Лётная жизнь. Первый самостоятельный полёт

Моим первым самостоятельным рейсом в качестве бортпроводника (а не стажёра) была Одесса. Это было забавным совпадением, ведь моим первым стажёрским полётом тоже была Одесса.

Честно говоря, после первого самостоятельного полёта я была уверена в том, что пять стажёрских полётов — это мало. Понятно, что выделять на каждого стажера по десять рейсов — это как-то слишком, это никому не выгодно. Никому, кроме стажеров, и то только в плане опыта, а не в плане оплаты. Но зато на первом самостоятельном полёте было бы не так страшно.

Не сказать, что мы отвечаем за целый самолет, но обязанностей в самом деле очень много и медлить нет времени!

Небольшой отрывок из книги Душа в чемодане об этом рейсе:

На этом рейсе моя дверь — вторая левая. А, значит, я сегодня старший экономического класса, отвечаю за питание и делаю все доклады шефу по салону. Всего два часа полёта, а успеть надо так много: принять и пересчитать всё питание на прямой и обратный рейс, проверить документы, подготовить стойку и проконтролировать своевременность действий остальных бортпроводников эконом-класса. То есть Вадима, моего одногруппника. Надо же было такому случиться! Два бортпроводника в эконом-классе вместо обычных трёх, да ещё и оба новенькие!

Первые пять минут мы бестолково шатаемся по самолёту, не можем сосредоточиться и с чего-то начать. Со всех сторон дёргают — подтвердите качество уборки, распишитесь за питание, примите бытовое имущество… Голова идёт кругом, надо взять себя в руки. «Вадим, где лимоны?!». Кажется, он в ещё большем шоке, чем я.

Вадим раньше работал преподавателем английского языка и внешне абсолютно этому соответствует — высокий, статный, с отточенными чертами лица и аккуратной причёской. Даже неудобно, что такой интеллигентный человек должен искать стаканы с нарезанными лимонами.

На учёбе Вадим всегда был в рядах отличников, но видно, что и он теряется в «свободном полёте».

Определённо, это слишком короткий рейс для первой практики. Хочется всё бросить и помочь ему, но тогда я не успею сделать свою работу. Тем временем борт заполняют пассажиры, самое время дать себе мысленную пощёчину и прийти в себя.

Взлетать всего десять минут, значит, надо быть наготове: обслуживание начинается сразу после отключения табло «пристегните ремни». Застилаю телеги одноразовыми скатертями, делю соки на два пролёта — туда и обратно, распихиваю молоко, лимоны, салфетки в контейнеры и ящики, закрепляю оборудование специальными стопорами.

«Экипажу приготовиться к взлёту», — эта команда значит, что бортпроводники должны занять свои места и пристегнуться. Мечусь по стойке, пытаясь ничего не забыть закрепить, иначе у нас с Вадимом отличные шансы получить тяжеленным контейнером в лоб при взлёте.

Мы с коллегой то и дело что-то забываем, то стаканы, то салфетки, то дорожные наборы, то чай вместо кофе. Грязную посуду собираем уже перед самой посадкой. Сказать, что шеф нами недоволен — не сказать ничего.

Во время стоянки мы носимся по самолёту как сумасшедшие, меняем подголовники, контролируем службу уборки, которая почему-то всё забывает, и мусор находится снова и снова, я пытаюсь сообразить, всё ли мы выполнили по плану.

Обратный полёт проходит лучше, пассажиров меньше, можно не бояться, что чего-то не хватит, и смело разливать людям все соки, включая такой популярный томатный. Вадим в одиночку собирает грязную посуду, а я пытаюсь вспомнить процесс сдачи питания, считаю оборудование, пломбирую дверцы телег, заполняю бумаги. Но, конечно, не успеваю до посадки. Пассажиры выходят, а мы с Вадимом в полной прострации сдаём бортовое питание и бытовое имущество.

На послеполётном брифинге оба получаем устные замечания — куча нарушений в технологии, опоздания в докладах и сдаче борта. Мы это понимаем и признаём. Мне стыдно, неприятно и хочется ныть. Как раз этим я, пожалуй, и займусь дома.

Мы с Вадимом уныло бредём к службе, обсуждая наш суетливый первый полёт. Хочется верить, что всё приходит с опытом. На этот раз у нас есть какое-никакое оправдание — мы оба выполняли свой первый самостоятельный рейс. Но на душе от этого не легче. Всего четыре часа полёта, не считая двух часов предполётной явки и сдачи самолёта. А столько ошибок, невероятно. Мне казалось, всё будет проще. С досадой сажусь в автобус до метро Домодедовская.

И тут понимаю, что за всё время полета ни разу не посмотрела в иллюминатор! Где же романтика?

27 апреля 2008 г.

© Екатерина Русина

Читайте полную историю моей лётной жизни в книге "Душа в чемодане".