Прогулка по Стрельне

Если вы не достигли сегодня своей цели, не отчаивайтесь, возможно вашей целью было совсем другое.

Уже который год собирался посетить Путевой дворец Петра I в Стрельне, где он останавливался по пути в Кронштадт, Ораниенбаум и Петергоф. И вот, сегодня, отложив все дела, отправился в путь.

Миновав Константиновский дворец — резиденцию Путина, повернул в сторону Путевого дворца. Но вы, на воротах ограды красовалась табличка «Дворец находится на реставрации. Просим извинения за созданные неудобства.» Возвращаться так быстро домой не хотелось, а посему решил прогуляться вдоль реки Стрелка в сторону Финского залива, в надежде встретиться с чем-то интересным.

Через пару сотен шагов появился дачный домик и маленький стенд на заборе.

Имя Анатолия Лемана неразрывно связано с русской скрипкой. Значительную часть своей короткой, но яркой жизни, талантливый ученый, изобретатель, исследователь, писатель и скрипичный мастер посвятил изучению и созданию уникальных инструментов, которыми мы продолжаем гордится и в наше время.
Более 200 инструментов – скрипок, альтов и виолончелей было изготовлено замечательным мастером за четверть века, и каждый инструмент продолжает притягивать внимание историков и исследователей скрипичной науки, а также музыкантов-исполнителей высокого уровня, ценящих звучание этих инструментов.

В 1885 году Леман переезжает в Санкт-Петербург. Он все больше интересуется инструментами, и через какое-то время решает полностью посвятить себя скрипичному мастерству, оставляя все прочие занятия. В эти годы он много времени уделяет изучению акустики, грунта, лака, вырабатывает индивидуальные формы инструментов.

Около 13 лет Леман жил со своей семьёй на Пристанской улице в Стрельне, обустроив здесь мастерскую, в которой занимался исследованием акустики скрипки.

А это уже интересно, — подумал я, не догадываясь, что ждёт меня впереди...

Когда-то давно, в далёкой юности, довелось мне слышать историю, которая приключилась с нашими четырмя солдатами, дрейфовавшими в океане почти без еды и воды 49 дней, пока их не спасли американские моряки.

<...>Всего их было четверо в возрасте от 20 лет до 21 года: младший сержант Асхат Зиганшин, рядовые Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Иван Федотов. Они служили на курильском острове Итуруп и занимались тем, что разгружали заходившие в бухту корабли. Последние не могли причалить к берегу из-за особенностей залива, поэтому военные подплывали и забирали груз на самоходной «Т-36». Жили там же, прямо на барже. «Так было удобнее, хотя на борту особо не развернешься: в кубрике помещались лишь четыре койки, печка да переносная радиостанция», — описывал Зиганшин. <...> В роковой день, 17 января 1960 года, разыгрался сильный шторм, ветер оторвал стоявшую на привязи баржу и вместе с экипажем потащил прочь. Команда пыталась пристать к берегу, но топливо закончилось. Добраться до суши вплавь или бросить якорь при такой непогоде было невозможно. <...> Почти сразу Зиганшин, как старший по званию, «взял все в свои руки», ввел строгие ограничения по питанию и дальше лично распределял пищу (сам он объяснял, что сделал это после того, как «на второй или третий день Федотов стал кричать, что мы умрем с голоду»). Сначала солдаты ели раз в сутки по кружке супа из имевшихся ингредиентов, а пили трижды из маленького стаканчика от набора для бритья. Пытались ловить рыбу, но из-за непрерывной непогоды она не клевала. Когда продукты вышли, перешли на все кожаное, что было под рукой: ремешки часов, сапоги, пояса и даже детали гармошки. Как уточнял Зиганшин, «молодые организмы все переваривали». «Сгоревшая кирза превращалась в нечто похожее на древесный уголь и становилась мягкой. Этот «деликатес» мы намазывали солидолом, чтобы легче было глотать. Несколько таких «бутербродов» и составляли наш суточный рацион» рассказывал Крючковский <...>

К счастью, 7 марта советскую баржу заметили американцы. К ним отправили вертолеты и предложили эвакуироваться. Однако призывники до последнего не хотели бросать «социалистическое имущество», надеясь, что им просто выдадут продукты, топливо и позволят самостоятельно уплыть домой.

«Американцы не спускаются, мы не поднимаемся. Смотрим, авианосец, с которого вертолеты взлетели, разворачивается и начинает удаляться. И вертолеты следом. Может, американцы подумали, что русским нравится болтаться посередине океана?» — шутил Зиганшин.

В итоге моряков все же уговорили сесть на вертолет и перевезли на авианосец. Там удивленные американцы старались позаботиться о гостях как могли — кормили истощенных и обросших срочников варениками, которые специально готовил кок — потомок украинских эмигрантов, а прилетевший переводчик вручил им две бутылки «русской водки».
Однако сам Зиганшин признавался, что первое время после спасения не мог успокоиться из-за страха, что дома солдат обвинят в измене родине <...>

ГАЗЕТА.RU

Постучав в двери вошёл внутрь, где встретил меня смотритель музея

Вот так, казалось бы ничем не приметная дорога вдоль небольшой речки с мутными водами, может в итоге поведать о многом. Ну, а мы, покинув музей, продолжим нашу прогулку вдоль реки...

Именно по руслу этой реки — Стрелке во времена Ивана Грозного в течение семи лет проходила граница между Россией и Швецией, установленная Плюсским договором 1583 года.

И видимо прав был О. Генри говоря: ❝ Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу. ❞

Санкт-Петербург, Стрельна. Октябрь двенадцатого дня 2025 года.