ГЛАВА ПЕРВАЯ
ДНЕВНИК КРОНОСА
Смерть пахла старой бумагой и коньяком. Не метафорически — именно так пахла однокомнатная квартира на шестнадцатом этаже панельной башни, где старик Леонид, он же Лёня Кронос, встречал рассветы в одиночестве последние десять лет.
Артём стоял на пороге, сжимая в кармане ключи, переданные ему управдомом Тамарой Петровной. «Квартира небогатая, но ты, Артём, парень правильный, разберись. Что ценного — себе возьмёшь, остальное — на выброс. «Родни у него, говорят, никакого».
Ценного здесь не было. Это Артём, с его трейдерским нюхом на стоимость, понял сразу. Пыльный телевизор с выпуклым экраном, потертый диван, икона в углу без оклада. Скука. То самое «величие королей», которое он в последний год начал подозревать в собственной жизни, здесь достигло состояния мумификации.
Он машинально открыл створку серванта — советский хрусталь, полупустая коробка «Спутник V». Тот самый, от которого Лёня и отправился в последний полет. Побочка. Иронично для человека с позывным «Кронос», повелителя времени.
Артём уже хотел закрыть дверцу, когда его пальцы наткнулись на шершавую кожаную обложку, запрятанную за стопкой пожелтевших «Комсомолок». Он вытащил толстый фолиант, больше похожий на бухгалтерскую книгу. На обложке ни слова. Только вытисненная сусальным золотом, уже потускневшим, странная эмблема: змея, кусающая свой хвост, обвилась вокруг фигурного глаза.
Он расстегнул ремешок. Блокнот пахнул фимиамом, временем и чем-то ещё — терпким, как полынь.
Первые страницы были датированы 1994 годом. Кривой, энергичный почерк выводил не бухгалтерские проводки, а нечто иное:
«18 марта 1994. Сегодня “крыша” отжала у Серёги палатку с японскими магнитофонами. Плакал, сука, как баба. А я подумал — а что, если их “крыша” не сильнее. Она просто невидима. Идет по другому плану. Как в том пасьянсе, которому меня научил старый армянин. “Пасьянс Медичи”, блядь. Карты — люди. Расклад — ситуация. Нужно просто знать, какую карту положить на какую, чтобы всё сложилось. Попробовал. Отдал им не палатку, а долю в новом ларьке, который они ещё не видели. Они взяли и отстали. Сработало. Они — пешки. А я — тот, кто раскладывает».
Артём фыркнул. Обычные грёзы бандитствующего философа. Но он листал дальше. Почерк менялся, становился твёрже, острее.
«1997. Встретил того, кто называет себя Нагвалем. Сказал, что я трачу силу впустую. Что мои “расклады” — детские каракули. Он говорит, что настоящая сила — в управлении восприятием. В искусстве сталкера. Выслеживать не оленя, а свои собственные глупости. Чувство собственной важности, он сказал, это мой главный враг. Оно съедает всю энергию. Нужно стать воином. Воином? Я и так воюю каждый день».
Артём отложил дневник, почувствовав странный холодок под лопатками. Он подошел к окну. За стеклом лежала его Москва — Москва-Сити, стерильные башни из стекла и бетона, символ предсказуемости и контроля. А здесь, в этой застывшей во времени коробке, какой-то бандит из лихих 90-х рассуждал о вещах, которые Артём встречал лишь в маргинальных пабликах по психологии.
Он вернулся к дневнику. Листал страницы, где описание разборок с «чеченами» соседствовало с попытками «остановить внутренний диалог», а схемы отжатия бизнеса — с зарисовками «энергетических полей» человека.
И вот, ближе к концу, почти на наших днях, запись, от которой кровь отхлынула от лица:
«12 марта 2020. Они закрывают город. Говорят, вирус. Чушь. Это не вирус. Это сдвиг. Сдвиг точки сборки всей планеты. “Область тьмы” расширяется. Старые правила умрут. Те, кто сможет управлять своим восприятием в этом хаосе, станут новыми королями. А остальные… остальные станут топливом. Я стар. Моё время ушло. Но я оставляю этот дневник. Может, тот, кто найдёт его, сможет пройти дальше. Первое правило сталкера: у воина нет чести, нет совести. Есть только безупречность. И путь. Всегда только путь».
Артём захлопнул дневник. Руки дрожали. За окном зажглись огни вечерней Москвы. Но теперь он смотрел на них иначе. Это были не просто огни. Это был гигантский игровой стол. Расклад уже начался. А он, Артём, трейдер с дипломом Вышки, только что нашёл под столом шпаргалку от предыдущего игрока. Игрока, который знал, что карты — лишь условность. Настоящая игра ведётся за тем, кто эти карты держит.
