Nota bene Часть 3

С будущим у меня встреча не сложилась.

На диплом я представил цветной портрет главного начальника облроно в виде Эйнштейна с высунутым длиннющим языком.
Все преподаватели Дома творчества были изображены рядом. Каждый из них был похож на известного киношного комика, и все они гладили высунутый язык начальника.

Не обиделся только мой преподаватель.

Меня выгнали с учения - без диплома и без справки. Считай, что даром провёл время!

Пока я учился, мама тихо скончалась и в суете похорон мне забыли об этом сказать.

Ключ от комнаты мне дали в конторе леспромхоза.
Где мама прячет подсвечник, я знал, и с этим богатством вернулся в город.

Подрабатывал рисованием афиш кино.

И пил. Пил всё, что попадалось под руку. Водку запивал «шмурдяком», пиво – «грушками-яблочками». Похмелялся огуречным лосьоном и выжимками из тормозной жидкости.

Мне как художнику выделили маленькую комнатку в полуподвале.
Там я рисовал, спал и сочинял сюжет будущей гениальной работы. Но гениальный сюжет вместе с парами алкоголя таял в сигаретном дыме и не хотел фиксироваться на картоне.

С женой познакомился случайно.

Потерял ключ от своей комнатушки, а ломать замок не хватило ни сил, ни желания.

Сел возле подъезда на лавочку и задремал. Сквозь пьяную полудрёму я чувствовал, что моросящий осенний дождь пропитал не только пальто, но и рубашку, и холодные струйки стекают по спине до трусов, а шевелиться всё равно не хотелось.
Но зато протрезвел.

— Эй, парень! Жив ещё?
— Жив.
— А я тебя узнала – ты художник из кинотеатра. Что идти некуда? Дождь, на улице поздний вечер, а ты на скамейке загораешь.
— Ключи потерял.
— Ясно! Пошли, переночуешь у меня в тепле, обсушишься, а утром видно будет.

Мы стали жить вместе, и даже расписались.

Энергичная, молодая, полная разных идей, женщина активно включилась в устройство моей судьбы.

Ничего не понимая ни в графике, ни в рисунке, она интуитивно почувствовала мой талант.

Знакомила с нужными людьми, водила на встречи и выставки.
Устроила меня на работу в солидное издательство. Там я оформлял книги, журналы, подрабатывал на «левых» заказах и между делами готовился к персональной выставке.

Мы жили в её однокомнатной квартире дружно, тепло и богато. Меня прошибло на сюжеты, и к выставке было готово тридцать работ размерами 40 на 60 см.

На предварительном просмотре созванные консультанты и критики цокали от восхищения языками, перешёптывались между собой, но с вопросами почему-то обращались только к ней.

И мне стало скучно.

Видно, ей тоже стало скучно. Она нашла себе любовника с огромной квартирой, шикарной машиной и двухэтажным домиком на южном побережье.

Разводились просто - детей нет, делить нечего.

— Квартиру я оставляю тебе. Себе на память возьму твои работы. Они ничего без имени не стоят, но хорошо будут гармонировать с отделкой второго этажа у нас в особняке. Не возражаешь?

Я не возражал и мы расстались.

А жизнь, как спички в коробке, таяла с каждым днём и подошла к концу. Коробок жизни опустел, и относиться теперь к существованию серьёзно – было бы смешно, да и поздно, а несерьёзно – получилось печально.

Сейчас мне...
Хотя, какая разница – сколько мне сейчас лет? Все мы хранилище будущей старости. От неё никуда не спрячешься! И старайся, не старайся – всё равно уготованный тебе конец не отодвинешь. Стоит ли дергаться по этому поводу?

И опять я пьяный у того же подъезда, на той же скамейке, и опять моросит осенний дождь.

— Борис?.. Неужели ты?

Мы с Надей не виделись со школьных времён...

.....................................................
Продолжение
......................................
Начало
......................................