Дневник (Интерпретация и эмоциональный диапазон)

Всем привет!

На днях натолкнулся я на ролик: “Как OnlyFans изменил потребность женщины в мужчине”.

Так как Ютуб сейчас заблокирован, расскажу вкратце его содержание. Автор ролика объясняет феномен успеха сайта следующим образом.

Девушки, которые предлагают там свои услуги, пережили разочарование в любви и были, с их точки зрения, использованы. И чтобы предотвратить своё дальнейшее “бесплатное использование”, они выставляют за свою внешность — лицо и тело — плату.

В свою очередь, мужчины, которые посещают этот сайт и платят за такие услуги, тоже разочарованы в любви, так как были когда-то преданы. И теперь тоже сводят все взаимоотношения с женщинами к купле-продаже.

Так это или не так — бог знает. Автор живёт на Кипре, позиционирует себя как психолог и сексолог, и давайте give her the benefit of the doubt.

Меня, однако, заинтересовал феномен измен и разбитых сердец, и в связи с этим вспомнилось знаменитое лермонтовское стихотворение: “Я не унижусь пред тобою”, посвящённое Н.Ф.И.

Есть на Ютубе ролик под названием “Загадка Н.Ф.И.”, в котором Ираклий Андроников, будучи ещё молодым человеком, потратил уйму времени и стараний на выяснение личности Н.Ф.И. и истории написания этого стихотворения.

Оказалось, что таинственное Н.Ф.И. расшифровывалось как Наталья Фёдоровна Иванова, девушка-соседка Лермонтова в то время, когда он был ещё совсем молоденьким юношей. Скажу вкратце, что Наталья Фёдоровна была намного старше Лермонтова, и ей, по всем тогдашним понятиям, нужно было срочно выйти замуж — естественно, не за безусого юнца, а за взрослого и обеспеченного мужчину. С Лермонтовым она проводила время, развлекалась, забавлялась — разумеется, в рамках приличий.

Замечу в скобках, что её последующий брак был неудачным. Мужа судили за кражу — дело до такой степени некрасивое, что, когда Андроников встретил внучку Натальи Фёдоровны и спросил её: “Почему же вы всё это время молчали о связи с Лермонтовым?”, она ответила: “А чем нам гордиться? Тем, что бабушка предпочла дедушку?”

В любом случае, молодому Лермонтову Н.Ф.И. разбила сердце, и вот это знаменитое стихотворение наполнено горечью, болью и разочарованием.

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
Знай: мы чужие с этих пор.
Ты позабыла: я свободы
Для заблужденья не отдам;
И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам,
И так я слишком долго видел
В тебе надежду юных дней
И целый мир возненавидел,
Чтобы тебя любить сильней.
Как знать, быть может, те мгновенья,
Что протекли у ног твоих,
Я отнимал у вдохновенья!
А чем ты заменила их?
Быть может, мыслею небесной
И силой духа убежден,
Я дал бы миру дар чудесный,
А мне за то бессмертье он?
Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!
Я горд!- прости! люби другого,
Мечтай любовь найти в другом;
Чего б то ни было земного
Я не соделаюсь рабом.
К чужим горам, под небо юга
Я удалюся, может быть;
Но слишком знаем мы друг друга,
Чтобы друг друга позабыть.
Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил,-
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?
Я был готов на смерть и муку
И целый мир на битву звать,
Чтобы твою младую руку —
Безумец!- лишний раз пожать!
Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

Замечательное стихотворение, хотя и не ровное.

В некоторых строках видится явный перебор:

И так пожертвовал я годы
Твоей улыбке и глазам.

Годы? Поэту в это время шестнадцать лет. Это что — начиная с тринадцати, или, может быть, с одиннадцати?

А вот и строки, которые, вероятно, всплыли при просмотре ролика об OnlyFans:

Отныне стану наслаждаться
И в страсти стану клясться всем;
Со всеми буду я смеяться,
А плакать не хочу ни с кем;
Начну обманывать безбожно,
Чтоб не любить, как я любил,-
Иль женщин уважать возможно,
Когда мне ангел изменил?

А есть строки, которые — просто огнём по небу:

Зачем так нежно обещала
Ты заменить его венец,
Зачем ты не была сначала,
Какою стала наконец!

Или блестящий конец стихотворения:

Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

Трогательно. И, как казалось бы, однозначно.

В реальности, однако, оказалось совсем не так.

Вот, например, как эта девушка читает это стихотворение.

У этого ролика 96 тысяч лайков. Очевидно, многим людям её прочтение понравилось. Хотя, может быть, все эти лайки больше относятся к красивой внешности девушки. “Хм... О чём же такая красивая девушка может думать и чувствовать?” Ведь читает вроде как с выражением и

с чувством, с толком, с расстановкой.

Жаль, что Ютуб не работает, и вам придётся основываться на моём отображении её отображения. Так вот, в глазах этой девушки лирический герой — это некий утончённый, непонятый и тихо страдающий юноша, сидящий где-то в уютной комнатке, попивающий горячий чай с ромом, пополам с падающими в кружку слезами. Тон чтения медленный, певучий, если не сказать — тягучий. Сам стихотворный субъект представляется этой чтице в отдалённой прозрачной дымке. Такого рода эмоциональный диапазон хорошо подошёл бы к прочтению блоковского стихотворения “На железной дороге”:

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

А вот эта девушка читает лучше, искреннее, точнее входит в образ.

У неё не столько кликов, хотя лицо человека тонкого и одухотворенного.

В её исполнении ясно проступает боль, одиночество, страдание, и заметно её искреннее сочувствие лирическому герою. Тон повествования тёплый, сочувственный, сопереживающий. Нахождение чтицы по отношению к материалу стиха очень близкое, словно она говорит душой.

И как в любом действительно большом произведении, всё, что она здесь нашла, — в стихотворении имеется, до этого можно дотронуться. Отсюда и эмоциональный диапазон — мягкий, нежный, успокаивающий.

И всё же, на мой взгляд, она не точно передала суть стихотворения, его главный акцент.

Почему?

Чтица словно ставит себя на место Натальи Фёдоровны и говорит: “А вот если бы это была я, то пожалела бы бедного, грустного и надломленного юношу”.

Но дело в том, что это стихотворение — не лирическое и грустное, а огненное, гневное и пафосное. Лирический герой — это человек с очень высокой самооценкой, этакий самовлюблённый барчук с завышенным чувством собственной значимости, типичная “пушкинская единица”:

Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами — себя.

Двуногих тварей миллионы
Мы все глядим в Наполеоны;

Лирический герой — человек совсем не слабый. Бытует мнение, что сильный человек — это тот, кто ничего не чувствует. Как раз наоборот: сильный человек — это тот, кто чувствует сильно, но при этом может держать свои чувства в узде.

ЛГ здесь действительно сильно ранен, обманут в своих чувствах и ожиданиях. Но он совсем не раздавлен или сломлен, а скорее — разъярён. Так и представляю себе его побелевшие от гнева губы.

Сравните:

Не знав коварную измену,
Тебе я душу отдавал;
Такой души ты знала ль цену?
Ты знала — я тебя не знал!

С тем, что учили в школе...

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Та же страстность и гнев, то-же пафос.

Поэтому стихотворение должно читаться соответственно — в другом эмоциональном диапазоне.

Я так говорю, как будто сам смогу правильно прочесть.

Нет.

Понимать — это одно, а правильно воспроизвести — нечто другое. Нужно обладать требуемым эмоциональным диапазоном. Наверное, иметь холерический темперамент.

Собственно, я не знаю, если “эмоциональный диапазон” — определение верное. Это не устоявшийся термин, а то, что пришло на ум, чтобы как-то охарактеризовать сказанное.

Я представляю себе это как нечто вроде тесситуры — диапазона певческого голоса, пение на котором даётся певцу или певице без сильной нагрузки на голосовые связки.

А при чтении — это совпадение эмоциональной востребованности стихотворения с характером человека и его естественным темпераментом. Мне, например, легко читать Пушкина, а чтобы читать Лермонтова — темперамента не хватает. Пожалуй, “Бородино” смогу осилить или “Волшебный корабль”, но не это.

Кроме того, здесь дело не только в темпераменте, а также в общем эмоциональном состоянии человека, когда он долгое время держит переживания “в глубине души”, а потом в какой-то момент эмоции прорываются.

Думаю, если бы этим девушкам объяснили, как нужно читать это стихотворение, они бы прочли его правильнее, но им бы было тяжело, так как эмоциональный запрос стихотворения — за пределами их эмоциональных диапазонов.

А вот, например, у Ираклия Андроникова такой диапазон есть, и он читает это стихотворение в правильном эмоциональном диапазоне — и совсем без напряга. Вот, послушайте, начиная с 8-й секунды 50-й минуты.

Если, конечно, у вас есть ВПН. )