Как я на жизнь зарабатывал. Часть 5

Парня, который проводил "собеседование", звали Андрей. Он был бригадиром, вторым человеком после директора. В первый день он поехал с нами, и мы вместе ходили по квартирам. а потом ко мне прикрепили Марка - парня с суицидными наклонностями, я был стажёром, а он инструктором. Компания была устроена по принципу сетевого маркетинга. В каждом офисе свой директор со своей структурой. В структуру входили бригадиры, под бригадирами были инструкторы, далее шли стажёры. После того, как стажёр становился инструктором, он мог набирать себе подопечных. Чтобы стать инструктором нужно было выполнить месячный план продаж - продать 5 окон или 2 балкона.
Парни рассказывали, что в лучшие времена кто-то умудрялся продать 2 окна за день. После первого рабочего дня меня отправили побеседовать с директором. В моем представлении на директора Олег был мало похож. Ему не было и 30. Он поинтересовался о моих целях и впечатлениях. Естественно я не стал говорить ему, что всего лишь хочу срубить немного капусты за 5 дней, уехать домой и забыть все это как страшный сон. Я стал впаривать что-то о детских мечтах и карнавале в Бразилии. Ему понравилось. Зачем-то он показал мне 2 кнопочных нокии, которые купил у какого-то таджика всего за 700 рублей, хотя тот просил 1500. Я изобразил удивленный вид, хотя особого впечатления на меня это не произвело. А потом он рассказал мне про свои планы, про то, что хочет открыть гоночный трек и обеспечить родителям безбедную старость. Про то, что видит в этой работе инструмент для достижения финансовой независимости и не собирается всю жизнь этим заниматься. Вообще подобные идеи я слышал от всех, кто был в этой секте. У всех была своя бизнес идея, всякий бы хотел выйти на хороший пассивный доход и открыть своё дело.

Каждое утро начиналось с репетиции и работы над возражениями, мы инициировали ситуации покупатель-продавец, советовали друг другу найти нормальную работу, посылали друг друга в жопу. В общем всячески воспроизводили случаи из собственного опыта. Мы постоянно хлопали в ладоши, чтобы поддерживать уровень энергии, а за зевания мы отжимались. По углам офиса была разбросана мелочь. Якобы к деньгам. А под конец рабочего дня мы смотрели мотивационные ролики. Бригадиры раздавали всем заработанные деньги, а тем, кто ничего не продал, полагались детские - 200 рублей.
Мне нравилось работать "в поле" с Марком. Между походами по квартирам и в перерывах на перекур мы болтали о том о сём. Так я узнал, что он расстался с девушкой, заехал к ребятам на «джус-пати»
и уже 2 месяца не выходил на связь со своими близкими. Джус- пати, это квартира, в которой жило около 10 человек со структуры, все спали на полу, ели бич пакеты, или вообще не ели, так они себя наказывали за неуспешные сделки. Рано или поздно каждый начинал понимать насколько всё это абсурдно и каким бредом они занимаются. И если такие люди вовремя не получали поддержку, они ломались и уходили. А джус-пати нужны были как раз для того, чтобы удержать новеньких до тех пор, пока они не встанут на ноги.
Когда я жаловался Марку, он говорил мне, что это "система" меня испытывает, так было с каждым и нужно просто перетерпеть. Вообще они часто говорили про эту "систему". Олег рассказывал, что даже с родными общается по "системе". Мне показалось, что для них это было каким-то аналогом Бога. По всем параметрам это была секта, но секта в хорошем смысле (если такой вообще может быть) этого слова. Ребята называли друг друга питчменами. Это такой человек, который может продать самокат безногой бабке, да она ещё и рада останется.
К слову, одинокие бабки чаще всего и были нашей аудиторией, потому что в будние дни практически все были на работе. Это и вызывало у меня диссонанс.
Когда я спрашивал у Марка, нахера пенсионерам окно за 30 тысяч, он пытался меня убедить в том, что мы оказываем им большую услугу и помогаем решиться на то, на что они сами бы никогда не решились. Что они потом будут нам благодарны. Говорил, что денег у них на самом деле целая куча, и они просто прибедняются. Рассказывал, как прямо у него на глазах бабка рассчиталась наличкой, достав толстую пачку банкнот из обувной коробки.
Но это не очень-то вязалось с ревущими от безысходности стариками, которым нечего было есть. И дедом, которому родные дети постелили в тамбуре, не пуская его домой. Он буквально жил в подъезде.
Я чувствовал себя героем российского арт-хауса. В какой-то момент реальность исказилась настолько, что я ощущал себя в матрице.
Мы были в квартире, у которой все стены и потолок были из зеркал, хозяйка рассказывала нам о своих дворянских корнях, показывала метровые бронзовые статуи львов в спальне. Вообще это было необычно, что она провела двух незнакомых людей по своей квартире, как по музею. Я перестал искать во всем зерно рациональности и понял, что всем этим старичкам не хватало общения, им нужна была возможность выговориться. Я в полной мере ощутил чувство одиночества и боязни старости.
В конце дня мне всегда хотелось поскорее прийти домой и смыть с себя всю эту грязь. Меня хватило всего на 3 дня, но каждый день казался целой жизнью. Как-то мы с Марком постучали в очередную квартиру. Он по схеме начал заливать, что мы, представители завода, распределяем льготную квадратуру по району и готовы предоставить скидочный купон на установку окон. На что хозяйка нам ответила, мол спасибо мальчики, мы уже заказали окно. Марк уже готов был развернуться и уйти, как я остановил его, спросив: "А вам показали, как отличить качественное пластиковое окно, от некачественного?" И вот мы уже сидим на кухне, ждём наших замерщиков. Я пью чай, пока Марк показывает им фокусы с магнитом и металлическим каркасом окна. Марк сказал, что такими темпами я быстро стану инструктором и наконец узнаю много того, чего мне пока знать не положено. И так было с каждой ступенью, бригадиры тоже знали то, чего не могли знать инструкторы. Это напомнило мне устройство масонской ложи. Маленькому конспирологу внутри меня всё это не очень-то и нравилось. Единственное, что я понял тогда наверняка, это то, что действительно можно продать что угодно кому угодно. Такой агрессивный маркетинг был мне не по душе. Поэтому денег я тогда особо не заработал, но этот трэш, думаю, останется со мной на всю жизнь.