Кухня, четыре квадратных метра. Сквозь маленькое, замутненное и пылью покрытое окошко, почти под потолком, пробивается полуденный свет.
- Кушай Сашка.
Старик ставит миску с гороховой похлебкой на деревянный столик, прислоненный к стене. Пытается пригладить Сашке непослушные торчащие волосы. Тот недовольно отдергивает голову. Старик надевает очки, берет газету и садится рядом на табуретку читать.
Мальчик, лет двенадцати, с взлохмаченной прической. Несколько секунд глядит в окошко, щурясь от неяркого света. Берет жестяную ложку и аккуратно зачерпывает. Пару минут он сосредоточенно ест, рассматривая узор дерева на столе.
А Алька где?
Убежала уже. Кушай Сашка, не болтай, здоровья набирайся.
Старик складывает газету и внимательно глядит на мальчика. Словно не решаясь что-то спросить, и уходит в комнату.
Комната украшена старым ковром на полу и тяжелыми шторами на окне. У стены стоит большой шкаф, заставленный неяркими книгами. По углам два дивана. Напротив шкафа кресло с порванной обивкой, письменный стол и единственный стул, стоящий у стола. На столе раскиданы тетради в черных обложках, много газет, вырезки из журналов, деревянная кружка под ручки.
Старик, склонившись над тетрадью что-то пишет. Время от времени сверяется с газетами. Из кухни доносится звон посуды и воды. Через какое-то время звуки смолкают, на пороге комнаты появляется мальчик.
- Я могу сегодня погулять?
Старик берет со стола небольшой листочек, хватает карандаш и начинает что-то сосредоточенно чертить. Мальчик осторожно подходит к столу и заглядывает через плечо старика.
Тот на мгновение оборачивается на мальчика, неопределенно цокает языком. Возвращается к листку и делает пару зачеркивающих движений. После берет одну из тетрадей, дописывает в ней пару строк. Размашисто расписывается, закрывает тетрадь и вместе с листочком подает мальчику.
- Вот, отнеси, будь добрым. Недалеко здесь будет, запоминай. Два квартала на север, мимо рынка не глядя. А после последнего прилавка налево поверни и к третьему дому. Там постучишься, поздороваешься. Скажешь, от Алексея Викторовича ты и передать просил, как и хотели. Что ответят, запомни, и в точности мне передашь, как вернешься.
Сашка нехотя взял тетрадь и листок, на которым была быстро и с помарками набросана дорога.
- Ступай, ступай, заодно и проветришься, а то солнца не видишь. Без шапки не выйдешь, и куртку накинь.
Одевшись и спустившись по шаткой деревянной лестнице, с удовольствием вдохнув запах сырой древесины в коридоре, Сашка вышел во двор.
Яркий полуденный свет, несмотря на осень, ослепил Сашку и тот недовольно сощурился.
Сашка оглядел двор. Судя по разбросанному мусору и куче листьев, прибитых дождем к стенам и подъездам, дворник дядя Коля опять не выходит на работу. Когда он спрашивал Старика почему, тот только ухмылялся в усы, а Алька насмешливо и с ехидной улыбкой смотрела на Сашку.
Пройдя через двор и выйдя на улицу, Сашка, сверившись с листочком повернул налево по направлению к рынку. Идти куда-то, куда направляли, не хотелось.
Старик знал об этом, и обычно не давал ему таких поручений. Сашка был удивлен, но не показал этого, он вообще старался никому ничего не показывать. Он помогал дома, но знал что так надо, а делами в городе обычно занималась Алька.
Пройдя квартал, он остановился на перекрестке и поглядел налево. Поежившись он отвел взгляд, и спрятав голову дошел до рынка.
Рынок был небольшой, в пять рядов, и назывался Охотничьим. Хотя и мясо и рыба продавались в крытом магазине рядом, а на самом рынке все больше фрукты, овощи и куча разных вещей.
Чтобы как-то занять себя он стал считать, кого больше из продавцов мужчин или женщин, оказалось женщин больше. Но они казались более усталыми, а у мужчин глаза были бодрее.
Отсчитав три дома от прилавка, в котором продавались всякая всячина для дома и интересные замки, почему-то так привлекающие внимание Сашки, он подошел к дому, на котором висела вывеска “Издаем всё с буквами”.
Постучав три раза, он стал терпеливо ожидать.
За дверью что-то зашелестело, послышались шаги и крики
“Ксюшка открой, занести должны, меня позовешь!”.
Торопливые шаги и дверь распахивается. На пороге стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати. Черные волосы в косичку. Платье бирюзового цвета с поясом. Зеленые глаза, задорно выпрыгивающие из-под часто мигающих ресниц.
- Издательская Синичкина, здравствуйте.…Ой, привет. Я подумала, к дяде пришли. Тебе что нужно было, мальчик?
Сашка горделиво выпрямился и попытался пригладить непослушные волосы. Протянув тетрадь, он важно сказал
Меня к вам сам Алексей Викторович прислал с важным поручением, передать просил, как и хотели.
Какой смешной ты. А тебя самого как зовут?
Саш…Александр.
Смешной. А меня Ксюша
.
Она быстро протянула руку, пригладила парой ловких движений волосы на Сашкиной голове, взяла тетрадь и забежала в дом.
Сашка удивленно коснулся рукой волос.
Через несколько секунд дверь открылась и выглянула Ксюша
Дядя просил передать Алексею Викторовичу благодарность и завтра ждет к трем часам новое.
Ксюша, бегом сюда, мамка ждет.
Послышались крики из дома.Ой, побежала я. Пока, смешной.
Она скрылась за дверью. Послышались легкие шаги, быстро переступающие по полу.
Сашка, постояв с полминуты перед дверью, повернулся к рынку. И смутно видя что-то перед собой, медленно поплелся.
Проходя мимо рынка, ему казалось, что у всех женщин смеющиеся зеленые глаза, а мужчины смотрят на него ехидно. В голове стучалось “Смешной…”
Дома уже была Алька, она сидела на диване и что-то пыталась читать, медленно вслух проговаривая по слогам и очень сосредоточенно. Старик писал что-то за столом.
Сашка, передал Старику всё, как просили. Помолчал.
А потом произнес
- А можно мне и завтра отнести самому?
Старик и Алька удивленно переглянулись.
© Леонид Павлов.