(Это из книжки "КУСОЧКИ ПАМЯТИ" (изд-во "Dariknigi", г. Санкт-Петербург, 1920г., с небольшими изменениями)
Фраза "лихие девяностые" лично у меня вызывает очень много вполне конкретных воспоминаний. От "новых русских" в малиновых пиджаках с шестисотыми мерсами и джинсов Мальвина, которые на самом деле назывались Mawin.
От первых ТОО, страшно дорогих бутиков и мелких киосков на каждом углу. От первых компьютеров и первых железных дверей, и т.д., и т.п. Хотя, если задуматься – ведь это очередная пропаганда: типа тогда было хуже, чем сейчас.
А тута с какой стараны паглядети…
В своё время на платформе Голос в рамках большого и длительного по времени конкурса "Эпические 90-е", наряду с большим количеством других авторов я достаточно много писал и о себе, и о других, и вот пришла в голову мысль (так бывает иногда): наверное, пора и о Родине вспомнить. Той самой, которая задницей к тебе всё время поворачивалась. Вроде сам – всегда верой и правдой, живота не жалел… Да, что теперь…
Подумал о хронологии, но тут же осёкся. Хоть историческое клеймо в одном из дипломов присутствует, – но сам я далёк от этого. Просто Дева, привык всё что есть, по полочкам раскладывать. А тут другое. Или немного, или совсем, но в любом случае другое.
Ладно. 90-е начались с перестройки. Той самой, которую в народе сразу назвали бандитезацией всей страны. Пугачёва, по-моему, единственной была, кто сказанул: "А что нам перестраивать? Сначала построить нужно". На тот момент слова были правильными. А вот сама Пугачиха на сей момент – не судья я ей, конечно, но "вмерла" она для самого, как и для многих других, maybe…
Анекдот тех лет: "Горбачёв – а кто это такой? Да, не обращай внимания. Мелкий политический интриган времён Аллы Пугачёвой". Вот ведь как было. Ну, пережили то время. И что оказалось? Яблочко оказалось очень даже минимум с двух сторон… "Эх, яблочко, куда ж ты кОтишься? В ГубЧека попадёшь, не воротишься!"
Когда Путин первый раз сказал о "прорыве" – мне стало не по себе. Брежнев – ну, тут ого-го, 80-е, махровая история. Кстати, моя первая книжка, выпущенная во
время учёбы в военном училище, называлась "Вопросы партийного строительства и партийно-политической работы в воспоминаниях товарища Леонида Ильича Брежнева "Малая земля", "Возрождение" и "Целина". Длинновастенькое название, согласен.
Вот за неё и были получены именные часы от Министра Обороны СССР, о чём более конкретно уже рассказывалось в повествовании "Немножко о папе (и о себе)".
Когда Брежнева хоронили, я в госпитале лежал. Всех больных, как положено, посадили перед телевизорами. А гроб в подготовленную могилу уронили. Все слышали этот звук стукнувшегося о землю гроба, и это исторический факт, который ничем не перечеркнёшь, не изменишь, и не заменишь. Сразу же из новостей этот маленький кусочек вырезали, он был только в прямой трансляции. Умеют работать ребята-телевизионщики, коли прикажут…
Когда холостяком ещё жил в Черновцах в офицерском общежитии (это добротное 4-х-этажное здание бывшего публичного дома, с очень высокими потолками и мраморными стенами и ступенями), портрет Брежнева со всеми регалиями (это почти под сотню наград – для тех, кто помоложе), у меня над койкой висел. Народ балдел, увидев в первый раз, потом привыкал.
Кто в траурной процессии (когда прощались с Лёней) шёл впереди? Правильно, преемник Брежнева, товарищ Черненко. С его сыном здоровкался у нас, в Академгородке, он в институте работал (где у нас мамонт стоит), а я тогда работу искал. Вот он на фото: мамонт, не сын Черненко, нужен он мне…
После этого мамонтов у меня много было ещё, особенно в Якутии – я работал дивизиональным директором по юридическим вопросам. Компания "ЛУДИНГ", элитный алкоголь. Аббревеатура эта расшифровывалась следующим образом: Любовь, Удача, Деньги, и Наш Господь". Чуть позже один из учредителей фирмы Деньги заменил на Друзей. Работая там, поставил своеобразный рекорд: за три недели подряд посетил 7 городов. У меня регион здоровый был, кроме Сибири, включал Алтайский край, была ещё Якутия и город Мирный. Блин, поналетался. Но – отвлекаюсь.
Так вот Черненко провозгласил лозунг "народный контроль". Помните? Недолго было. Следом – Андропов, следующий преемник, конечно, тоже первым шёл в траурной процессии. Его девизом было "Стучи!" – так, по крайней мере, в народе считали. Пара анекдотов тех дней:
"Это что за табличка? "Входите". – Заменить. – А что написать? – Что, что… "Стучите!"
"Станца Брежневска. Оберэжно, двэри зачиняюця. Наступна зупинка – станца Андроповска, перехид на Сталинску линию…"
После – известные перестройки с ускорениями. Этого и боюсь. Сейчас, когда нормальный Президент сказал о "прорыве", – понимаете? Зачем он так? Но мы – в 90-х.
Как и все, думал, что всё устроится. Ошибся, это было только начало, достаточно жёсткое. Я проверял время на прочность: бутылка водки в ларьке не дорожала (тогда продавали водку в ларьках), а стоимость Баунти в том же ларьке увеличивалась. Да, Баунти дружила с Марсом, и у них детишки были. Люди постарше помнят этот детский сад.
Потом пошли типа соки. Да хрень собачья на самом деле – "просто добавь воды". Сначала появился Зуко. Большой пакетик, который нужно было разбавлять целым литром воды. Чуть позже появился Юпи в маленьком пакетике, который нужно было растворять в стакане. В народе говорили: "Я – Юпи, Зукин сын".
О смерти СССР тогда никто и не думал.
"Гласность" – ещё одно словечко горбачёвское. Его трактовали просто – это когда рот открыть можно, а положить в него – ещё нечего. Ну, перестройка грёбанная в 91-м и закончилась. Крутиться ему, перестройщику хренову, в известном месте…
ГКЧП, об этом немного писал. Это было 19 августа. Нам показывали балет "Лебединое озеро", смешнее не придумаешь. У Янаева руки дрожали. Ельцин на БэТэЭре смотрелся неплохо, но мне это не понравилось. Для меня БТР (бронетранспортёр) – это жизнь. Так было, и так останется. И БМП ещё (боевая машина пехоты). Правда, мы БМП расшифровывали как "братская могила пехоты". Если экипаж находится внутри машины, и она подрывается – вот тебе и братская могила, в лучшем случае – инвалид на всю оставшуюся. Из-за этого сидели всегда НА броне.
О БТР-е лучше всего сказал мой друг по Афганистану, Миша Михайлов. Он работал в дивизионной газете, и меня иногда публиковал. Сейчас известным стал. Одна из его хороших песен называется не "БэТээР", как частенько пишут, а "Разговор с БэТэРом". Авторов уважать нужно. Я всегда балдел от его гитары, которая была у него в модуле: расстояние между струнами и грифом равнялось почти 0,5 см! Он говорил – это, чтобы пальцы сильнее были. На выступлении отпустишь – и благодать. Кассета, что на фото, была подарена Мишей в Афгане.
(из архива автора)
(из архива автора)
Я к нему после Афгана ездил, меня его мама встретила. Очень был удивлён, когда она ко мне подошла. Спросил, как? Ведь так не бывает, мы не знакомы!
– Вот по-другому, – да, не бывает. Я вас, афганцев, издалека вижу. У вас глаза другие. Вроде смотрите, как обычно, а видите что-то своё. Пойдём домой, мы тебя ждали.
Потом пошла Павловская реформа денежная. Наверное, хотели, как лучше, но понятно, что получилось как всегда. Как и 25-рублёвки, а сейчас – 50-ти и сторублёвки – опять втюхивались узбекам. Да простят они меня! Новые 50 – деда Ленин-2, новые 100 – Ленин в сарафане. Так мы их называли.
Именно тогда наш рубль и прозвали деревянным. Ему перестали верить. Сейчас в моём родном городе детства, Томске, даже есть памятник деревянному:
1991-й – один из самых страшных. В продовольственных магазинах пустые полки, карточки ввели. Это было нечто – я о карточках от мамы только слышал, а тут – здрасьте вам. На неделю – вот тебе 0,5 кг мяса (без выбора, что дают – то и бери), палка колбасы (какая есть, что, не нравится?), 10 яичек, и 1 кг рыбы. Ты, вообще, не зажрался?
Так было в Н-ске у нас, не знаю, как в других городах. Были продукты, которыми торговали свободно, но их было совсем не много и они периодически заканчивались до завтрашнего дня. "Завтра" наступало, их привозили. Голода не было, но то, что было, – было очень противным и унизительным. Как же так?
С кофе тоже странности пошли. Даже запаха не было. Ну, так, чуть-чуть. Говорили, что из зёрен делали вытяжку для медицины, а оставшееся – на кухню, людям (Чехов вроде про людей и кухню так писал). Да что там кофе… Водочка – вот это тема. Анекдот того времени: "У сантехника спрашивают: Если водка будет стоить в два раза дороже, будешь пить? Конечно. А в три раза дороже? Да буду. Ну, а в 10 раз дороже? Чо привязались? Кран починить, как стоило – бутылочка, так и будет стоить!"
Появились цеховики. Ребята особо не пухли, наживались на других. А что, если лохи вокруг? Но понятие лоха как такового появится позже.
Мануфактура тоже не отставала. Мне было проще – с Афгана худо-бедно дрянного добра накопилось, более-менее настоящего. А в начале 90-х кому только не лень… Главное – чтобы этикетка была аглицкая, штатовская, ну, или французская. Такое … творили! Таки всё раскупалось. Особенно джинсы и костюмы спортивные. Вот это был бизнес!
Потом варёнки пошли. Их дома варганили, все, кому не лень. Джинсы перевязывались верёвками, главное – соды не жалеть, белизны подбавить, поварить немного. А потом – да хоть об асфальт пошоркать. Или кирпичиком. Блеск! Отрывались с руками! Дураками…
Началось гопничество. Это молодёжь засратая. Гоп-стоп – это когда на арапа берётся, то есть внезапно. Вообще, про историю гоп-стоп можно много писать. В УК РФ тогда было 4 статьи: кража (это бытовуха, когда никто ничего не видел), грабёж (это уже посерьёзнее, открытый наезд), и разбой (тут ещё хуже – открыто, и с применением оружия, насилие то бишь). 4-я – это мошенничество, самая интересная статья! Но – не могу углубляться, хоть мне это и близко. Слово "воровство" – это бытовой термин, совсем не юридический.
С гопниками было сложно – власть не справлялась, а люди их боялись. Сами себя они называли просто "пацанами" – это слово как понятие родилось именно в 91-м.
Появился Кашпировский, работавший не только на публике, но и с помощью ТВ. Все сидели перед теликами, и слушали шарлатана. Он даже обещал, что после его прослушивания (провидения) и послеоперационные швы рассосутся. Анекдот того времени: "Встречаются два импотента. Кашпировского смотрел? Ну да. И как? Отлично всё, заработал. А у тебя? Рассосался…"
Потом Чумак появился. С этим чудиком вообще – обнять и плакать. Моя мама ему верила, воду на подзарядку ставила, – и я тоже чуть-чуть ещё, и поверил бы! Вот ведь. Был такой анекдот: "Заряжаю воду, аккумуляторы, ружья. Чумак". Скотинка та ещё.
Да, ГКЧП – писал уже, ещё вспомнил. После выступления Ельцина на БТР демонстрация пошла. Несли бесконечный новый флаг.
Тут, как юрист, не могу промолчать. Какие цвета были у флага? Не угадаете. На сей счёт:
Белые мочили красных, красные мочили белых. Всех примирили голубые…
– Мне, пожалуйста, розовый номер на машинку.
– Ну, таких не предусмотрено.
– Что? Ты против лесбиянок? Противный. Себе-то голубые сделали, педерасты...
Так вот, в первой редакции нашей родной Конституции фигурировали цвета флага: БЕЛЫЙ, ЛАЗОРЕВЫЙ, АЛЫЙ.
Проблема заключалась в том, что лазоревого цвета никто из депутатов не знал (тогда калек всё больше избирали, модно так было). Лазоревый – это типа зверь какой-то. А от слова "алый" кого-то тошнило, а кто-то и на дыбы вставал… Вот и изменили на синий да красный, депутаты хреновы…
У нас в городе тогда ещё старые милицейские машинки бегали. Жёлтые, синяя полоса посередине, и на ней белыми буквами: "МИЛИЦИЯ". Кто помоложе – по фильмам можно вспомнить.
Друг был, немного рисовал. Я о нём – всегда с уважением, но он сам себя художником не
считал. Да мы себя вообще никогда не считали кем-то, если честно… Просто жили, парясь где-то.
Короче, забрали бедолагу за то, что он на улице по пьяне горланил любимых Битлов, а ментам это дело и не понравилось. 15 суток. Вот что с ним делать? Отправили на вокзал "Новосибирск – Главный". У нас в городе есть ещё "Новосибирск – Южный", и "Речной Вокзал", это главные станции при подъезде к городу. Что художнику делать на 15-ти сутках? Ты, тварь, будешь мусорные урны красить.
Он и покрасил. В жёлтый цвет. Посередине – синюю полосу нарисовал. И на ней белыми буквами написал: МУСОР.
Мусорниц на вокзале много, и весь вокзал ржал до упаду, а он за это дело лишился нескольких зубов, не считая поломанных рёбер…
Встретился с ним после отсидки.
- Тебя конкретно за что забрали-то?
- Да Битлов пел на улице.
- Ты чо? Они же не запрещены! Фальшивил, наверное, или слова путал?
- Да не, слишком громко орал… Вот мусора и…
Как известно, мусарами их стали называть после того, как в столице уголовку переименовали в Московский Уголовный Сыск. Оттуда и пошло. А до этого ещё легавыми величали – это из-за шевронов с изображением собаки, что были на форменной одежде.
Вообще, и бандитизм процветал, и законодательство сильно отставало. Одни напёрсточники чего стояли. Более поздний по времени фильм "Бригада" – это как раз то самое. Само слово "бригада" приобрело другой смысл. А рэкета не было. Были охранные фирмы, спортивные клубы… И все должны были им платить. Сначала немного заворачивались – мы, типа, крышуем вас. А потом и от этого отказались – да вы по жизни должны, платите, суки! Территории городов делились между этими группировками. Прямо, как между детьми лейтенанта Шмидта.
В начале 90-х появилось понятие "БОРЗ" – без определённого рода занятий. Тунеядство не поощрялось, так ведь и работать было практически негде. А если место было, зарплату всё равно не платили. Понятие "БОМЖ" – без определённого места жительства – появилось позже. Интересно, что уже тогда в нашем головном законе было железно закреплено: "Труд – свободен". Так если бы кто читал.
Дальше пошли видеосалоны, эротика. И на вокзалах, и в поездах крутили – деньги хорошие шли. В основном, этим занимались те, кто деньги не пропил от продажи жевательных резинок. А умные после этих салонов стали вкладываться в шоссейный бизнес.
Вот, представьте – вы выигрываете местный тендер на строительство, да хоть ста километров. По ширине полотно уменьшается на 10-20 см всего. Посчитали? Дорожная подушка не досчитывает немного песка, гравия… Посчитали? Ещё экономим на утрамбовке. Сам асфальт – немного не по правилам, но это незаметно. Посчитали? Шоссейный бизнес был круче, чем оружие, проституция и наркота. Тем более – на 100% легальный!
Сэконд-хэнд развернулся. Ведь тут – назвать нужно правильно, и дело попрёт! А фишка заключалась в том, что это было гуманитарной помощью наших западных друзей. Но руки грелись и на этом.
В декабре 91-го в Беловежской пуще Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали очень даже исторический документ – СССР перестал существовать. Они родили нечто аморфное – Союз Независимых Государств. Вот, настоящие педерасты! История такого ещё не знала. Почему-то многие считают, что Союз был развален Горбачёвым, но жирная точка в этом деле была поставлена (с нашей стороны) именно Ельциным.
Эх, сколько ностальгии пошло после этого! Лично я – никогда Союз не забуду, просто не смогу.
Дальше – лосины, пирамиды, турецкие свитера, магнитофоны-кассетники. Моду диктовал привоз. Только то, что привозилось, было дороговато. И тут на помощь пришла "Бурда"! Журнал можно было купить вскладчину, и шей – не хочу! Женщины с воодушевлением ползали по полу, перерисовывая выкройки.
А в музыке – "диско" пошло. А что такое диско? Это 120 ударов в минуту. А 120 ударов в минуту – это строевой шаг. Причём, армия популярной тогда не была. Забивали на Конституцию и косили от армии все, кто только мог. Тогда и появилось выражение "Коси и забивай" (обыгрывание символики СССР – серп и молот).
Время бешенно неслось. Даже и вспоминать – не догонишь. После гласности, перестройки и ускорения пришло время демократии и рыночной экономики. Буквосочетание "ДЕМО" очень быстро поменялось на "ДЕРЬМО", но от этого ничего не изменилось. Гласность немножко сделала своё дело – ты базарь, лошара, мы попишем, потом подумаем…
Дурачки, мы верили непонятно во что. Джинсы закручивались – обрезать было жалко, мы всё жалели. И горящих людей в Грузии жалели, когда по радио или ТВ мы слышали ругательное слово: Гамсахурдия.
Абхазия аукнулась. А Шамиля Басаева с его бесчеловечной жестокостью разве забудешь? Такого и в Афгане не было, я в плане именно бесполезной резни. Как же так можно было людей резать? Это не человек. Гореть ему, гореть…
Безработица бесконечная. Кое-кто из знакомых зарабатывали челночным делом, но я им не завидовал. Часто побитыми приезжали, и придумывали каждый раз что-то. Нет, это было не для меня. Но что? Я не знал. Можно сказать, плыл по накатанной.
Пацаны, через зону прошедшие, стали окрепшими и начали толкать своё. Это ближе к середине 90-х, совсем мрачно. По улице идёшь, – слышь, мужик, ты должен! На зону надо, ребят подкормить. Одному против нескольких – не очень-то. А посторонние никогда не встревали. Типа, влип, – так это твоё дело.
В основном, проблема была у них самих. С зоны выходили новые пацаны, которые уже именовали себя братками, и хотели поиметь то, что было. Почему нет? И почему не моё? Сознание было полностью загашено. Я в то время ещё песенки писал, вообще наивный такой… А по соседству – одна за другой обкрадывались квартиры, гаражи, дачные участки, даже машины взрывались. Это было проще всего. Носовой платок в горловину засунул, прикурил, и я тут – совсем не при делах…
Мир кроился ворами, а мы этого вроде не замечали. Все устои были смяты. Юмор тех времён: "Улыбайтесь, завтра будет хуже!" Стояли в очередях, чтобы купить хоть что-то. К матери приезжал в отпуск, она мешочки полиэтиленовые стирала и говорила: ничего, это пройдёт. Мне на дорожку в аэропорт – вкусную ножку куриную, в фольге запечённую, с картошечкой и лучком... Мама, никогда не забуду!
