал туда несколько раз. А с Кузьмичом много интересного случалось:)