В народных традициях особое внимание уделяется жилищу умерших. В разговорной и литературной речи можно наткнуться и на «домовину» – синоним гроба, и на «последний дом» как эвфемизм (греч. ευφήμη — «благоречие») слову могила.
Особо отмечу, что погост вообще-то мною не воспринимался как метафорическое сонмище ПОСЛЕДНИХ ДОМОВ до тех пор, пока не довелось побывать в Шамордино. Это под Калугой, где неустанным прилежанием верующих возрождается женская Амвросиевская пустынь.
- Казанская Амвросиевская женская пустынь Шамордино. Погост по пути к святым источникам
Именно там вид кладбища, обихоженного подвижниками пустыни, потряс меня своим видом – одновременно праздничным и печальным, грозным и беззащитным, вопрошающим и сочувствующим, скромно молчаливым и вызывающе трубящим. Другими словами, таким феноминально понятным и в то же время настораживающе непостижимым...
Воспоминания о том впечатлении-переживании частенько оказываются для меня отрезвляющем «ушатом воды». Всегда уместном напоминанием, что все там будем. Что там наш ДОМ. Что там – по ладной формулировке @lady-in-red – то самое «место, где нам хорошо, где нас ждут и любят». Куда рано или поздно каждому захочется (или придётся!) вернуться…
Восстановленный КАЗАНСКИЙ СОБОР Казанской Амвросиевской женской пустыни в Шамордино
