Дырочка существует
Всё очень просто, примитивно даже, и лишнее ни к чему. Одно дело – знать о существовании, даже видеть, в руках держать, и совершенно другое дело …
Думаю, если сейчас представителям молодого поколения сказать, что в своё время были журналы с дырочкой посередине, – они не удивятся. Потому что сейчас очень много разных журналов, не только с дырочками, но и с ароматами, шампунями, отрывающимися вкладышами, с бонусами, с билетами куда-то там, да с чем только их нет. Представители молодого поколения не удивятся, но и не поймут, о чём идёт речь.
Вот мой сын – поймёт, потому что журналы "Кругозор" он видел, да и сам я немного рассказывал ему о них. Они у нас дома были, – а это главное – пощупать своими руками. Это женщины – ушами любят. Я же не против, не надо меня в оппозицию. Тем более, что эти журналы предоставляли и такую возможность – я про "ушами".
Началось всё со смерти отца одного моего старого товарища. Вот, у Виктора Третьякова есть строчки:
"Всё начинается с Любви:
И Бог, и жизнь, и даже смерть.
Вокруг одной её оси
Летит земная круговерть".
"Кругозор" – тот самый, с дырочкой посередине, для меня с друзьями начался не с любви, а именно со смерти, а круговертью оси стала та самая дырочка. Почему со смерти? Так, друг, разбирая бесконечные архивы умершего отца, наткнулся на несколько коробок с этими журналами. Его отец был неимовернейшим педантом, точно, ещё похлеще меня.
С ним за столом я сидел только один раз – это когда помогал его сыну, Олегу, разгружать нехитрые пожитки: покончив с военной службой, он с женой переехал в родительскую обитель с последнего места службы – Амурской области. Да, его тоже побросало, как и меня, и в итоге – ни – че – го. "А что, вы присягу не Родине разве давали?" – это было привычным ответом на все вопросы.
Уже тогда он (отец Олега) был сильно сдавшим (болезни – коварные штуки), но держался молодцом. В течение этого домашнего разговора мне были заданы два конкретных вопроса, причём, как-бы невзначай: – Борис, а как ты относишься к старым книгам? и – Борис, а как насчёт авторской песни? На оба вопроса мною были даны очень утвердительные ответы.
Через некоторое время после его смерти Олег принёс мне домой "переплётный станок" – опять-таки очень интересная штуковина, предназначенная для возвращения старых книжек к новой жизни, но это опять отдельная история, которой не будет. А ещё через некоторое время Олег поведал о тех самых коробках с журналами, сказав, что его заинтересовал Визбор.
– Ты что, все коробки перешерстил?
– Да нет. Ты же знал отца. У него везде описи. Меня заинтересовали походные записи Визбора. Вы же с Серёгой занимаетесь такими вещами, вот и подумал…
– А как насчёт завтра?
– Завтра меня не будет в Городке, давай сегодня.
– Ну-у, щас, звякну, можно? (сотовых тогда не было).
Друг Серёга был на взводе, в связи с чем ответ был категоричным: – Пузырь есть – еду, нет – я пошёл искать, потому что купить не на что.
У него всегда было не на что, как он жил всё это время – это только ему известно. Но – не судите, да не судимы будете. Ничего не напутал?
Я сбегал за пузырём, а Сергей не заставил себя ждать. Вообще, не понятно, как можно было без копейки в кармане совершить такое перемещение в пространстве. Хотя, с Сергеем у нас и не такое было. И на концерты любимых Митяева, Иваси и Розенбаума ходили без билетов, и покупали нужные диски и книжки под честное слово "в рассрочку", и даже в реанимационную палату пробирались, когда Сашка с дыркой в голове лежал там…
Так вот. Прибыв по назначению, Серёга произнёс только одно слово: – Где?
Ознакомившись с описью, он быстро сориентировался с содержимым ящика, вытащил около десятка журналов и, плачущим голосом:
– До завтра, можно?
– Ну да, конечно.
Вытащив из-за пазухи матерчатую сумку с полиэтиленовыми мешками (это для него было нормальным явлением, – я вот такие мешки в рукавах носил, чтобы руки были свободными, ведь может пригодиться), он очень аккуратно упаковал журналы с дырочками в пакеты, и положил в мешок. Обуваться ему было не нужно, поскольку он и не разувался. И, уже взбодрившись:
– А где проигрыватель, чтобы на магнитофон переписать?
Мы не выдержали, не засмеялись, мы захохотали. Точно говорят, что наглость – второе счастье. Но мы были друзьями, это можно понять.
– Серёга, я с тобой?
Он серьёзно так: – Я понимаю, тебе дырочки тоже нравятся. А Зоя как? (моя жена)
– Так, это… Попрошу Татьяну, она позвонит. (Татьяна, его жена, всегда помогала нам. Да, Господи, и нужно то – просто позвонить моей жене, сказать, что я у них, типа дела у нас с Сергеем, заночую, потом они поболтают, вот и всё! Покойся с миром, хорошая Татьяна).
– Ну да, конечно… А ты не забыл?
Вот таким у меня было "знакомство вплотную" с журналом "Кругозор".
Дырочка от Юрия Визбора
Через пару дней мы с Сергеем "выдали на гора" очередную акустическую программку, названную просто: "Юрий Визбор". Расходилась (раскупалась то есть) она достаточно хорошо, и заказы даже поступали. Вот, чего не ожидали, это честно. Ну, там, иностранные языки, релаксации всякие, звуки китов, дельфинов, детективы или ещё что, это понятно, особенно эксклюзив, чего на рынке вообще никогда не было и вряд ли будет (было интересное, yes!). А тут – всем известный Визбор.
Когда я, накатив, чужим голосом начитывал строки из "Мастера и Маргариты", и это всё проходило (покупалось) – это было одно. А вот когда иголочка запиналась на Визборе, и нужно было всего-то одно слово подправить – я не смог. Сергею сказал – не смогу. Он вскочил, и стал по кухне бегать. А кухня-то маленькая, где там бегать? Вот он и прыгал, и руками махал…
Да, всем известный Визбор. Так вот и не всем, потому что его походные зарисовки как раз и сыграли решающую роль. Мы с Сергеем долго спорили – или их в кучку, или размазать?
Аудиокассета была построена хитро. Вроде бы как, две стороны – "Виниловая память" и "Сретенский двор". Стороны были местами поменяны, кстати. На самом деле – песни, о которых-то и весь сыр-бор, были специально перемешаны.
Момент – сами понимаете, для окончания программы немного не хватило, конечно, пришлось ещё сбегать. Ищущий да обрящет. На этот счёт есть много пословиц, не буду.
Короче, фото этого вкладыша в конце поста.
Как складываются вкладыши в аудиокассету, рассказывал, такие элементарные вещи даже и помнить не надо. Это много проще чем, даже, голубя или кораблик из листа бумаги сложить. Теперь немного пояснений к этому самому вкладышу.
На завороте есть такая аббревеатурка: SVB - BIS. Это инициалы. SVB – Сергей Валентинович Быков, как бы инициатор, составитель программ; BIS – Борис Иванович Свиридов, как бы ответственный за изготовление вкладышей и тиражирование. Да, это был один из периодов тех самых 90-х, когда выживали, не имея ничего.
Даже собственных компьютеров и принтеров не было. Но мы приходили в копицентр (их тоже не много тогда было), пели пару авторских вещей – этого было достаточно. Новосибирский Академгородок – место очень своеобразное. Люди разные, как и везде, но в своей бОльшей части – адекватные. Девчонки улыбались, угощали "кофеем", и тиражировали всё, что нам было нужно, до бесконечности. Нет, мы никогда не злоупотребляли. Но запись с журналов "с дырочкой" требовалась, и мы должны были эту потребность удовлетворить.
Очень прошу обратить внимание – на вторичном загибе обратной стороны вкладыша размещены самые главные слова этого сборника: "Журналы "Кругозор" предоставлены из семейной коллекции Олегом Анатольевичем Андрушевич". Ну, вот. Сказал, написал, теперь всё правильно. Он (Олег) и не противился, и "за" вроде не был. Сделано – сделано.
Кто читал меня раньше – помнит, что Олег Анатольевич – это тот самый человек, с которым мы вместе в школе учились, в военном училище учились, на юридическом на одной парте сидели. Вот только, как он сам говорил, в детсаду на одном горшке не сидели.
Да, и потом – переплетались, только всё реже и реже.
На что ещё следует обратить внимание на этом вкладыше, который про песни с дырчатого журнала? На слова, – да, на слова, размещённые на лицевой стороне вкладыша: "Песни – репортажи (по звуковым страницам журнала "Кругозор").
Такая вот "дырочка посередине". Что из этих записей удалось найти, что не так на слуху, но достойно уважения? Конечно, моя любимая "Три минуты тишины".
Зачем продырявили Пола?
О своём "близком" знакомстве с "дырочным" журналом рассказал, поехали дальше, если не против. Наступил 1972-й год. Вроде всё, как обычно, то бишь "на западном фронте – без перемен".
И тут – взрыв большой мощности. Очень сильный взрыв: журнал выплёскивает Пола Маккартни! Никто такого не ожидал, это точно. Причём – фото было размещено на последней странице журнала, то есть на обложке!
Сразу возникло много вопросов, которые обсасывались до бесконечности. Продолжение будет, или нет? Это был главный вопрос. Почему начали с Пола, а не с Джона – второй главный вопрос. И третий, тоже главный – кто выбирал эти две представленные на пластинке песни?
По поводу первого вопроса. Сколько живу, всё стараюсь расставить точки над той самой буковкой. Потому что сей вопрос меня гложет до бесконечности. Скажете, что дурачок – смолчу, только не отступлюсь.
Когда-нибудь сподоблюсь и выдам своё резюме. Вот, когда местные умельцы поучаствовали в конкурсе (я про ребят, которые сбабахали из подворотни), и выдали то, что смогли – вопрос был решён просто. Не знаю, не знаю. Мне нужна конкретика.
Пока что – октябрь 72-го, и в руках – журнал с номером 10. Он выходил раз в месяц. Как мы ждали этих выпусков! Ну, вот: рубрика "Эстрада планеты. Англия". Тут уже напряжение не выдерживает, можно и сорваться. Думаете, что вот так просто всё читалось? Нет и ещё раз нет. Каждая буковка смаковалась…
В общем, если следовать тексту, были представлены две песни: "Мы одиноки" и "Верните Ирландию ирландцам!". Это сейчас я могу сказать, что первая вещь – "Man We Was Lonely" – с первого сольника Пола.
Марта – это любимая собака Пола. Да, её все любили, большую и совершенно безобидную, беззлобную. Джон даже сигареты с наркотой ей в пасть вставлял. Типа, давай, а то никто не поддерживает. Марта спокойно ко всему относилась. А Ринго, помню, на хребте у неё такты отстукивал. Марта – с пониманием, не тявкала даже.
А вторая – это с сингла, о котором уже, наверное, никто и не помнит. Бунтарь, это ведь Джон, так у нас отложилось в памяти. Так и Пол тоже бунтовал, правда, только один раз, и песня вышла – совсем не бунтарская.
Её запретили к показу по TV и к передаче по радио, это понятно, но она есть.
Возвращаемся к дырочке. Пол Маккартни был представлен очень убогой статейкой пера А. Петровой. Что б ей… Не удержусь, вставлю отрывки, чтобы вспомнить то время, да посмеяться.
Отрывки: "… Он потомственный рабочий из Ливерпуля, портового английского города. Если бы не музыка, Маккартни стал, вероятно, механиком или электриком. Поёт Пол с детских лет, а в школе начал играть на банджо и гитаре. На одной из ливерпульских улиц он познакомился с парнем по имени Джон. Пол учил своего нового знакомого играть на гитаре, но, поскольку сам он левша, Джону пришлось нелегко: чтобы найти правильное положение пальцев на грифе гитары, ему надо было всё время смотреть в зеркало. В 1960 году Джон Леннон и Пол Маккартни организовали вокально – инструментальный квартет, который просуществовал до 1969 года. Сейчас каждый из участников этого квартета идёт своим путём и, как правило, работает с собственным ансамблем…"
Левша Джон Леннон
Время шло, и мы ждали Джона. Если решили Пола поставить наверх, следующим должен быть Джон. И мы не ошиблись. Джона дали только в апреле 74-го. Два года ожидания! И – не на последнем листе журнала, то есть не на обложке. Джона засунули внутрь, что было совсем не правильно.
Возмущались, как только могли. Помню, даже письмо гневное писал в редакцию. Ответа не было, хотя и хотелось. Что тогда, что сейчас – кому ты нужен, убогий? Смирись, сиди, ходи, стой, спи – только всё спокойно делай, ещё спокойнЕЕ, вот и всё твоё счастье.
Очень обидно было. Не мог я простить им Джона, которого превратили в левшу, коим был Пол. Пол – это Пол. А Джон – это Джон. В своё время учительница по английскому меня ещё останавливала, тихонько так. Типа, Борис, у нас ведь экзамены впереди, и всё такое. Ну и что теперь, что экзамены? Джон – это Джон. Всё. Тем не менее, та же самая учительница помогала нам переводить тексты песен Битлз – иногда встречались достаточно сложные смысловые обороты, английские идиомы, которых мы, естественно, не знали.
Возмущался, по-другому не мог. Когда используют зеркальное фото – это совсем не правильно. Сама-то фотка великолепна. Я даже рисовал Джона с этой фотки, просто нравилось, ничего более того. Наверное, не я один.
В 1986г. этот "подвиг с зеркальным фото" был повторен нашей дорогой фирмой "Мелодия". Теперь на задней стороне конверта альбома "A Hard Day's Night" (правда, без одной песни) красовались целых четыре фотографии Битлов в зеркальном отражении. Как говорится, гляжу в тебя, как в зеркало… Давай не видеть мелкого!
А экзамены я сдал, чего пургу гнать надо было? Да, вот сейчас осмыслить пытаешься – так совсем смешно получается. Одни и те же вопросы, с которыми ложишься в кровать, и и с которыми встаёшь.
Возвращаясь к этому журналу – на дворе устоявшийся апрель 1974-го года, и нам было предложено услышать, а потом, наверное, и запомнить, две песни: "Ирландское счастье", и "Нью-Йорк". Именно они шли музыкальным сопровождением в журнале с дырочкой.
Питер Темпест в этом журнале статейку тиснул, и называлась она "Рабочий парень из Ливерпуля". Как-то принято считать, что все четверо Битлов – из рабочих семей. Но это не совсем так. Джона рабочим парнем можно назвать с натяжкой. И мать Джулия, и воспитывавшая его тётушка Мими были домохозяйками, оставивший семью отец был стюартом на корабле, а сам Джон никогда не работал. Только еле-еле учился и выступал с группой, как-то так.
Пол Маккартни: "Семья Джона была из среднего класса, и это производило на меня впечатление, ведь все мы были выходцами из рабочих семей. Мы думали, что Джон принадлежит к высшим слоям населения. В числе его родственников были доктора, дантисты, а кто-то даже работал на ВВС в Эдинбурге. Но судьба распорядилась так, что Джон стал настоящим уличным парнем. Он даже написал "Working Class Hero", хотя сам не принадлежал к рабочему классу".
Тем не менее, Питер Темпест в своей статье пишет: *"Первую гитару он купил на свою зарплату рабочего-строителя", что не соответствует действительности. Правда содержится в единственной на свете авторизованной биографии The Beatles Хантера Девиса: свою первую гитару Джон заказал самостоятельно по каталогу, указав адрес тётушки Мими, и вскоре на этот адрес пришла посылка – вишнёвый "Гэлтон", акустическая шестиструнка. А оплачена посылка была матерью Джона, Джулией.
Тёмная лошадка Джордж
Только в декабре того же года, 1974-го, журнал "Кругозор" разродился на Джорджа Харрисона. Если не знаете, что такое – настоящее ликование, заходите. Это будет совсем не заход "на огонёк". Это будет по-настоящему.
Да, декабрь, соответственно, 12-й номер журнала, с песнями, как их назвали: "Мой повелитель", "Ожидание", и "Бангладеш".
Вот уж баловство было! Неописуемое. Целых три песни, и – ведь как на подбор. Конечно, после ''My Sweet Lord'' никто и шелохнуться не мог, "лежали в лежанку". Что, опять не правильно сказал? Ну, сельдей было, как сельдей в бочке. Лист осины дрожал, как осиновый лист. Лежали в лежанку. Всё правильно!
По поводу первой песни – был отдельный пост, и во многих других постах она разбиралась и по винтикам, и по шурупчикам, и по гаечкам.
Чтобы понять то ощущение, вызванное журналом с дырочкой, нужно, как минимум, окунуться в него. Вот, последняя вещь с журнала, "Бангладеш". Даже в эпохальном фильме Скорцези – этой песни нет, не совсем понятно, почему.
А так – что тут сказать. Только анекдот, старый. У грузина спрашивают: – Вы помидоры любите? Грузин: – Кушать люблю, а так – НЕТ!
Так анекдот – он и в Африке анекдот. Мы сильно ржали над статьёй этого самого Зайцева. Он ведь ещё и пропечатался через букву Б, как нарочно, чтобы посмеяться…
В названии статьи есть неисправимая опечатка: в имени Джорджа Харрисона была пропущена буква "д" после буквы "р". Но в тексте статьи имя было указано правильно. Только поздно. Достаточно в начале романа сказать: "обосрался". Вонять будет до самого конца, это уже проверено.
Вот кусочек из этой статьи:
"… Он рано начал зарабатывать на хлеб, как и все в их большой рабочей семье, отдавая вечера музыке. Вскоре после того, как его земляки-ливерпульцы Леннон и Маккартни образовали ансамбль, Харрисон присоединяется к ним… Он … постепенно почувствовал вкус к сочинению собственных песен… старается говорить о вещах глубоких и значительных, затрагивающих всех, касаются ли они любви или политики, чисто английских проблем или расизма в ЮАР... Его композиции часто начинаются с задающего настроение гитарного запева… Любителей эстрады волнует вопрос: встретятся ли участники ансамбля снова для совместной работы? Никто из них не отрицает такой возможности (разве что в рекламных целях), но создаётся впечатление, что Харрисон делает для этого чуть больше других…"
Ринго – он и в Африке Ринго!
Мы ещё долго-долго ждали, но – люди привычные. Мы знали и были уверены, час Ринго обязательно настанет! Никак по-другому быть не могло. Трудно сказать, почему дырчатый журнал позволил себе такие большие временные промежутки между выпусками отдельных личностей дружного коллектива, но что было, то было.
В общем, это произошло в июле 1975-го года. Да, после первой вкусной конфетки прошло 2 года и 9 месяцев. Для настоящих битломанов – это тьфу. Когда у тебя в мозгах крутится и вертится, время – побоку. Соответственно, журнал был за номером 7. И стоил он, как и предыдущие, всего 1 рубль.
Тогда мы услышали Ринго, которого прежде не очень-то и слышали. Он солировал мало, больше стучал. Да, немного песен в составе Битлз он исполнял, и исполнял хорошо, но группа распалась, и – что дальше?
Ринго не только снимался в фильмах, не только пробовал заняться бизнесом, но и продолжал играть, начал сам сочинять (чаще всего в соавторстве с разными людьми), и петь, и это было прекрасно.
"Six O’Clock" – композиция Пола Маккартни, специально написанная для Ринго – как обычно, в те старые добрые времена – тембр голоса и т.д.
Тогда Бригитта Иосифовна, которая статейку для журнала написала, постаралась. Не буду ёрничать, показываю, что было:
"… Когда … ансамбль распался на четыре самостоятельных "я", все западные газеты предсказали им музыкальную смерть. И самые мрачные прогнозы касались Ринго Старра. В самом деле, что мог ударник Ринго сделать один, без товарищей, которые умели и петь и сочинять музыку? "Конечно, он не Карузо", – писали о нём английские газеты. Но Ринго Старр доказал, что он не был только "барабанным" фоном для своих друзей. Оставшись один, он достиг успеха сразу в двух видах искусства: снялся в трёх кинокартинах и выпустил свою грампластинку… Наконец прозвучал его голос, и он оказался тёплым, дружеским. У певца-дебютанта нашлись и помощники – его прежние друзья по ансамблю. Он сумел снова собрать их в творческий союз на пластинке "Ринго". Джон Леннон написал для неё полную доброго юмора песню "Я самый великий", Пол Маккартни – "Шесть часов", а Джордж Харрисон предложил песню "Снимок". Сам Ринго выступил автором композиции "Тебе 16 лет", которая впоследствии была признана лучшей…"
Их фото украшали наши стены, такое не забывается. Под ними я спал и видел хорошие сны, потому что мне было хорошо. Мне, как и многим другим, было всё равно, что говорили те, кто был далёк от Битлз, а все предостережения со стороны властей – типа, не наша это музыка – так, смеяться никогда не вредно.
Ну, давайте нашу, ведь никто не был против – не смогли в достаточном ассортименте дать – значит, не надо мешать – это всё было внутри, не снаружи. Это были самые любимые годы.
(P.S. Непосредственно песенный материал указанных композиций вставить в пост не могу по известной причине)
