Особняк (рассказ)

Привет всем!

Я продолжаю публиковать здесь рассказы написанные в рамках известного на Стиме конкурса мадам Зельды.

Хочу поблагодарить @ruta, @nadiyamikhno, @irinadob550 and @vpervye1 за помощь и участие.

– Вот это да! - Клара чуть не задохнулась от волнения, глядя на поместье, – наверное им владели такие-же богатые барсуки, которые приходят ко мне на стрижку.
Перед передними ступенями лежали тщательно уложенные камни, отцентрированные вокруг фонтана. Туристы нетерпеливо толпились со своими камерами и брошюрками, когда сестры присоединились к ним.

– Здесь сказано, что экскурсии начинаются каждый час в Большой галерее, - сказала Келли, держа путеводитель. Но Клара была слишком занята, восхищаясь разнообразием украшавших местность цветов, от альпинистских лозы возле изящных окон до пышных кустов вокруг каменной тропинки. Келли с улыбкой вернулась к чтению. Приятно было видеть, что поместье уже оправдало ожидания Клары.

Уж эти Кларины ожидания... Клара работала в модном салоне красоты и была хорошим мастером. Но она получала большие чаевые от клиентов не за это. Она была мастером общения. Это не значит, что она специализировалась на коммуникации в университете. В ней было сочетание кажущейся искренности, острого языка и хорошего чувства юмора, что развлекало клиентов. С Кларой они чувствовали себя комфортно, откровенничали и флиртовали, и даже иногда спрашивали её мнения в важных вопросах. Приятно было находиться в обществе такой милой и такой понимающей девушки. Иногда Кларе давали от двести до пятисот евро типов. Это было в два а то и в пять раз дороже стоимости самой стрижки. Для её клиентов, эти пара часов морального отдыха, проведенными в её обществе, стоили того. Можно было отвлечься от вечного контроля над своей собственной речью, от скуки заседаний в правлениях больших компаний, и наболевших проблем в семье. Она была тем маленьким островком искренности в океане необходимой взаимной корпоративной лжи. С ней можно было поделиться той выжимкой человечности, сдавленной обычно, жестким соревнованием и соображениями выгоды. Она была подобна дуплу дерева, которому царь Мидас доверял свой позорный секрет с той разницей, что дупло также развлекало и льстило самолюбию. Этот талант общения возвел Клару на вершину популярности в её салоне, и она наслаждалась бы ее теплых лучах, если бы не Милдред Трентон.

Милдред была еще одним популярным мастером в салоне и они с Кларой соревновалась во всем: кто красивее, кто носит более изящные украшения, имеет лучшую машину, более богатого бойфренда, который брал из дорогой ресторан, и так далее. Одной из категорий таких соревнований были путешествия.

– Подумаешь, платье себе купила за тысячу долларов. А я вот была на круизе. Вы не представляете какое там было общество! Высший класс. А еда, обслуживание! А танцы вечером. Там был один танцор – настоящий профессионал своего дела. Элегантный как рояль. И, представляете, из всех красавиц, которые были на борту, он выбрал меня. Потому что он заметил во мне нечто особенное: культуру, грацию, романтизм. О, что он выделывал. Я прямо летела – даже не ожидала этого от себя. Вот что значит настоящий партнер. Даже не ожидала этого от себя...

Придя на работу а прошлый понедельник, Клара обнаружила, что все говорили только о особняке, который она посетила; о великолепных садах, клумбах и фонтанах, об огромных красивых комнатах, роскошной мебели, статуях и финтифлюшках. Клару ударило как ножом. Интерес общественности был настолько неподдельным и история имела такой большую инерцию, что Клара побоялась ославить приключение Милдред из-за страха показаться сплетницей. Клара осознавала, что в ее в арсенале нет ничего, чтобы остановить такой коммуникационный поток и направить его в обратном направлении. " Если вы не можете победить их – присоединяйтесь к ним ", - вспомнила она фразу, услышанную от Келли. Она попыталась очаровательно улыбнуться, но ей не понравилась то, что она увидела в зеркале. Но поупражнявшись, она заставила себя настроиться на самую искреннюю и обаятельную улыбку, и держа её на лице пошла поздравлять Милдред.

‘Ничего ничего’, - думала она сквозь зубы. – ‘Смеётся, мадам, тот, кто смеётся последний! Я вот позвоню Келли. Она всегда ездит смотреть на эти старые пыльные развалюхи. Держу пари, что она отвезет меня к тому, который будет лучше чем у Милдред’
Во время перерыва она действительно позвонила Келли

– Привет - ответила сестра – Ты на работе? Как твои питомцы?

– О, что тебе сказать? Все они страшно тупые, но ведь такие богатые. Каким образом? Вчера, представляешь, этот толстый Стивенс, опять начал ко мне приставать. Хочет видишь ли меня встретить на нейтральной территории. Я еле от него отвертелась. Боров проклятый. А дал всего сто пятьдесят евро. Ну да ладно – горит он ясным огнем. Лучше послушай что у нас произошло.

И Клара объяснила Келли какое ЧП, произошло в салоне, и сказала её, что тоже хочет увидеть особняк.

Келли засмеялась.

– На что ты хочешь посмотреть?

– На особняк. Ну на один из тех, что ты обычно смотришь.

– Для этого нам придется поехать в Америку.

– Почему? У нас тоже есть особняки в Англии. Милдред только что такой посетила.

– Возможно, Милдред посетила усадьбу.

– Особняк, усадьба - какая разница?

– Ну, усадьба - это старое англо-нормандское слово, и особняк – это слово, проникшее в английский язык вместе с французской знатью, дворянством и духовенством Вильгельма Завоевателя.

– Ну, это все знают, - парировала Клара, - все равно эти слова взаимозаменяемы.

– И да и нет. Хотя особняки и усадьбы - это физически дома, как правило, большие дома со многими спальнями, усадьба, опять же как правило, относится к дому потомственного землевладельца – это «дворянское гнездо», в то время как слово особняк используется больше в Америке, где особняки принадлежат богатым людям, но не дворянского происхождения. Как говорят "Две страны, разделенные общим языком", - рассмеялась Келли.

– О, Келли, тебя всегда занимают такие глупости. Я тоже где-то про это читала, но я человек более демократического плана. Понимаешь?

– Ну конечно, - улыбнулась Келли, прищурив глаз - но что конкретно тебя интересует?

– Ты можешь на выходные съездить со мной в какую-нибудь усадьбу? Только она должна быть лучше, той, ну в которой была Милдред.

– Лучше? В каком смысле?

– Да ладно. Хорош притворяться! Я хочу поехать в более престижную, ту в которой больше красивых садов, больше цветов, больше комнат, больше статуй, больше орнаментов.

– Ну, хорошо - Келли снова засмеялась, -думаю, я точно знаю, как тебе угодить. Мы можем поехать в ближайшие выходные. Но нам придется потратить на это весь день. Это пару часов езды отсюда.

– Нет проблем. Мое расписание выходных абсолютно свободно для тебя.

– Ладно но смотри. Не говори мне потом, что ты не можешь прийти, потому, что ты должна идти на свидание.

– Не волнуйся, я между бойфрендами, и я буду в твоем полном распоряжении.

Келли сразу поняла, куда взять сестру. Она знала обо всех знаменитых усадьбах в Англии, бывала там по многу раз, и чувствовала себя счастливой, что на этот раз Клара поедет с ней. У неё не было иллюзий, что сестра поймет, что эти визиты для неё значат. Тем не менее, она любила проводить время с Кларой, её энергия, даже направленная в "недостойном" по мнению Келли направление, бодрила её, а комментарии сестры веселили. Что еще важнее, ей было тепло, когда она была со своей ветренной сестренкой.

Да, они были разные. Возможно, это было следствием того, что они родились в разные годы и месяцы. В отличие от Клары, Келли была несколько замкнутым ребёнком. Не то чтобы она была особенно стеснительной; она ценила содержательный разговор, но не чувствовала необходимости всегда быть в центре внимание, а предпочитала внимание и общество особенных людей. Келли действительно любила путешествовать, посещать музеи и исторические места, делала это, не для того чтобы на кого-то производить впечатление. Она не скрывала своего хобби и могла долго обсуждать живописные детали, окупирующие её память с подходящим человеком, но в то же время, она не навязывала никому своей позиции в отношении этого, и не хвасталась им.

У Келли это было гораздо большим, чем просто желание путешествовать. Будь её воля то вся её жизнь состояла бы из путешествий и периодов подготовки к ним. Ей нужно была быть наполненой запахами, вкусами, цветами неба и шероховатостью дороги под ногами, мрачным видом готических замков и легкомысленностью завитков стиля Рококо. Это было условием её жизни; это пополняло запасы души. Только так она и могла существовать – где-то между верблюдами в окне поезда, тюльпанами на склонах гор, и сидя ночью на острове под пальмой, смотреть на созвездие Южного Креста.

Однажды она смогла убедить мужа Гарри сопровождать её для поездки на материк и с удивлением услышала всевозможные жалобы. Жалобы были на отсутствие эскалаторов в парижском метро и грязной воды в Сене. Жалобы на то, что слишком много людей ездят на велосипедах по трамвайным линиям в Амстердаме, на то, что в Милане все слишком дорого, что театр Ла Скала слишком мал, на то, что все в Венеции все старое и вот-вот развалится.

– Я не понимаю, Гарри рассуждал вслух, почему ты не можешь сидеть на одном месте, как будто у тебя шило под задом.

– Если ты сами этого не понимаешь, то что тут объяснять? Диванная картофелина никогда не поймет пожирателя асфальта.

Как Келли могла объяснить ему, что только находясь вдали от дома, она была сама самой, могла временно приостановить тусклую пустоту бытовухи и позволить своим чувства насыщаться новыми цветами, звуками и прикосновениями? Вдали от дома, онп проходила по тем же дорогам, что и римские легионеры, гребла на лодках викингов, была частью сил вторжения Вильгельма Завоевателя, и стоя в толпе, выкрикивала народные требования к королю Джону Плантенгенту, требования увековеченные в Магне-Карте. Находясь в дороге, она чувствовала себя частицей другого - динамичного и живого мира, а не просто кулинарным придатком своей кухни.

После этой европейской поездки Гарри отказался сопровождать Келли в её поездках, и проводил свободное время в местном пабе со своими друзьями, обсуждая действительно стоящие вещи - законопроекты парламента и последнюю игру "Челси" против "Манчестер Юнайтед".
Келли смахнула рукой упавшую на лоб челку, продолжая читать брошюру.

– Посмотри на уток! - воскликнула Клара, - Я не помню, чтобы Милдред говорила об утке, плавающей в фонтане в её усадьбе!

Немного отвлекшись на утку, сёстры прошли во внутрь. По мере того, как они поднялись по мраморным лестницам, волнение сестер становилось ощутимым, и слилось с любопытством остальных туристов.

Вслед за толпой, сёстры вошли в большую галерею, которая приняла сплетение их танцующих душ, временно заслонив от них скрипящую, как плохо смазанное медленно поворачивающееся колесо, повседневную рутину жизни.