ГЛАВА 2. ВОЛОСЫ ВЕРОНИКИ. 7. Пташка.

Она закрыла глаза. И побежала. Вперед. К обрыву. Несколько актуров пустоты должно хватить, чтобы крылья наполнились воздухом.
Ноги перестали ощущать почву. В груди остро кольнули оба сердца. Замерли, раздумывая, стоит ли дальше гнать кровь по организму, или с этой безрассудной пташкой – Хиттуан уже покончено. Уши наполнились свистом воздуха, А крылья… Крылья так и оставались сложены за спиной. Тело еще не понимало, что нужно сделать, чтобы они распрямились, и падение в пропасть все же стало полетом.
Старый воин, следящий за их выводком, не раз говорил, что им еще слишком рано в небо. Еще нет силы в крыльях, еще нет силы в разуме. Они еще птенцы, и не готовы стать Хиттуан. Но ждать уже было выше ее сил. Она сбежала из-под опеки старика, и теперь…
Теперь она падала, боясь открыть глаза. Темнота, свист, гулкие, чередующиеся удары сердец… И осознание того, что старик был прав. Она еще не может лететь. А значит уже почти мертва. «Открой глаза.» - Раздалось в голове. Странный голос. Будто неживой. Да и вряд ли она его услышала, с таким яростным свистом вокруг. – «Открой глаза, Хиттуан. Открой!»
Она подчинилась. И не смогла сдержать крик. Мир вокруг был нов. Мир был знаком и чужд одновременно. Это был ее мир, только теперь он имел не просто объем, но и цвета, тени, полутени, и еще что-то неуловимое… Вместо полупрозрачных, очерченных лишь границами фигур в красноватой дымке, она видела сейчас яркие оранжевые заросли катурлинории. Некоторые бутоны были стянуты сверху и окутаны темно-бардовой дымкой. Сработавшие ловушки для нерасторопных, но таких вкусных лакудов. Будет сытный ужин, не меньше восьми ловушек сработало. Но не у нее…
«Крылья. Разведи крылья.» - Снова этот голос. Только в этот раз она не может подчиниться. Не знает как… «Просто представь, что они отлипли от спины, и смотрят в стороны» «Не могу…» «Посмотри вниз.» «Аллинар…» Сердца испуганно сжались. До хищного цветка оставалось не больше аркура. Несколько скоротечных мгновений, и она сама превратится в ужин. В ее мире стать едой было проще, чем еду добыть.
«Крылья!» - Голос в голове почти кричал. Вот только крылья, которые еще ни разу за все десять оборотов, которые она живет, не раскрывались, упрямо не хотели делать это и сейчас. «Ну же…»
Хиттуан не молятся. У хиттуан нет богов. Но эта пташка была сейчас готова поверить в кого угодно, лишь бы этого прыжка не было. Из широко распахнутых глаз текли слезы. И не потому, что поток ветра был слишком силен. От воздуха глаза надежно закрывало прозрачной пленкой третье веко. Но защитить от страха оно уже не могло… До смерти ей оставалось несколько ударов сердец.
«Крылья!!» - Не унимался голос. Пташка в бессильной ярости сжала кулачки, почти физически чувствуя, как жизненная сила наполняет ее тело жаром.
- Заткнись! – закричала она.
И тут же испуганно взвизгнула от громкого хлопка. Острая вспышка боли в спине сменилась эйфорией от понимания того, что она больше не падает. Еще не летит, крылья почти не держат ее тело, но и не падает безвольно в пасть аллинара. «Взмахни ими». - Голос стал спокойнее. – «Почувствуй их». «Кто ты?» «Потом. Сначала взмах». Пташка напряглась, и крылья неожиданно легко выровняли полет. Еще несколько взмахов, и она начала набирать высоту, несясь над зарослями катурлинории. Вот бы ее сейчас увидел тот старик, который говорил, что ей еще рано… «Впереди!»- рявкнул голос, и она не раздумывая ушла вправо и вверх, едва увернувшись от неизвестно откуда появившейся здесь серо-бежевой колонны.
Рядом появились еще колонны. Высокие, необхватные, они терялись где-то вверху, много выше даже того обрыва, с которого она прыгнула. Терялись, вливаясь в некое бежевое облако, которое уходило еще выше… Пташка заложила вираж, и устремилась ввысь, надеясь увидеть конец этого странного облака. Крылья работали не переставая, несколько раз полет сбивался из-за неумелых движений, но она упрямо поднималась все выше, пока не начала различать в небе над собой огромную, вытянутую морду неведомого зверя. Она бросила взгляд вниз, но не смогла разглядеть тех зарослей катурлинории, в которых находился ее фотхон . Внизу расплывалось лишь яркое оранжевое марево. «Это акраид. Если бы они были разумны, то правили бы этим миром. А так…» - Голос замолчал, а пташка еще раз окинула взглядом огромного зверя. Ей никто не рассказывал, что ее мир на самом деле такой. И что она знает лишь маленькую его часть. Пятачок земли с травой, который не отличим от других с высоты роста этого исполина. Голова акраида пришла в движение, медленно повернулась к зависшей в воздухе фигурке, и замерла, рассматривая маленькую летунью огромным глазом. Таким же двухзрачковым, с красной и синей парой. Глаз зверя был совсем близко, в какой-то трети аркура от нее. И это вызывало в юной пташке форменный трепет. Даже взрослые и сильные воины Хиттуан были меньше ростом, чем зрачки смотрящей на нее твари. И разум малышки отказывался верить в новую правду.
Внезапно едва заметная бледно-голубая дымка, окружавшая голову исполина, подернулась рябью, и изменила цвет на насыщенный бардовый. Из-за пределов видимости к исполину приближалось нечто не менее могучее. Оскаленная пасть выскочила из туманной дымки чуть ниже, подкинув ее потоком возмущенного воздуха еще выше. От загремевшего рева раненного аркаида заложило уши, но вцепившегося в горло жертве хищника это уже не беспокоило. Заливая все вокруг темно-бурой жижей, два тела опускались вниз. Пташка последовала за ними… «Не спускайся дальше.» - остановил ее все тот же голос. – «Твоего дома больше нет, а ты нужна Саат. Лети на восход, пока не увидишь холм, заросший вашей любимой катурлинорией. Это будет город Т’як-Хиттоор. Там и встретимся»
Город поразил малышку не меньше, чем исполинский аркаид и его неведомый убийца. Заросли катурлионии простирались на сколько хватало глаз, и в каждом колене узловатого растения трудолюбивыми руками народа Хиттуан был оборудован фотхон. О числе жителей этого города можно было только догадываться. Пташка летела над самыми макушками зарослей не меньше часа, прежде, чем голос скомандовал ей снижаться, и направляться к странным каменным фигуркам. Спорить она не стала, и без того ее первый полет выдался безумно долгим и утомительным. Силы кончались, а голод уверенно сплел ледяное гнездо в ее животе, грозя истощить и отправить в не-жизнь.
Возле статуй ее встретил дряхлый старик, одетый в парадную хламиду. Он протянул пташке солидный кусок мяса лакуда, в который она с жадностью впилась зубами.
- Кушай, малышка. – Старик потрепал ее по еще совсем лысой голове. – Кушай. Посланник Саат рассказал о судьбе твоего рода. Они теперь часть силы Саат…
- Пофланник? – Переспросила девочка. От мяса по телу разливалось приятное тепло.
- Тот, кто говорил с тобой. Он из народа Оди. Такие не приходят просто так. – Старик ухмыльнулся, и подтолкнул ее в круг, который составляли статуи. – Кушай, девочка. Думаю, не скоро ты увидишь Алакет в следующий раз…
Она удивилась этим словам, но старик, втолкнувший ее в круг, поспешно отступил назад, и переспросить она не успела. Зато рядом с ней неизвестно откуда появилась маленькая искорка, окруженная плотной синей дымкой.
До этого дня она не видела этих дымок, окружавших живых существ. Даже цвета она не различала. Только контуры предметов и серый мир. Старшие ребята из ее рода говорили, что после первого полета жизнь очень сильно изменится. Но она не думала, что изменения эти будут на уровне физиологии.
«Ты еще научишься управлять своим телом, маленькая Хиттуан»
- Кто ты?
«Хранитель Саат. Мое имя Ниазат Маутуэн Кьето Фир Ото. Не запоминай. Я буду случаен на твоем пути. Саат велела мне спасти смелую пташку из обреченного рода, и указала на тебя. Теперь тебя ждут в обители Кауни. Смотритель статуй проводит тебя к кораблю…»
- Зачем я Саат?
«Мне это неизвестно, маленькая Хиттуан. Ты найдешь ответ сама. Прощай».
Искорка взмыла вверх, и растаяла в небе, а ее взял за руку старик – смотритель, и повел прочь из круга к стоящему неподалеку прямоугольнику странного серебристого цвета.