Автор: Дмитрий Стаин
Группа: Вконтакте
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
— Генри, я, наверное, лягу спать. Устал.
— Хорошо, я тогда, наверное, пойду, - неуверенно произносит Генри, выходя из комнаты.
— Конечно, спасибо, друг, - отвечаю я. Закрываю дверь. Нервно пытаюсь попасть ключом в скважину. Кидаюсь к ящику. Морфий. Достаю шприц. Вываливаю на пол все банки. Несколько разбиваются. Но они все равно пустые. Нахожу последнюю. Укол. Сладкое забытье. Черт, я по уши влип в это. Теперь я морфинист.
Через час, я все-таки усаживаюсь за работу. За окном смеркается. Я дочитываю показания свидетелей. Тут и опросы подозреваемых. Глаза слипаются от недосыпания. Беру сигарету, открываю окно и затягиваюсь. Еще один наркотик… Под окнами не спеша проходит констебль, который патрулирует эту улицу.
Вдруг я отчетливо слышу женский голос за спиной.
“Джонас Майзен”.
Оборачиваюсь - никого. Был слышен отчетливо… Что это было? Галлюцинация?
Беру папку с личным делом констебля. Ее же принес сегодня Генри.
Хм… У этого парня хорошая характеристика. Неожиданно я наткнулся на интересную деталь. Джонас Майзен, будучи студентом, учился на хирурга, и проходил практику по вскрытиям и оперированию. Окончив университет с отличием, он отказался от должности ассистента главного королевского хирурга…
С 20 июня 1880 года числился в списке погибших. Тогда перевернулся паром “Святая Елена”. Но Джонасу удалось выжить. Но вот его жена и дочь… Он потерял память… На этом его биография обрывается, так как не хватает еще одного листа. В конце папки прикреплен лист. Тут указана дата - 30 августа 1888 года. В этот день Джонас Майзен вышел на свое первое дежурство.
Моментально в моей голове точно паззл собралась точная картина преступления. Убийство происходит в ночь на дежурство Майзена.
“…Генри теряет нож после того, как Джонас приходит к нему за показаниями и остается наедине с телом. Женщина на Ханбери-стрит сказала, что видела его в компании еще живой Энни Чэпмен. Патологоанатом сказал, что “…Есть догадки, что убийца отлично знал анатомию, раз смог вырезать органы таза одним взмахом…”. Получается, что Джонас Майзен и есть Джек Потрошитель?!”
Нужны доказательства.
Потушив сигарету, я сладко зеваю. Вдруг, чувствую что-то непонятное. Черт возьми, у меня что-то во рту.
Выплевываю. Это зуб. Морфий убивает меня…
После смерти жены от чумы, мне было совсем плохо и одиноко, и только спустя время я смог потратиться на услуги местных представительниц старой профессии.
30 сентября 1888 год 20:00
Надеваю темно-синее полицейское пальто и шляпу. Подхожу к сейфу. Достаю пистолет, шприц и баночку с морфием. Все убираю в кожаную сумку. Тут же черное сложенное пальто и шляпа. Все это для того, чтобы я смог переодеться в темном переулке и проследить за Джонасом Майзеном.
Спустившись вниз, я подхожу к своей группе.
— Сегодня нам надо патрулировать Датлфилдс-ярд. Останавливаем всех подозрительных лиц. Просим документы. Если что-то не устраивает – используйте свистки и ждите подкрепления.
Я провел этот обязательный инструктаж и мы разошлись.
Отказавшись от напарника, патрулирую улицы один.
Одиннадцать вечера. Уже туман. Ничего не видно. Лондон стал еще страшнее. Улицы уже совсем пусты. Хотя все же не совсем. Тут еще можно встретить девушек легкого поведения. Из-за одной твари я заразился… А ведь им совсем ничего не нужно, кроме денег. Да и делать они нечего не могут. Естественно, только свою работу. А, может, и просто не хотят другого…
Опять меня тошнит. Аж в глазах все плывет. Я думал, дозы хватит на более долгое время. Чем больше доза, тем меньше срок действия, так надо понимать. Теперь я не отвяжусь от чертового морфия. Я понимаю, что так нельзя. Но по-другому уже не могу.
Стоп. Там в темноте кто-то стоит. В переулке. Это же девушка.
— Эй, леди, вам нужна помощь?
Я к ней обращаюсь, потому что выглядит она как-то неестественно. Голова так свернута на бок… Или мне кажется? Я подхожу ближе. У нее какой-то странный взгляд. Она делает шаг назад. В этот белый непроглядный туман. Она опять исчезла! Или у меня галлюцинации?! Я так и не могу понять, есть они или нет.
Я прибавляю шагу и сворачиваю в переулок. Тут совсем темно. Кто-то опять разбил фонарь. Вытягиваю руки вперед и иду буквально на ощупь. Но… Тут тупик. Нет никаких выходов. И пройти мимо меня она бы не смогла. Слишком тут узко, да и стены высокие.
Что это? Слышу какой-то шепот за спиной. Говорит явно девушка. Оборачиваюсь и бегу на голос. Кажется, будто произносится длинная и непонятная речь. Внезапно из всей каши звуков улавливаю отчетливое:“Джонас Майзен”
Я все еще бегу. Но вдруг спотыкаюсь и падаю. Сердце так стучит. Мне кажется, оно сейчас просто вылетит из груди. Стягиваю пальто и рубашку. Сумка… Где моя сумка? Открываю. Достаю морфий и шприц. Не зря ведь я захватил его. В темноте не видно, много ли я набираю. Мне все равно. Я не ошибусь. Уже совсем привык.
Плечи у меня уже все исколоты, в синяках. Боль жуткая. Иногда мне кажется, что я уже гниющий, но живой кусок мяса. По всей спине идет сыпь. Хорошо, что она чешется, только если сам начинаешь расчесывать. Не трогаешь – не болит…
Втыкаю иглу в плечо. Как же больно! Я чуть ли не ору. Меня могут услышать. Узнают – выгонят с работы. От меня сразу все отвернутся. Но одиночество порождает безумцев. А я уже почти таковым стал. Нельзя доводить дело до крайней точки.
