Мне не нравятся длинные стихи. В них теряется сама суть такого явления, как поэзия - эмоции. Высокий эмоциональный фон теряется в большом количестве строк, превращаясь в зарифмованное повествование. Но все же у меня есть длинное стихотворение. Оно написано давно и перекликается с темой поднятой @andreyprosto о распаде СССР. Это стихотворение - восприятие молодым человеком происходящего вокруг. Такая смесь бурлящих гормонов с бурлением политической жизни. В стихотворении присутствовал мат, но я его убрал.
Сексуально-политическая концерта.
посвящается З. Фрейду
Прелюдия. Andantino con anima.
Сексконцерт политпросвета
исполняю не про ТО,
но уже и не про ЭТО,
закрутив мозги винтом.
Часть I Allegro non molto
Счастья времени вой
в экстазе агонии бьется.
Нет!
Мужчина с мужчиной
не стебется!
Сексуальность жизни бьет через край,
пеной восходя к политбюрам.
Из кухонь - на улицы.
Топчемся по коврам,
Воздвигая новый Советский рай.
Мировоззренческую плеву
старой девы - коммунизма
нарушаем, потным телом накрыв.
Изнасиловав девственность пожилых ананистов,
творим поколение голубых.
Торопливыми пальцами соскребаем
идиоплесень коммуноидных одежд,
не подозревая,
что идионагая,
не оправдает секснадежд.
Поспешно-суетливо,
боясь не успеть,
производим
демократической похоти
недоносков на свет.
Лиги.
Партии.
Фронты.
А записался ли ты?
Рожаем героев
без мук стыдливости
ЦЭК-акушеркам вопреки,
а потом слюняво-любопытно:
“Глядикаси! Глядикаси!
Ельцемладенцы не признают спецпайсоскИ!”
А другие?
Им что-то не хочется
расстаться с толсто намазанной краюхой.
А не помочь ли? Вот обхохочемся,
когда мозолистой рукой, да в брюхо.
Хаос разврата сытости
нарушен подтянутым животом.
Приток к мозгам секспервобытности.
Получеловека - полускотом.
Полусверху? Полуснизу?
До пояса иль до колен?
Уже словесную полбу
мозгожелудочку переваривать лень.
Лень пережевывать, переплевывать, перекатывать
ком предвыборный вперемешку с порносъездом.
Руки чешутся
потешиться,
заставить коммгада выть
и потоптаться над партийным местом.
И вот…
Ура!
Мы все на улицах,
тряся прибором в устрашенье
тем, кто еще косится, щуриться
на то, что завещал великий Ленин.
Но мы не только ненавидим
в процессе осексотупленья.
Но и любим.
Любим, видя
Ка-каш-пи-чумаковских прозевзренья.
Нам хорошо!
Свобода духа!
Свобода рук и языка!
Засунем в задницу, пока.
Пока в мозгах порноразруха.
Засунем пальцев похоть
и шаловливость губ.
И в пору бы поохать,
да наш Христос был груб.
А хочется простого.
Смиренно
закинуть ноги на плечи
и отрешится,
о-че-ло-ве-чить-ся.
Вместо асаны члена,
приняв асану сердца.
Часть II Allegro
Солнце село!
Не может быть?
Оно лишь на звезде распято.
И хочется тупо выть
на багровый презерватив заката,
натянутый на действительность,
меняющий лица - по уму.
Но надо ли сношать Муму?
Герасим, сбрей с лица растительность.
Костюм тройка - для тебя.
Галстук ниточкой или лопатой
Европа завяжет, любя
нашего рассейского брата.
Встречай русских!
Запад ликуй!
На майках серпа с молотом гром.
Вытирает парижский альфонс свой НОС
советским кровавым платком.
По новому кругу правителей руки
пережаты, перетисканы.
Направо, налево заверений штуки:
“Друзья империализьма мы!”
А не нас - ананас!
Разинем пасти - раз!
Семейный светоч изрыгает телепастью
недоступную до сблеву заморскую радость.
И-и-и-и!
Всех послали!
Погромче! Подале!
На БОЛТ! В Италию!
И другие приятные места.
Речь становится уже не та.
От винта всех! Всем болта!
Русская простота.
Такого, как в телеке хоцца тоже.
И всё к лицу, а то, биш, к роже.
Руки развяжите
государственные мужи - те.
Где тот конец за который тянуть?
В котором узла суть?
Собрать в охапку концы тех
ЦЭК… ОБ… ГОР… и прочих комитетов,
да на столбы за места для утех,
до полного прояснения ответов.
Долой интеллигентских сомнений гнили -
нас так гегемоны учили.
Дружно в ряд!
Кулаки свистят!
Топор к топору!
Вспомните эту порУ!
С аппетитным хлюп-пань-ем
сквозь мясо и кости,
давясь и хрюкая
эту штуку ем.
Ешьте и Вы, дорогие гости.
Холодный пот в ложбинке на груди.
Мороз по пяткам.
Явь не явь.
Сон не сон.
Жди!
С оглядкой.
Солнце садится!
Не может быть?
Оно лишь на звезде распято.
Пора на новый цвет сменить
багровый презерватив заката.
Часть III Andantino. Moderato.
Кровавым пятном растоптана по шару,
бросаешь взгляды цвета бирюзы,
в хрустальный свод сквозь дикие угары,
Россия - родина грозы.
Мутный в неестественной яркости свет.
Глазная боль томящегося тела.
Кипятком губ студит кровь - “нет!”
Нежно-розовое на слепяще-белом.
Локти вхрустываются в натянутость простыни.
Нежно обниму это тело губами.
В придуманном сумраке гаснут огни,
однако, увы, не сами.
Безбровые глаза грудей напротив -
чуть тлеющие угольки.
В сплетенном из рук гроте
лижу сталактитов соски.
Захлебнувшись друг другом,
утонув в звуках Баха,
неистово с прихлюпом
сливаюсь пахом к паху.
Сначала сверху, потом наоборот.
Перед. Зад. И снова рот.
Животная дрожь владеет телом.
Голубые глаза залью спермой,
занимаясь приятным делом
с толстозадой упругой стервой.
А рядом еще приятней
и от того длинна очередь
тех, кто очень хочет
Россию сделать блядью.
Смесь акцентов, голосов.
Течет у всех в носки с концов
в предчувствии сладкой минуты.
Ступени падения круты.
По мостовой Союза сердцем разшмякана.
Проснись!
Наберись силы!
Мать Россия - изнасилованная раком.
Финал. Tranquillo.
Человек!
Опустись на колени.
Грехи замоли.
Обезбоженное поколение
обворованной земли.
Умой слезой соленой
могилу в шестую часть суши.
Головой склоненной
очисти тлеющую душу.
Возлюби себя.
Возлюби ближнего
от корней волос до белья нижнего.
Переварив блев истерический,
омывшись от мата отеческого,
превратив рай коммун -
истический
в царство добра человеческого.
Аминь!
Внушаетъ..
Что внушает?
Стихъ..
Стих тебе внушает ... что?
Жесть и похоть..И кричащие девяностые)
Мощно...