Немецкий писатель и новеллист. Великий сказочник.
Цитаты
Из Альманаха сказок на 1827 год: «Александрийский шейх и его невольники»
Ум человеческий ещё легче и подвижней воды, принимающей любую форму и постепенно проникающей в самые плотные предметы. Он лёгок и волен, как воздух, и, как воздух, делается тем легче и чище, чем выше от земли он парит. Поэтому в каждом человеке живёт стремление вознестись над повседневностью и легче и вольнее витать в горных сферах, хотя бы во сне.
Внимая вымыслу, придуманному другим, вы сами творили вместе с ним. Вы не задерживались на окружающих предметах, на обычных своих мыслях, — нет, вы все переживали: это с вами самими случались все чудеса, — такое участие принимали вы в том, о ком шёл рассказ. Так ваш ум возносился по нити рассказа над существующим, казавшимся вам не столь прекрасным, не столь привлекательным, так ваш дух витал вольней и свободнее в неведомых горных сферах; сказка становилась для вас явью, или, если угодно, явь становилась сказкой, ибо вы творили и жили в сказке.
Надо делать известное различие между сказкой и теми рассказами, которые обычно зовутся новеллами. Если я скажу, что собираюсь рассказать вам сказку, то вы заранее будете рассчитывать на приключение, далёкое от повседневной жизни и происходящее в мире, природа которого отличается от земной. Или, говоря ясней, в сказке вы сможете рассчитывать на появление других существ, а не только смертных людей; в судьбу героя, о котором повествует сказка, вмешиваются неведомые силы, феи и волшебники, духи и повелители духов; весь рассказ облекается в необычную, чудесную форму и выглядит примерно так, как наши тканые ковры и рисунки наших лучших мастеров, которые франки зовут арабесками.
Такова сказка: чудесная, необычная, неожиданная; так как она далека от повседневной жизни, то её часто переносят в чужие края или в далёкую, давно минувшую пору. У каждой страны, у каждого народа есть такие сказки — у турок и у персов, у китайцев и монголов, даже в стране франков, как говорят, много сказок, по крайней мере, так мне рассказывал один учёный гяур; но они не столь хороши, как наши, так как прекрасных фей, обитающих в великолепных дворцах, у них заменяют колдуньи, которых они зовут ведьмами, злобные уродливые существа, живущие в жалких лачугах и вскачь несущиеся через туман, верхом на помеле, вместо того, чтобы плыть по небесной лазури в раковине, запряжённой грифонами. У них водятся и гномы, и подземные духи — крохотные нескладные уродцы, которые любят играть злые шутки. Таковы сказки. Совсем иного рода рассказы, которые обычно зовутся новеллами. Они мирно свершаются на земле, происходят в обыденной жизни, и чудесна в них только запутанная судьба героя, который богатеет или беднеет, складывается удачно или неудачно не при помощи волшебства, заклятия или проделок фей, как это бывает в сказках, а благодаря самому себе или странному сплетению обстоятельств.
В конечном счёте очарование сказки и новеллы проистекает из одного основного источника: мы переживаем нечто своеобразное, необычное. В сказках это необычное заключается во вмешательстве чудесного и волшебного в обыденную жизнь человека; в новеллах же всё случается, правда, по естественным законам, но поразительно необычным образом.
В сказке такое нагромождение чудесного, человек так мало действует по собственной воле, что отдельные образы и характеры могут быть обрисованы только бегло. Иное в обычных рассказах, где самое важное и привлекательное — то искусство, с каким переданы речь и поступки каждого, сообразно его характеру.
Из разных сказок
Часто незначительнейшие события приводят к крупным последствиям. («Карлик Нос»)
Лучше довольствоваться малым, чем иметь много денег и холодное сердце! («Холодное сердце»)
Помни: работа кормит только того, кто любит работу. («Холодное сердце»)
Кто творит добро, тому не пристало унывать. («Караван»)
Всё к лучшему! Если бы меня не постигло великое несчастье, я не узнал бы теперь величайшего счастья! («Халиф-аист»)
