Война

Они входили в этот город удачно, без потерь. Но застряли в нем на долгих три месяца, вместо планировавшихся пары недель.
На въезде, справа вдоль дороги располагался частный сектор с одноэтажными домами. У ворот стояли мальчишки лет 6-8 и грозили им кулаками.
В салон Ветер нес пыль, сидевший рядом с водителем Бамбус закрыл окно. Перед ними двигался какой-то странный джип с открытым верхом и столиком, вокруг которого сидели 4 мужчин в камуфляже. Движение остановилось, и Бамбус увидел как к джипу подбежал мальчишка лет 11-12, бросил что-то металлическое в кузов и убежал. Раздался взрыв, двоих людей выкинуло, двое остались в кузове. «Граната», понял Бамбус и вновь нашел взглядом фигурку мальчишки, убегающего по кривой улице. Догонять его смысла не было, а стрелять в ребенка претило. Бамбус вышел из авто, подошел к одному из лежащих мужчин, тот был в сознании и сказал Бамбусу:
-«Граната закатилась под столик... откинуть и выпрыгнуть не успел».
Бамбус успокаивающее прикоснулся к нему, стал говорить обычное в таких случаях -«Держись браток, все будет хорошо».
В принципе, все равно ведь что говорить умирающему, главное чтобы тон был спокойный и ободряющий. Человек улыбнулся и затих. Бамбус заглянул в кузов и увидел, что металлический столик почти не поврежден, а ноги и низ животов мужчин посечены осколками. Контуженный взрывом водитель выглядел испуганным и бледным, но целым.

Через пару километров впереди идущему авто перекрыл проезд со встречки джип, из него выскочили местные мужчины в форме и начали расстреливать из калашей заблокированное авто. Из его салона не отстреливались, только кто-то один выпустил рожок за пару длинных очередей. Этого Нападавшим хватило, залегли они. Группа Бамбуса вмешалась в происходящее, к ним на подмогу подскочил БМП с омоновцами. Местных разоружили, раненым оказали помощь. Подъехала военная прокуратура и местная, и у Бамбуса и командира ОМОН начались проблемы: им пригрозили трибуналом за превышение должностных полномочий. Тогда они послали этих чиновников на *** и силой прорвались через оцепление местных к своим. Погрузились и уехали.

С учетом происходящего Бамбус принял решение не располагаться в отведенном им здании: предательство и возможность ареста были очень высоки. Ему рассказал информированный человек, о том, что питерский спецназ уже взорвали в полном составе в отведенном им здании заранее заложенной взрывчаткой.
В итоге ребята устроились не очень удачно и довольно опасно на простреливаемой с трех сторон промышленной зоне. Противник знал где они, но на этот объект однозначно не было хода местным «товарищам».

Вообще же на этой войне было очень много предательства, причем из столицы, с самого верха. Тех командиров, кто умел воевать грамотно и удачливо, быстро отзывали «в распоряжение вышестоящего командования» или «случайно» убивали. Доходило до того, что противник в радиоэфир прямым текстом диктовал кого именно отзовут в ближайшие день-два. Вначале посмеивались над таким, а затем поступало подтверждение: такой-то комбриг отозван.
Также иногда противник вывалив в эфир адреса местожительства особо отличившихся спецов, их реальные ФИО и даже данные о школах и детсадах их детей.
Это Все, вкупе с патологическим неумением воевать генералов-птенцов советской военной машины, производило гнетущее впечатление и сильно подрывало моральный дух ребят.

Еще было слишком много разного командования и слишком много войск. Далеко не все понимали цели и задачи войны. А применялись войска и техника абсолютно безграмотно.
К примеру, Бамбус безошибочно определял в горах следы прохождения отрядов морской пехоты. Эти ребята были неготовы физически к действиям в горах и потому бросали бронежилеты и гранатометы прямо на обочинах крутых дорог.
Командование сумело морские отмазать спецназы Флотское (т. н. морские разведывательные посты) от посылки на эту войну, а вот обычные морпехи хлебнули горя. Поначалу они действовали грамотно и слаженно, в целом успешно. Но потом спились, расслабились, и их потери стали зашкаливать: все-таки смертники они «одного удара» и не готовы вести длительную позиционную войну.

Если Бамбус организовывал бы эту войну, то он действовал бы только силами спецназа и ВДВ, дав им полную волю, а на местах опирался бы на лояльных местных, которых вначале было достаточно. Тогда меньше пострадали бы мирные жители и военных потерь было бы на порядок меньше.

Противник же был отлично подготовлен, вооружен и действовал на своей земле выше всяких похвал: грамотно, уверенно, самоотверженно, зло.

Выделили Бамбусу одноярусную кровать, в помещении всего таковых было три, и четыре двухъярусных. Рядом, за стеной, располагался крохотный «кубрик», кухня. Там стояла плитка и ящики с продуктами, маленький стол и скамьи. Кушали посменно, один раз в день. Это и были границы бытового мира Бамбуса: по его меркам и вообще по любым более чем роскошно.
Также имелось Электричество, от дизельгенератора. В Который заводили 6.00, в 10.00 отключали и., а без генератора жизнь в четырехэтажном здании с огромным двором замирала.

Ходить ночью строжайше не рекомендовалось: стреляли без предупреждения. Можно было передвигаться только в составе патруля из 4-х человек. У такой группы вначале спрашивали пароль, а потом уже стреляли. Можно было выйти в общий коридор, если было за чем, но уже выход на общую лестницу блокировали два охранника.
Дисциплина устоялась сама собой, никто не пил, почти никто не курил. Все держались настороженно и кучковались по своим кубрикам. Общение не приветствовалось, только совместные тренировки и спарринги в спортзале.

Иногда возвратившиеся с гор группы приносили вкусные трофеи: халву, сникерсы, курагу. Делились Этим со всеми, как хлебом и осетриной и, которые изредка удавалось достать. Точнее, осетрину раздобыли один раз, а хлеб дважды.
Как-то откуда-то приволокли пару ведер сливочного масла, но Бамбус велел его выкинуть: оно показалось слишком свежим и прохладным на ощупь. Хрен знает, чем его обработали для такой сохранности. Наверное, сухим льдом, а он очень опасен для здоровья.
Всего в здании находилось могло располагаться около 170 спецов (это очень большая сила), но обычно на месте была треть или половина. Остальные мотались по делам.

Среди этих ужасных, эгоистичных, молчаливых и всегда веселых головорезов робкий и нежный характером Бамбус чувствовал себя как роза на ледяном арктическом ветру. Правда, со стороны это вряд ли было заметно, а часто даже и наоборот могло показаться.

Через три месяца Бамбус лежал на кровати в одежде среди белого дня и читал статью в БСЭ. Ее Огромный талмуд на букву «С» чудом каким-то оказался здесь. Строчки сливались, Бамбуса клонило в сон: это была его стандартная реакция на сильное переживание. Взволноваться было от чего: старый медик полчаса назад сказал ему, что у него нет желудка и жить осталось недели две.
До этого старого усатого майора мед. службы комнатку занимали два вечно пьяных капитана.
Четыре дня назад черт дернул Бамбуса зайти к ним и пожаловаться на запор (у половины людей в расположении был запор, а у другой понос).
Это происходило от отсутствия нормальной воды для питья, им привозили только техническую. Из еды было много макарон почти коричневого цвета, трехлитровые банки кислой капусты и ящик тушонки. Ее делили по банке в день на двоих: капусту есть было невозможно из-за кислоты, а макароны варить было и негде и приелись. Однажды кроме них не было ничего целый месяц, и они здорово всем приелись.

Медики обрадовались визиту нежданного пациента, один из них не вставая с кровати достал из открытого сейфа горсть таблеток и протянут Бамбусу. Тот удивленно пялился в сейф: раньше он никогда не видел чтобы таблетки странной, похожих на маслины размером формы хранились в банках желтого стекла размером 2-3 литра. На них были приклеены белые листы бумаги с какими-то шифрами. Поданые ему таблетки были ярко-желтого цвета, размером с косточку абрикоса и пахли дезинфекцией.
-«Точно поможет?»- Неуверенно спросил Бамбус.
-»Будь спок»-икнув ответил врач.
Другой медик протянул ему несколько маленьких белых таблеток с видом дарителя сокровища. После этого медики вернулись к распитию спирта, и Бамбус ушел.
Он пил по одной таблетке три раза в день, на второй день ему стало жечь в желудке, на третий появились рези, есть не хотелось, а запор не прошел.

Тогда Бамбус снова пошел к медикам. В их комнате жил теперь старый майор, прибывший на смену алкашам-капитанам. Он выслушал жалобы Бамбуса и неожиданно заговорил с ним трезвым участливым голосом.
-«Покажите что вы принимаете, капитан»
Бамбус впервые видел военного медика трезвым и участливым, и ему стало не по себе.
Он достал из кармашка листочек с завернутыми в них таблетками. Врач поглядел на них, понюхал и спросил откуда Бамбус их взял. Тот рассказал и даже показал банки и пакет в сейфе, откуда их ему достали.
Майор помолчал глядя в пол, потом велел придти завтра а пока выпить пару таблеток, которые сам и дал Бамбусу.
Боль быстро прошла, а на следующее утро вернулась. Бамбус пошел к врачу и тот сообщил ему эту скорбную вещь про двухнедельный остаток жизни.
-«Потому что вы пили и пантоцид « ....» а эти препараты предназначены для обеззараживания воды. Постирали носки в ведре, бросили по одной таблетке того и другого, через 20 минут отстоявшуюся воду можно пить. Неужели вы не знаете таких простых вещей?»
-«Россыпью не признал, а белые вообще ничем не пахли». Бамбус попрощался и засобирался.
-«Не спешите, юноша. Они уже улетели. Вы не успеете их убить» печально сказал ему майор. «Мерзавцы конечно они, но уверен что не со зла»
-«Да, они тогда оба были бухие»-согласился Бамбус.
-«Могу предложить перветин»-предложил майор и протянул Бамбусу пару таблеток желтоватого цвета обычного вида в бумажной упаковке.
-«Нет уж, спасибо»- ответил Бамбус и ушел к себе. Там он и лег на кровать и постарался уснуть, чтобы успокоиться и набраться сил.