Жизнь литератора. Проклятье рассказчика

Завидую людям, для которых творчество – это хобби. Из меня же тексты излучаются сами по себе. Я их не придумываю и не сочиняю. 

Я давно пришла к выводу, что тексты – это самостоятельная форма жизни, наподобие вирусов или бактерий. И оказывать воздействие на человеческий организм они могут как благотворное, так и разрушительное.

После того как я в своем предыдущем посте рассказала о том, как мой не завершенный пока роман сначала загнал меня в депрессию, а потом вывел из нее – я вспомнила еще об одном случае, когда меня буквально вылечили текстами. Правда, там были устные истории.

Пошла я в первый класс. И до того мне там не понравилось, что развился у меня невроз навязчивых движений. Я постоянно покашливала – нервный, не простудный кашель вмешивался в каждую фразу, разрывая речь и царапая горло.

У мамаши моей с эмпатией туговато, и она не догадалась, что детенышу нужен элементарный психологический комфорт. Она принялась остервенело таскать меня по всевозможным врачам, которые навыписывали мне такой ворох рецептов, что ими можно было стены в прихожей обклеить вместо обоев. 

К счастью, мама примерно так и поступила и ни один из рецептов до аптеки не донесла – побоялась, что сильнодействующие препараты к концу четверти превратят меня в овощ и я провалю контрольную по математике.

В конце концов, нашелся целый один специалист, у которого на плечах была – невероятно, но факт! – голова. А внутри головы – мозг. Настоящий, а не тот суррогат, с которым околачивались по жизни любители повыписывать рецепты.

- В какие моменты она не кашляет? – спросила врач мою маму.

- Когда я рассказываю ей интересные истории, - подумав, ответила мама.

- Вот ступайте домой и рассказывайте ей истории, - развела руками врач. 

Маме стало стыдно за то, что она сама не додумалась об этом эффективном, безопасном и бесплатном методе лечения.

Около недели она сытно кормила меня историями из книг и телевизора, анекдотами, отрывками собственной биографии и воспоминаниями бабушек. 

Мой нервный кашель сгинул от меня навеки.

И с тех пор жить без историй я не могу. Я вижу весь мир в виде текста, который постоянно пишет сам себя и транслирует себя через человеческое сознание. Режим внутреннего монолога не выключается во мне никогда...

...кроме, впрочем, тех моментов, когда я с той же точно жадностью, что и в детстве, впитываю чужие истории.