Глава 2. Болгария. Золотые пески
Фридрих говорил по-русски чисто, но с заметным немецким акцентом, но я не могла отделаться от впечатления, что его голос и глаза мне знакомы… Я с удовольствием слушала их незатейливый разговор с Костиком и всё больше меня накрывала интрига, кто же этот немец на самом деле? Неужели мне только показалось какое-то сходство?
А когда он ушел по делам, я спросила Костика, кто был инициатором их контакта с Фридрихом, и сын сказал, что это было взаимное желание после их 1го разговора при знакомстве со всеми приехавшими парнями, он со всеми вкрадчиво поговорил, а потом уже сам Костик к нему подошёл с возникшим вопросом…
Фридрих вскоре вернулся и сказал, что он договорился с руководством лагеря, что я могу к ним присоединиться на обед и ужин. Но я про себя подумала, что он не просто договорился, а оплатил питание для меня, а также могу участвовать в культурной программе, небольшом концерте самодеятельности и, конечно, кино, что я с удовольствием сделала, т.к. интрига меня ну никак не отпускала. А после кино, когда парни ушли согласно строгому спорт-распорядку отдыхать, Фридрих вызвался меня проводить до гостиницы…
Мы медленно шли вдоль моря, до моей гостиницы было около 500-600 м., и он мне рассказал о том, что много ездил по разным странам, а вот официально женат так и не был, жил в гражданском браке ок.10 лет с немкой, овдовевшей коллегой, но не сошёлся характерами с её избалованными бабушками детьми, они очень его ревновали к матери и были критически настроены против него, и им пришлось с ней расстаться.
Мы с Фридрихом присели прямо на берегу и он мне рассказал, как у него складываются взаимоотношения с подростками и со студентами, как правило всегда хорошие, он пытается понять мысли молодежи, но и у него также бывали противоречия, особенно с упертыми немцами...
Фридрих отозвался очень хорошо о Косте, назвав его думающим парнем со своей сформировавшейся точкой зрения. О моей личной жизни он спросил ненавязчиво, как-то вскользь, и я вкратце рассказала ему о моих 2х попытках брака, при этом ожидая вопроса об отце Кости, но он почему-то не поинтересовался сразу, а меня это ещё больше завело, а почему же это его никак не интересует???
И тут Фридрих, видимо, проинтуичив мои сомнения, тихо спросил:
- А отец Кости, видимо, погиб на войне?
- Нет, он пропал без вести ещё до войны, я пробовала узнать что-то в военном ведомстве и журналистском сообществе, но о нём никому ничего не известно…
Фридрих тихо кивнул головой, и мы пошли к моей гостинице. Прощаясь, он поцеловал мне руку, поддерживая её снизу ладонью, и я тут заметно вздрогнула: мне знакома эта ладонь, эта нежная ладонь! Не может быть! Неужели передо мной тот самый Костя Семёнов из далекого 39го? Но Фридрих, явно почувствовав мою реакцию и быстро ретировался, лишив меня возможности задать ему тот самый главный вопрос, который мучил меня весь долгий день…
В следующие 2 дня наше общение с Фридрихом было минимальным, он был привычно занят с парнями и даже вроде бы сторонился меня, как мне показалось, избегая откровений… или я уже себя сама накручиваю? Я уже перестала понимать сама себя, отчаиваясь разгадать собственную загадку, может мне не стоит так уж сходить с ума и спросить его прямо? Через 2 дня у парней была запланирована прогулка по местным предгорьям, все они прилично устали и сразу по возвращению из утомительного похода быстро поужинали и ушли к себе отдыхать.
А мы после ужина пошли с Фридрихом прогуляться ко мне в гостиницу, но на этот раз я его специально удержала, предложив выпить в баре гостиницы по коктейлю... Фридрих заказал нам напитки и мы сели на красивой открытой веранде, замечательный теплый черноморский вечер, ветерок прохладный с моря, а нижнее освещение в баре позволило мне как следует всмотреться в нижнюю часть лица загадочного немчика…
И я, как экс-военная медсестра-санитарка, узрела таки следы еле заметных шрамов у него под скулами и за ушами, что же это, как не следы от пластической операции? Неужели это всё-таки ОН, Костя? В глубоком раздумье под его вкрадчивый рассказ о чём-то интересном, я явно увлеклась довольно крепким коктейлем, и у меня, как обычно после принятия спиртного, появилось желание пошалить… И я притворилась опьяневшей, как тогда на отдыхе на юге лет 6 назад сработало, когда меня незамужнюю серьезно увлек один стоящий джентльмен…
Я решила повторить тот удачный опыт «снять» стоящего мужика. У меня это было лишь однажды, к сожалению, но очень метко, тот мужчина оказался реально стоящим, и мы с ним потом ещё несколько раз встречались в Москве, но из-за наличия у него семьи и детей в Ленинграде, мы с ним всё же расстались. Как же все мужики всё-таки предсказуемы… Вот и Фридрих тоже повёлся на мой прикол, узрев моё якобы подпитое состояние, сам предложил меня проводить в номер. И как только дверь в номер открылась, я ухватилась за шею «немчика» и мы оба ввалились в номер в глубоком поцелуе. Видимо, Фридрих уже понял, что попался на мой крючок, да он особо то и не сопротивлялся, если честно…
А вскоре мы уже кувыркались в постели, и уже при первых его прикосновениях ко мне я поняла, КТО же это со мной сейчас кувыркается. И тут уже я не выдержала и расхохоталась:
Несмотря на твою очень удачную пластику лица, твоё тело изменить не возможно, вот тут ты точно прокололся, мой милый Костя… - и Фридрих/Костя негромко засмеялся в ответ:
А разве ты только сейчас меня расшифровала? Мне показалось, Настенька, что ты меня намного раньше узнала…
Да, это так, почти с 1го взгляда по глазам и голосу, хоть и с акцентом, но это уже не важно сейчас… как же я соскучилась по тебе, Костик…
Наше любовное барахтанье в постели продолжалось долго, мы потеряли счет времени… А потом, когда мы немного успокоились, и я прилегла к нему на грудь, как тогда в 1939 г., я попросила рассказать его о себе всё, что произошло с ним за эти 16 лет… Ведь я ещё в Москве после войны, наводя справки о нем во всех органах, уже поняла, что он, видимо, служил в разведке и был особо засекречен… Он мне представился полковником Максимом Исаевым, а в немецком варианте Максом фон Штирлицем, но это имя он уже давно изменил в конце войны из-за агрессивного преследования американскими спецслужбами.
Он попал в Германию в 1940 г. как немецкий журналист прямиком из Японии, где он состоял в группе разоблаченного и жестоко казненного японцами немецкого журналиста-советского шпиона Рихарда Зорге. Макс служил в чине сначала подполковника, а потом полковника-военного советника в аппарате министра вооружения А.Шпеера. Оказывается Макс в советской молодости ещё до войны серьезно занимался ракетной техникой, стал кандидатом наук, пока он не был привлечен военной разведкой.
Макс курировал в немецком министерстве вопросы военной приёмки и проведения испытаний новой ракеты ФАУ-2, т.н. «оружия возмездия», предназначенного по личному замыслу Гитлера в основном для устрашения Англии. Вполне естественно, основным заданием Макса, как разведчика, было «скоммуниздить» всю эту документацию и передать её советским спецам по мере завершения успешных испытаний.
Но ракета ФАУ-1 у ген.конструктора фон Брауна оказалась весьма проблемной и очень ненадежной, половина испытаний были отчаянно провалены, и фюрер часто бесновался по этому поводу... Первый пуск ФАУ-1 состоялся в марте 1942г., а первый боевой пуск ФАУ-2 произошел только в сентябре 1944 г. Довести эти ракеты до боевого применения к моменту капитуляции Германии военное ведомство А.Шпеера уже не успело...
За это время было запущено более 3 тыс.ракет, в основном по территории Великобритании, Голландии и Бельгии. Всё это делалось с целью запугивания мирного населения этих стран, где от ударов немецких ракет погибли ок.2700 чел. Особым разрушениям тогда подвергся Лондон. Прямой шеф Макса министр вооружения 3го рейха А.Шпеер никак не разделял одержимости Гитлера отомстить населению других стран. Шпеер ориентировал ракеты на защиту немецкой промышленности от вражеских бомбардировок. В последний раз немецкие «Фау-2» были применены во время сражения за бельгийский Антверпен уже весной 45го...
(Продолжение следует)
Огромное спасибо за ваши 👍