Конфискация имущества или история «сами предложили, сами отказались»

На протяжении нескольких столетий конфискация имущества представляла собой одно из наиболее неоднозначных видов наказания и предупреждения правонарушений. Любопытно, но в России изначально сложилось особое отношение к собственности, в обществе крайне медленно проходил процесс «воспитания» и в каком-то смысле «уважения» идей защиты своего права владения имуществом.

За историю существования такого средства восстановления общественной справедливости, конфискация несколько раз исключалась и возвращалась в российское законодательство, порождая массу критики и разделяя общество. Вот и сегодня, независимо от политических пристрастий, вопрос возвращения «полной» конфискации имущества, как незаменимой меры в схватке с преступностью вызывает двойственные мнения (народные избранники хотят, а правительство и суд категорически против).

Нельзя отрицать, что в советский период конфискация имущества была популярна, цели «раскулачить» преступников могли применяться в отношении 70% статей Уголовного кодекса. С изменениями 1996 года количество статей с возможностью назначения такого наказания уменьшилось до 30%, а в 2003 году конфискация имущества как вид уголовного наказания была и вовсе исключена (по мнению многих, в результате беспочвенных доводов о её неэффективности).

В наши дни конфискация применяется только как обеспечительная мера, часто не способствующая предотвращению самих преступлений. Потенциальный злоумышленник лишится лишь того, что было получено в результате совершения противоправных деяний, а решение применить дополнительную меру целиком и полностью находится в ведении конкретного судьи. При этом предпочтения законодателя до сих пор остаются непонятными, так как изъятие имущества ограничено странной подборкой статей Уголовного кодекса: исключая хищения, преступления в сфере экономической деятельности, экологии и многие другие.

Конечно, ранее наказание действительно могло задеть тех, кто никоим образом в совершённом преступлении не виноват (возникнут последствия для членов семьи). Однако, эксперты убеждены, именно это и служило сдерживающим фактором, когда «на кон» была поставлена не только своя свобода, но де-факто благополучие и будущее всей семьи.

В советские годы суд был вправе «экспроприировать» буквально всё нажитое, и, конечно, известная фраза «зачем грабить, если можно конфисковать» более чем описывает имевшие тогда место злоупотребления властью, с точки зрения принципов права.

Тем не менее, в погоне за опытом зарубежных стран, «мы таки пришли» к мере, лишённой карательного характера, она стала направлена только на имущество, связанное с преступлением. Однако, на практике это нередко и выливается в непреодолимое препятствие доказать нелегальность различного рода активов (связать их с противоправной деятельностью).

Количество случаев конфискации имущества сократилось в десятки раз, а семьи обворававшихся чиновников продолжают жить в особняках, обладая бесчисленным количеством предметов роскоши формально не связанных с «виновником торжества».

Судите сами, даже введение системы кратных штрафов за взяточничество, демонстрирует трагичные показатели собираемости (менее 20%), такое наказание просто не работает. Тысячи мздоимцев даже не думают что-либо компенсировать, только и успевают «правильно» раскидать свои активы. Вот так и пользуются противоречиями цивилизованного наказания, основанного на гуманных соображениях общества.

Очевидно и то, что если их не пугают кратные штрафы и внушительные сроки лишения свободы, то и риск полной конфискации имущества мало что изменит, ведь всегда найдётся возможность избежать кары «справедливого наказания».

В конечном счёте следует признать, конфискация в нынешней форме весьма далека от совершенства. Применять её по безразмерному перечню преступлений и лишать всего имущества оступившегося человека, конечно, не целесообразно, но и расширить область правоприменения подобного средства «восстановления справедливости» считаю вполне резонно.

Источники фото 1, 2, 3