Пятикнижие

В прошлом месяце случился в ЖЖ флешмоб с тегом #5 книг. Приняла участие. Не судите строго (шутка). Пост без картинок (не шутка). В конце поста вопрос, кто угадает - тот молодец, и получит приз (утверждение).

5. Фёдор Михайлович Достоевский

«Братья Карамазовы»

Роман является квинтэссенцией, синтезом творчества Ф.М. Достоевского, его художественных и философских поисков, его помыслов, идей. Действие в книге происходит в вымышленном провинциальном городе Скотопригоньевске. Провинциальный город выбран неспроста — в русской литературе преобладало стремление показать будто безнравственность свирепствовала только в Москве и Петербурге, а глубинка была чиста как кристалл. Роман состоит из двенадцати книг — что тоже неспроста. Действие в романе происходит в течение двух недель, между двумя судами: суд обычный, человеческий, в котором судят отцеубийцу, и суд Божий, смотрителем которого является старец Зосима.

Основной конфликт (который даст почву для преступления) происходит между отцом Фёдором и сыном Дмитрием. Отец и сын Карамазовы не могут поделить наследство, доставшееся Фёдору от усопшей жены. Но так называемый материальный конфликт гораздо глубже: всё дело в Грушеньке...

В конце-концов напряжение в романе достигнет пика: деньги, которыми не делится отец из-за якобы алчности, нужны Фёдору, чтобы купить Грушеньку — это осмыслит сын Дмитрий. Тут и начнётся детективная заварушка, которая заварилась в восхитительном уме Ф. Достоевского.

4. Нодар Думбадзе

«Я, бабушка, Илико и Илларион»

Почему-то считается, что Нодар Думбадзе — детский писатель, что вкорне не верно. Его произведения подходят для читателя любого возраста. Писатель говорил, что сатира — кипяток, а юмор — тёплый душ, и ему по нраву тёплая вода, — человека не ошпаривать надо, а смывать с него грязь. Пишет он специфическим языком, в грузинской литературе похожего нет. Приведу один пример — индивидуальность персонажей проявляется не языковым аспектом, а профессиональным:

"Протокол заседания педагогического совета Н-ской средней школы от 18 марта 1940 года.
Присутствовали : все преподаватели.
Слушали : сообщение руководителя шестого класса о поведении ученика того же класса Зураба Вашаломидзе.
Высказались :
Преподаватель физики : «В природе не существует энергии, которая могла бы расшевелить Вашаломидзе. Мальчик этот — погруженное в жидкость тело, на которое не действует никакая выталкивающая сила!»
Преподаватель математики: «Для меня Вашаломидзе — уравнение со ста неизвестными. Решить такое уравнение я не в силах».
Преподаватель химии: «Никакой реакции! Сидит и выматывает мне нервы. Это какой-то необычный лакмус: он никогда не краснеет!»
Преподаватель русского языка: «По-моему, он просто идиот».
Преподаватель географии: «Познания Вашаломидзе весьма не рельефны. Мальчик или аномальный, или истощенный».
Преподаватель истории: «Это скорее человек каменного века, чем цивилизованный представитель двадцатого столетия. Невозможно зафиксировать момент нахождения Вашаломидзе в состоянии покоя на уроке. Никакого прогресса. Вашаломидзе — позор для всего класса».
Школьный сторож: «Да что вы пристали к бедному ребенку? Если уж он такой дурак, как же вы его переводите из класса в класс?»
3авуч: «Тебя не спрашивают! Твое дело — приходить вовремя и звонить!»
Преподаватель грузинского языка (мой близкий родственник): «Я вас не понимаю! Можно подумать, что на этом Вашаломидзе свет клином сошелся! Да кто у вас в классе лучше его? Может, директорский сынок? Круглый пятерочник, а такого идиота я в жизни не встречал! Сидит на уроках, точно сыч в дупле».
Преподаватель физкультуры: «А почему ты ставишь ему пятерки?»
Преподаватель грузинского языка: «Попробуй не поставь!»
3авуч: «Замолчите!.. А ты что скажешь, Вашаломидзе?»
Вашаломидзе: «Учитель грузинского языка прав».
3авуч: «Истукан! Не об этом спрашиваю! Что ты скажешь о себе?»
Вашаломидзе: «О себе? На этот раз простите, а в дальнейшем я исправлюсь!»

Первый автобиографичный роман писателя «Я, бабушка, Илико и Илларион» — наполнен добротой, оптимизмом и юмором. Это произведение своего рода терапия от уныния и отчаяния, от чувства одиночества; в нём описан безопасный мир, в котором можно найти поддержку и защиту. Это творчество, которое улучшает. Это автор, который бережно достанет сердце читателя, положит себе на ладонь и прочитает всё, что на нём написано.

3. Гурам Дочанашвили

«Одеяние первое»

"Любовь вращает Землю, Доменико"

Роман о молодом путнике Доменико, душу которого влечёт другой мир, где он последовательно познаёт дружбу, любовь, доброту, зло, искренность, честность, предательство, поддержку, тайну, кто есть человек и что за ним стоит. Герой знакомится с людьми и понимает, человек — не то, что снаружи. Доменико должен пройти большой путь, преодолеть преграды, войны и только после этого вернуться домой. История Доменико ещё раз напоминает, что любят родину не за то, что она велика, а за то, что своя.

Писатель часто говорит — мои книги пишет Святой Дух, а я лишь записываю. Так ли это или нет, но роман «Одеяние первое» преподнесён великолепным стилем, в который просочился магический реализм.

2. Марк Твен

«Приключения Гекльберри Финна»

Книга, которая читается на одном дыхании, которую не хочется откладывать на потом. Время от времени возникает желание перечитывать, так как состоит из таких элементов, которые не считываются при первом прочтении ввиду малолетства. Роман о путешествии, но не классическом — из родного очага в дальние страны или наоборот — из дальних стран в родной очаг, а о путешествии из бездомности в бездомность, из беспризорности в песпризорность. Драматизм, который содержится в тексте — ближе к трагизму, несмотря на обилие юмора. Произведение — универсальное: например, у меня по соседству живут люди похожие на отца Гека, — они пьют, но хотят исправиться, имеют претензии к государству, и в связи с тем, что где-то чернокожим дают право голоса — бьют своих детей.

По словам Эрнеста Хемингуэя вся современная американская литература вышла из этого романа Марка Твена: «Если будете читать её, остановитесь на том месте, когда негра Джима крадут у мальчиков. Это и есть настоящий конец. Всё остальное — чистейшее шарлатанство. Но лучшей книги у нас нет. Из неё вышла вся американская литература. До „Гекльберри Финна“ ничего не было. И ничего равноценного с тех пор тоже не появлялось».

1. Шота Руставели

«Витязь в барсовой шкуре» («Барсовошкурый»)

Об этом авторе практически ничего не известно, только имя. И то, что он жил в эпоху царицы Тамар, которую описал в эпосе. Руставели — безграничен — в своей поэме он отобразил не страну, в которой ему тесно, а целый мир, вселенную, — нарисовал глобалистическую картину, где разговаривают на одном языке (угадайте на каком). Руставели отлично образован - владеет языками: древнегреческим, арабским, персидским, картвельскими; также хорошо разбирается в астрологии, в вопросах этики и науки той эпохи, — всё это ясно проглядывается в эпической поэме. Руставели — певец. Он воспевает любовь, точнее, два типа любви: "миджнурство" — любовь между мужчиной и женщиной, но не плотскую, земную, и дружбу — ради которой пойдешь на многое, отложив свои дела.

Грузинская культура состоит из двух базовых книг: Евангелия и "Витязя в барсовой шкуре". В каждой семье есть эти две книги обязательно. А женщинам "Витязя" давали в приданое. И если вдруг мне встретятся инопланетяне и спросят, что бы такого почитать для духовного развития, я отвечу: "Для начала — "Завещание Автандила царю Ростевану" из поэмы "Витязь в барсовой шкуре"".

Внимание, вопрос: почему пятым номером пронумерован роман "Братья Карамазовы"?