Фильм мама! - моя рецензия. Задавленный матриархат.

 Даррен Аронофски  всегда творил в жанре популярного арт-хауса. Исключением был, разве что,  его предпоследний фильм Ной, бюджет которого был слишком велик, чтобы  зритель никак не почувствовал проверенной временем формы голливудского  блокбастера. Задача которого состоит лишь в максимизации кассовых сборов  и следованию неким надежным железобетонным канонам, гарантирующим  эмоциональную эйфорию у сорящих деньгами школьников. Однако даже в Ное  авторская хватка Аронофски не растворилась в воле всесильных боссов  киностудий. Мама! должна была стать еще более независимой, т. к. теперь  у малоизвестного когда-то режиссера появилось имя, а значит и право  распоряжаться постоянно возрастающими бюджетными средствами. А вот  кинозритель уже давно не приветствует буйную фантазию режиссера,  выплескивающуюся за пределы экрана. Это касается любого автора, который  осмелится наделить свое детище любой дополнительной степенью свободы,  помимо бессмысленного и беспощадного 3D.

По хорошему, в жанре популярного артхауса должны сниматься  все нормальные фильмы, ведь он предполагает свободу от разнообразных  и повсеместных штампов в сочетании со способностью развлечь зрителя.  Искусство не обязательно должно быть непонятным и тяжелым, как гранитный  памятник самому себе. Тем не менее зрителя уже надрессировали,  что кино — это вид развлечения и приятного времяпровождения, поэтому  там, как и на американских горках или в Макдональдсе, все должно быть  привычно и знакомо. Люди приходят туда отдохнуть, поесть, пообниматься,  но уж точно не думать над тем, что там имел в виду режиссер. Если что-то  не по лекалам, то рука сразу тянется в карман, в тщетных поисках  зря потраченных денег на билет. Стыдно нормальному человеку ходить  на такое кино! 

Тема Дома занимает в американском кинематографе особое место — жуткое.  Популярный сейчас роман Дом листьев Марка Данилевского в подробностях  рассказывает, почему. Чей-то дом — это очень личное и интимное место,  с бесконечным множеством потайных комнат и страшных живых секретов.  В России, по естественным причинам, дом не фигурирует в качестве  настолько значимого объекта кино и литературы, хотя и есть и исключения  в виде Дома в котором…

Героиня Дженнифер Лоуренс, она же Мама, построила этот Дом своими  руками — не только для себя, но и для мужа, талантливого писателя. Она,  художница, чувствует его сердцем, именно она первоначальный, но ныне  попранный творец. Хтоническое женское начало. Она — это дом. Дом — это  наш мир. И она страдает (для всех незаметно), потому что в ее Доме  появились незваные гости — сначала мужчина, потом женщина, потом  их дети, а потом и вовсе столпотворение. Пандемониум. Они все хотят  дотянуться до ее мужа, и Он протягивает им руку, не отталкивает.  Ей кажется, что Он не любит ее, потому что слишком любит их. Что ж,  детка, если ты замужем за суперзвездой, то никогда не требуй, чтобы  он принадлежал только тебя. Он написал невероятно прекрасную книгу,  где один брат убивает другого из зависти. Теперь Его отрывают от нее.  Он стал их кумиром, они молятся на Него, приближенная к Нему  женщина-издатель устраивает самосуд над неугодными ей людьми, от Его  же имени. Недовольный народ поднимает революцию. Гвардейцы, культисты  и солдаты несут правду нового мира. И все это в Ее доме, где она стала  чужой. Они топчут паркет, перекрашивают стены, выламывают трубы с водой.  Эти каннибалы извлекают из ее чрева часть ее и пожирают. Они питаются  ее жизнью и не замечают этого. А муж ее оставил, но хоть она и слаба,  растерзана, попрана, ее нельзя убить. Без нее ничто не будет живо и всё  сгинет. Однако Он не позволит.

Знакомая библейская история мелькает перед глазами, но в ней никогда  не было место Матери, а ведь сама Мама была, должна была быть.  Это несправедливо, как с ней обошлись все эти люди и их Откровения,  и Аронофски пытается отдать ей должное, отомстить за нее. Он любит ее,  это видно. Куда бы не пошла Дженнифер Лоуренс, камера Мэттью Либатика  все время торопится за ней поспеть, не упустить ни единого ее взгляда  и чувства. А ее боль и страх зритель кожей чувствует, словно раскаты  грома.

Это нежная эротика без секса, первородный ужас без сверхъестественного.  Мама — есть любовь, и она кровь Творца. Чтобы родился мир, она должна  пролиться.

Аронофскому приписывают самолюбование. Якобы, он и есть тот творец,  что развлекает себя созданием бессмысленных проблемных творений. Якобы,  Хавьер Бардем играет самого режиссера с неадекватно завышенной  самооценкой. Однако картинка снята, прежде всего, вокруг Дженнифер  Лоуренс, глаза которой выражают удивление и чувство потерянности, словно  у ягненка на заклание. Ее муж виноват перед ней, но он не предатель,  поэтому что отвечает и за других людей, в то время, как для жены  они навсегда останутся чужими.

Постоянное напряжение создается из воздуха — только за счет движущейся  картинки и практически без слов. Будто всемогущий автор снова и снова  пытается обуздать неподвластную ему стихию.

В начале было слово… 

Данная рецензия написана мной для сайтов Кинопоиск и ivi, все права на нее принадлежат мне :)