Я обращаюсь к вам, друзья мои,
А также к вам, придирчивым не в меру:
Для рифмы здесь подходят соловьи,
Но если пнуть извилины свои,
То можно, для обратного примеру,
Подсунуть, скажем, рыло от свиньи…
Кто как поймёт: одни придут в восторг,
Другие злой пародией ответят,
Как если б я великое исторг,
Но после, вызвав критиков на торг,
В надежде, что постыдства не заметят,
С друзьями б нити дружества расторг…
На самом деле всё как дважды два,
Я применил всего лишь словоблудство:
Подсунув нечто сладкое сперва,
Я после те же самые слова
Извёл на «свинорылое» искусство,
И проституткой стала… голова!
Лишь голова! Не сердце, не душа, –
Лишь голова с мыслительным процессом!
А вы, негодованием дыша,
Хватаете за душу голыша,
И травите чудовищным эксцессом,
Срезая «лишку крыльев» у стрижа!
Мы все кладём слова на белый лист…
Но за словами (то бишь, - словесами!)
Любой ли автор, как младенец, чист,
Когда по-соловьиному речист,
И вслед за ним уже мы верим сами,
Что свят и чист… по жизни эгоист?
«Слова, слова, слова…» -сказал Шекспир,
Который понимал значенье слова,
Который покорил крещёный мир,
Устроив на века словесный пир, –
Но если б мы его призвали снова,
Кто знает: кем предстал бы наш кумир?
Давайте будем верить не словам,
А лишь деяньям по словам пророка!
А если вдруг почувствуется вам,
Что за дворцом роскошным лишь вигвам,
Не отвергайте автора с порога:
А вдруг вигвам – их Зимний… где-то там?
